Лабиринт. Следующий день.

Послы от королей гномов и троллей прибыли в замок Джарета одновременно, явив собой трогательный пример дружбы двух народов, преодолевших тысячелетнюю вражду. Такая дружба возникает только, когда двое объединяются против третьего.

Джарет даже не соизволил одеться в соответствии с протоколом. Он сидел на троне в одной рубашке и облегающих лосинах, закинув ногу на ногу. Велеречивые приветствия выслушал, презрительно кривя губы.

— Уверения в верности, радость от созерцания моей особы в добром здравии и так далее можете опустить. Когда мое драгоценное здоровье подверглось опасности, что-то я не наблюдал желающих прийти мне на помощь.

— Но, ваше величество, — запротестовал седобородый гном, торопливо разворачивая пергаментный свиток. — В договоре нет пункта о военной поддержке с нашей стороны, в случае ваших… м-м… разногласий с Неблагим двором.

— А теперь будет, — Джарет перевел взгляд на ухмыляющегося тяжеловесного тролля. — Это всех касается.

Тролль тут же помрачнел.

— Но, ваше величество! — в один голос возвопили послы. — Вы не можете…

— Правда?! — картинно изумился Джарет и выхватил из воздуха кристалл. — Не могу? Дорогой мой Снорри, у вашего правителя, если глаза меня не обманывают, — король вгляделся в сферу, — какие-то проблемы с шахтой в Черном тупике… Ай-яй-яй, обвал, как это неприятно.

Гном стал одного цвета со своей бородой.

— А в пещерах троллей… — король гоблинов извлек из воздуха еще один кристалл, — Кто бы мог подумать, что в это время года возможно наводнение! Впрочем, жертв нет. Пока.

Послы переглянулись в немом ужасе.

— Через пять дней состоится традиционный бал. Предполагается, что это празднество символизирует мир и согласие между тремя народами Подземелья, счастливо живущими под властью ОДНОГО повелителя! — голос Джарета загремел по залу. — Полагаю, все согласны жить долго и счастливо? Тогда подготовьте к балу новый вариант договора. И внесите, наконец, коррективы в третий пункт!

Гном оживился.

— О нет, ваше величество, при всем безграничном уважении к вам, этот пункт не подлежит изменениям. Традицию вам не отменить, ибо в ней заключен глубинный смысл, заложенный самым первым владыкой Подземелья. Немыслимо менять обряд избрания королевы. Само существование Подземелья напрямую связано с правилами и традициями…

— Хватит! — Джарет шарахнул кристаллы о каменные плиты пола. Послы разом упали на колени. — Я устал выслушивать этот мистический бред! Мне надоело усложнять себе жизнь! Я — повелитель Подземелья! И я приказываю переписать этот проклятый третий пункт!

— В-владыка, — тролль прижал широкую ладонь к сердцу. — Мы не ставим под сомнение ваше могущество и право повелевать нами…

— Еще бы вы сомневались!

— Но не рубите сплеча! Возможно, это условие в чем-то усложняет вашу жизнь, но и облегчает тоже. Созидательная сила источника проявляется через женское начало. Вы можете разрушить все горы Подземелья, но вам одному не возродить былое величие Лабиринта, а избрание королевы должно проходить по заведенному порядку… — под взбешенным взглядом короля гоблинов тролль опустил голову и замолчал.

— Хорошо, — процедил Джарет сквозь зубы. — Так и быть. Избранную по закону королеву я представлю вам на балу. Аудиенция окончена!

После отбытия послов король гоблинов долгое время сидел на подоконнике, разглядывая Лабиринт. Никаких изменений к лучшему, хотя он отдал столько сил. Магический источник, вокруг которого в стародавние времена построила Лабиринт давно вымершая раса фейри, отличался крайне капризным нравом. Им могла управлять лишь женщина. Не любая, а только прошедшая Лабиринт и устоявшая перед всеми искушениями, встретившимися на пути.

За пятьсот лет правления Джарета у него сменилось много королев. Все из людского рода. К человеческим женщинам Джарет всегда испытывал слабость. Он легко влюблялся и так же легко охладевал. Только последняя королева что-то изменила в нем. «Что пошло не так с твоим уходом, Хельга? — Джарет устало закрыл глаза. — Дело не в амулете. Даже с ним я могу лишь остановить разрушение Лабиринта, но не возродить его. Деревья не оживают, новые грезы не рождаются, гоблины умирают… Почему ты отказалась от бессмертия? И почему я позволил тебе уйти?..»

