Волшебное зеркало на Перекрестке может показать все миры, что только существуют во Вселенной. Сейчас оно показывает лабиринт под желтым небом. Запутанное переплетение обветшалых стен, из которых торчат сухие ветки замурованных деревьев, а в трещинах обитают колонии глазастых мхов. Стены ведут к развалинам строений, которые, должно быть, и сами уже не помнят, кто и зачем их строил. Аккуратно подстриженные живые изгороди огораживают все те же обветшалые стены. И в центре лабиринта — скала, так изъеденная эрозией, что своими причудливыми очертаниями похожа на замок злого волшебника с рисунка из детской книжки. Впрочем, в данном случае, это действительно замок. И действительно волшебника. И в настоящее время этот волшебник, скорее всего, очень зол.

Женщина, что смотрит в зеркало, хмурится. Жаль, что нельзя заглянуть в сам замок. Магия его хозяина еще слишком сильна. Но даже среди его окружения можно найти предателя. Женщина брезгливо разворачивает криво начерченный на грязном листе пергамента план замка. Покои короля отмечены жирным крестом. Она холодно улыбается. Пришло время больших перемен.

Джарет, король гоблинов, владыка Лабиринта и вот уже сотни лет бессменный повелитель всего Подземелья, пребывал в таком настроении, что даже самый тупой гоблин предпочел бы встретиться мордой к морде с саблезубым загрызом, чем с Его величеством. Семейные встречи последние триста лет неизменно приводили Джарета либо в уныние, либо в ярость. В последним случае страдали его подданные. Справедливости ради стоит добавить, что потом он неизменно возвращал всем пострадавшим прежний вид и размер. Но много ли радости чахнуть кустиком в окружающей Лабиринт пустыне, гадая, не подведет ли в этот раз повелителя его память? Поэтому все гоблины предпочли спешно покинуть замок или хотя бы забиться в самые глухие уголки самых заброшенных подвалов.

Джарет хищно кружил по тронному залу, не находя, на ком сорвать гнев, и оттого разъяряясь еще пуще. При этом он бормотал себе под нос что-то о «тварях неблагодарных» и «лапах загребущих». В конце-концов, утомившись от бесплодных метаний, король сел на подоконник высокого окна и долго смотрел на извилины Лабиринта. Ярость в его слегка раскосых глазах постепенно сменилась глухой тоской. Очень медленно, словно преодолевая давление толщи воды, Джарет поднял руку. В тонких длинных пальцах, обтянутых черной кожей перчаток, закрутилась хрустальная сфера. В глубине ее появилась фигурка карлика в джинсовой куртке со множеством застежек и с капюшоном, надвинутом так глубоко, что виднелся только кончик круглого пористого носа.

— Хоблин?!! — глаза короля оживились. — Это что за маскарад?!

Карлик с достоинством одернул куртку и из-под капюшона с упреком взглянул на повелителя.

— Сами же приказали не де-маск-и-роваться, — старательно, с явным удовольствием выговорил он длинное слово. — И, с вашего позволения, я Хоггл.

— Где она?

Хоггл насторожился. До него дошло, что с королем творится что-то неладное.

— Д-дома, где ж еще, — он попятился куда-то в глубину хрустального пространства. — День рождения празднует.

— Кто сейчас с ней?

— Из наших?

— Разумеется! Не о людях же я спрашиваю! — Джарет раздраженно раскрутил сферу, отчего Хоггл не удержался на ногах и судя по донесшимся звукам, упал на что-то деревянное и крайне хрупкое.

— Ва-аше величество, — донесся из кристалла стонущий голос. — Вы же знаете, у меня проблемы с вести-бюл-лярным аппаратом.

— Мне бы твои проблемы, — король остановил кристалл. — Я все еще жду ответа.

— Трое огнеян обеспечивают культурное наполнение вечеринки, и пара гоблинов на кухне…

— А они что обеспечивают? — невольно усмехнулся Джарет. — Своевременное поедание закусок?

— Нельзя же допустить, чтобы гости страдали от переедания, — ухмыльнулся в ответ Хоггл.

— Отзови всех, и сам тоже возвращайся.

