«Возможно, — думала она, оставшись одна, — никто прежде не любил меня так, как любит Джордж».

Она будет вспоминать об этом в течение ужасных месяцев, которые ей предстоит прожить.

Вилли Дуглас всегда свободно бродил по замку и его окрестностям; когда лодки отправлялись из замка, он часто ездил на них. Если его не было в течение нескольких часов, никто особо не обращал на это внимания. Вилли всегда находился на каком-то привилегированном положении, и хотя сэр Вильям делал вид, что не замечает мальчика, слуги инстинктивно понимали, что он не приветствует какие-либо замечания в адрес озорника.

Поэтому Вилли вел себя как хотел. Когда королева гуляла в окрестностях замка, его часто видели с ней. Казалось, ее забавляли его проказы. А Вилли не обращал на нее внимания и вел себя, как будто считал, что королевы ничем не отличаются от поварят.

Джордж покинул Лохлевен, поскольку даже леди Дуглас не сумела добиться, чтобы его оставили. Морэй мог приехать к ним в любой день, а кроме того, на остров с материка и обратно постоянно приплывали купцы и прочие люди, поэтому до него могли дойти слухи, что Джордж еще в Лохлевене.

И леди Дуглас, и сэр Вильям знали, что Джордж находится неподалеку. Они также знали, что в окрестностях Кинросса, в домах верноподданных горожан, поселились многие сторонники Марии в ожидании того дня, когда будет предпринята попытка освободить королеву из плена. Конечно, это не должно случиться, поскольку в ее побеге обвинят сэра Вильяма. Он не верил, что такая попытка будет предпринята до наступления весны, но тогда ему надо будет быть еще более бдительным, если это возможно. Он был уверен, так же как и леди Дуглас, что Джордж примкнул к лорду Сетону и его друзьям и что они находятся всего в нескольких милях отсюда.

Резкий свист юного Вилли Дугласа можно было услышать повсюду; он вышагивал слегка нарочитой походкой, что казалось характерным признаком переходного возраста. Он то и дело подбивал стражников на азартные игры, а в карманах у Вилли постоянно позванивала пара монет. Никто не спрашивал, где он раздобывал деньги. У Вилли ответ был наготове, если бы кто-то поинтересовался этим. Ему дал их какой-то купец на материке за оказанные услуги. Вилли никогда не терялся.

Играя со стражей, он следил за приплывающими лодками и за разгрузкой припасов для замка.

— Ты очень наблюдателен, паренек, — сказал один из стражников. — Тебя могут заставить для разнообразия немного поработать, а тебе вряд ли это понравится.

— О да, — ответил Вилли, отрешенно уставившись на прачек, идущих в замок забрать грязное белье, чтобы увезти его и привезти обратно чистое.

Наступил март, и в окрестностях появились первые признаки весны. Еще дули сильные ветры, но они то и дело стихали, а когда выглядывало солнышко, то в воздухе ощущалось настоящее тепло.

— Поедешь с нами, Вилли? — спросил один из лодочников.

— О да, — небрежно ответил Вилли.

— Тогда залезай, парень: мы возвращаемся в Кинросс.

Вилли насвистывал, пока лодка скользила по воде. Когда она коснулась земли, он выскочил, махнул лодочнику и убежал.

Он устремился в сторону города, то и дело срываясь на бег, иногда подпрыгивая от избытка чувств. Поднявшись на небольшой холм, он ненадолго остановился и огляделся. Отсюда виднелись крыши домов Кинросса, а примерно в четверти мили — леса. Убедившись, что его никто не преследует, Вилли быстро направился в сторону леса и вскоре оказался на узкой лесной тропинке.

Он свистнул, и через некоторое время раздался ответный свист. Затем послышался хруст веток. Это приближался Джордж.

— Я уж думал, ты никогда не придешь, — сказал он.

— Лодку слишком долго разгружали.

— Ты уверен, что за тобой никто не следил?

Вилли возмутился.

— За кого ты меня принимаешь, Джорди Дуглас?

Джордж улыбнулся. Вилли был первоклассным агентом не только потому, что всегда был сообразительным и осторожным, но и оттого, что вряд ли кто-нибудь стал подозревать его.

— Давай присядем подальше от дорожки, там, где деревья потолще. Тогда мы заметим, если кто-то приблизится. И говори потише. Здесь хорошая слышимость.