Джарет прислушался к себе. Нет, определенно, он не испытывает ни малейшего желания влюбиться. Но ведь он и не обязан любить королеву. Главное, чтобы она его любила. Зря он отказался от Сары. Глупо было ее провоцировать, а потом самому обижаться. Впрочем, едва ли она забыла короля своих снов так быстро. Конечно, Сара не лучший вариант, но воображение у нее есть, она доказала свою храбрость, Лабиринт не отверг ее, и главное, она красива и будет достойно смотреться с ним в паре на балу. А с любовью он покончил. И больше никакой свободы воли! Красивая марионетка — вот что ему отныне нужно.

Но сначала следует еще кое-что сделать. Рано или поздно, его дорогие родичи придут в себя после трепки и доберутся до Алиссы. А он ей обязан, и следовательно, должен раз и навсегда оградить ее от опасности. В Лабиринте ей найдется достойное место. Но всё-таки, как же она избавилась от браслета?

Перекресток. Тот же день.

Обычно прошедшим Посвящение предлагался выбор: остаться на год-другой в Доме помогать наставницам или сразу уйти по дорогам в поисках своего мира. Алиссе выбора не предоставили. Эдда была непреклонна в своем решении — два года в качестве ее личной помощницы. Нет, конечно, предложение по-своему лестное, но как усидеть двадцать четыре месяца на Перекрестке, когда тебе только что открылась вся Вселенная! Алиссе хотелось выть от обиды, а Эдда словно не замечала ее состояния и заставила разбирать записки матушки Хельги. В другое время Алиссе было бы интересно почитать дневник своей наставницы, но не сейчас, когда зов дорог звучал всё сильнее. Бегло ознакомившись с записками, Алисса уже убедилась, что ни о Подземелье в целом, ни о короле гоблинов в частности, Хельга не писала. Просто обет молчания какой-то!

Погруженная с свои мысли, девушка не слышала ничего вокруг, так что Эдде пришлось дважды ее окликнуть.

— Прошу прощения, госпожа Хранительница, — Алисса растерянно заморгала. Эдда была чем-то сильно встревожена.

— Третий раз повторяю: собирай все бумаги и отправляйся в библиотеку. Будешь сегодня работать там. Вечером приду — проверю.

Алисса пожала плечами, собрала дневники и, открыв дверь кабинета, сразу же перешла в библиотеку, вместо того, чтобы тратить добрых десять минут на переходы из одного крыла Дома в другой. Поэтому необычный переполох, царивший вокруг, ускользнул от ее внимания.

Эдда вышла в коридор и направилась к парадному входу, придирчиво наблюдая за ученицами, спешно наводившими повсюду чистоту и порядок. Лестницу, ведущую к кабинету Хранительницы, подметали особенно тщательно.

«В Преисподнюю таких гостей, — думала Эдда, машинально поправляя складки платья. — Нашел время! Хотя… может всё и к лучшему».

Час назад, получив послание, в котором король гоблинов вежливо извещал о своем намерении посетить Перекресток, Эдда растерялась. В самом визите не было ничего странного — каждый раз, как на Перекрестке сменялась Хранительница, все владыки фейри являлись познакомиться и возобновить мирные договора. Но с учетом последних событий такой скорый визит вызывал подозрения.

Джарет прибыл без свиты — просто появился на дороге, ведущей к порогу Дома. На крыльце задержался на секунду, внимательно глядя на Эдду. Та про себя порадовалась, что отослала Алиссу и всех учениц. Король гоблинов явился во всем блеске великолепия. Черно-синий плащ с высоким воротом выгодно оттенял белизну кожи и легкость светлых волос. Искрящаяся косметика делала лицо Джарета совершенно неотразимым. Бежевая рубашка, муаровый камзол, такие же перчатки, почти скрытые кружевом манжет. Джарет опирался на тонкую трость с хрустальным шаром-набалдашником. На правой руке блеснул тяжелый перстень. «Однако… — Эдда присмотрелась к амулету на его груди. — Вот оно как, значит».