— Хозяин… — Хоггл растерянно заморгал голубыми глазками. Капюшон он стянул и сейчас пытался мять его в руках как снятую шляпу, хотя от этого вся куртка нелепо перекосилась. — Уже пора, что ли? Но она же… ей же…

— Ей сегодня исполнилось семнадцать лет, верно? — голосом Джарета можно было резать стекло. — Семнадцать лет, Хоггл! Сто лет назад в этом возрасте у нее уже имелась бы пара детишек. Разговор окончен.

Сфера потекла мыльным пузырем и лопнула. Джарет с силой растер лицо ладонями. «Пора-не пора, иду со двора. Кто не спрятался, я не виноват». Он так надеялся, что еще есть время, а это — просто запасной вариант на самый крайний случай. Что будут другие. И вот он — край. А никого другого так и не появилось.

— Не подведи меня, Сара.

Король гоблинов встал и отвернулся от окна. Щелкнул пальцами. Прямо перед ним возник туалетный столик с большим зеркалом. Несколько секунд король придирчиво вглядывался в свое отражение. Пожал плечами, небрежно оправил кружевные манжеты белой рубашки. Провел расческой по длинным, светлым волосам, не внеся заметных изменений в растрепанную прическу. Выдвинул ящичек с косметикой, выпустив облако искрящейся пыльцы. Поколебавшись, задвинул обратно. Одним движением руки дематериализовал столик, заменив его платяным шкафом. За скрипучими створками обнаружился ряд вешалок, уходящих куда-то в иное измерение. Король коснулся пушистого белого плаща, подумал, и снял другой — цвета летних сумерек. В его складках вспыхивали не то светлячки, не то болотные огни. Наглухо, под горло, застегнул ворот. Вернул шкаф на законное место. Потуже натянул черные перчатки. Еще через минуту Джарет поймал себя на том, что стоит и оглядывается вокруг, словно надеясь, что найдется еще какое-то срочное дело. Разозлившись на себя, король крутнулся на каблуках высоких сапог и пропал из этого мира.

Иное место, примерно пять часов назад по времени Подземелья.

Начавшись как в меру дружеский, ужин плавно перетекал в свару. Неблагой двор и в прежние времена не мог похвастаться особо теплыми внутрисемейными отношениями. А уж во времена перемен и вовсе превращался в клокочущий вулкан. Или, по утверждению, гномов, в болото, переполнившееся газами. Сейчас Джарет был склонен согласиться с последним утверждением и даже дополнить его еще более цветистыми ассоциациями. Во главе стола в этот раз сидела Мэб, что никак не способствовало мирному течению переговоров.

— Но согласись, Джарри, — медовым голосом вещала она, под одобрительные кивки остальных родственников, — Люди перестали бояться гоблинов уже лет сто пятьдесят как минимум. Скажи честно, сколько раз за последнее столетие кто-нибудь желал, чтобы его дитя забрали гоблины?

— Раз, два и обчелся, — хмыкнул Эдрик, покачивая на кончиках пальцев полупустой кубок.

Джарет косо на него глянул. С каким удовольствием он скормил бы Эдрика своре его же собственных гончих псов.

— Вот именно, — Мэб ласково улыбнулась брату. — Ты становишься бесполезным для Верхнего мира, кузен. Твой Лабиринт ветшает без свежей крови, у тебя уже сто лет как нет королевы. Согласись, это большой срок, даже для нас. Уступи нам источник. Возьми откуп и отдай Подземелье по-хорошему. Во Вселенной много отсталых миров, где тебе найдется место. Уверена, Хранительница Перекрестка подберет тебе подходящий вариант.

— И не надейся на поддержку гномов и троллей, — с другого конца стола подал голос Пак. — Им твои гоблины как кость в горле. Пришло время перемен. Помнишь кодекс? «Ничто не может быть постоянным в мире, где непрерывными являются только изменения. Хаос и беспорядок правят вселенной. Прими это — или умри».

— Ты мне угрожаешь?! — верхняя губа Джарета приподнялась, открывая клыки.

— А если да? — Пак в ответ продемонстрировал не менее острые зубы.

— Мальчики, мальчики! — Мэб постучала вилкой по столу. — Джарри, Подземелье уже давно нуждается в хорошей встряске.