— Тебе не стоит напоминать мне об этом.

— Конечно, Вилли, но мы должны быть очень осторожны. Если наш план провалится, кто знает, что могут сделать с ней.

— О да, — согласился Вилли.

Когда они сели, Джордж сказал:

— Слушай внимательно. Мы собираемся послать большой сундук королеве, якобы от Мелвиля. Мы положим в него что-нибудь тяжелое — скорее всего камни — и скажем, что там вещи и документы для королевы. Ты должен предупредить ее, что этот сундук скоро прибудет, а когда это произойдет, ей надо будет вынуть его содержимое и спрятать, а через несколько дней мы потребуем, чтобы сундук возвратили Мелвилю. Когда сундук будут выносить из замка, она залезет в него.

Вилли уставился на Джорджа, и вдруг его ясные глаза засверкали от изумления. Вилли схватился за бока и затрясся, содрогаясь от безудержного смеха.

— В чем дело? — нетерпеливо спросил Джордж.

— Ты просто насмешил меня, Джорди Дуглас.

— Не вижу ничего смешного.

— Ну, ты не прав. Первым смехотворным поступком было, когда ты планировал побег на лодке, а затем принюхивался до тех пор, пока Драйсдэйл не сказал: «Почему это малыш Джорди так интересуется лодкой?» А теперь этот сундук.

— Не тебе смеяться над старшими… и более умными, Вилли.

— О да, — не переставая смеяться, сказал Вилли.

— Ты должен только рассказать королеве о наших намерениях. Я пока не могу сказать, когда прибудет сундук, но ты должен приехать и сообщить, когда его пошлют обратно. Тогда я подготовлюсь, чтобы встретить ее… и я буду не один.

Вилли сидел и молча кивал.

— Ты понимаешь? — нетерпеливо спросил Джордж.

— О да, — повторил Вилли. — Я понимаю. Привозят сундук… и леди Дуглас с сэром Вильямом наблюдают, как его разгружают. «Какие чудесные камни! — восклицает леди. — Что с ними будет делать королева? Бросать камни из окон на стражников?»

— Мы должны устроить так, чтобы сундук прибыл, когда сэра Вильяма там не будет.

— Если не будет сэра Вильяма, то найдется кто-нибудь еще. Ох, парень, неужели ты не понимаешь, что наша королева — узница, и все, что прибывает в ее апартаменты, просматривается и перетряхивается. Будь благоразумным, Джорди Дуглас. Подумай еще.

Джордж молчал. Ранее он уже высказал пару грандиозных идей, но лорды Сетон и Семфил сочли их неприемлемыми. Вся беда заключалась в том, что Джордж представлял себя рыцарем, готовым умереть за свою королеву; он предпочел бы пробиваться к ней с боем. Лорд Сетон сказал, что тут требуется хитрость. Те, кто лучше всех мог бы помочь королеве, предпочитали быть искусными шпионами, чем явными рыцарями.

А теперь даже Вилли издевался над его последним планом, и Джордж был вынужден признать, что мальчик во многом прав.

— Я тут подумал кой о чем, — сказал Вилли. — Этот план лучше твоего, потому что он может сработать. Он пришел мне на ум, когда я наблюдал за прачками. Ты знаешь, как они носят шали, по крайней мере некоторые из них? Повязывают их на голову и вокруг плеч, а на одном плече держат узлы с бельем. Вот я и подумал. Кто их считает, когда они приезжают? Их четыре или пять? А может быть, шесть?

— Ну и что? — воскликнул Джордж.

— Пусть твоя королева повяжет шаль, как у прачки, и понесет узел. Я полагаю, Джорди Дуглас сочтет, что это не пристало королеве, даже если таким образом она могла бы обрести свободу.

У Джорджа загорелись глаза. План Вилли был так прост.

Но ведь лорд Сетон сказал, что им нужен какой-то совсем простой план, который не вызвал бы никаких подозрений.

Он схватил Вилли за руку.

— В этом, возможно, что-то есть.

— Возможно, Джордж Дуглас? Говорю тебе, в нем все отлично.

— Когда приезжают прачки? — спросил Джордж.

— В этот день каждую неделю.

— Мы устроим, чтобы с ними поехали две женщины, которым мы можем доверять. Вилли, ты — умный мальчик.