Собрали сход. Прочитали бумагу. Бумага не вызвала большого восторга.

Ненадежная бумага! Фальшивая! И печати на ней нет, и почему она розовая?

Угрюмо разошлись мужики по домам. Дождь лил как из ведра.

Вдруг на замызганной улице появилось нечто яркое и сказочное: целая стая детских воздушных шариков — красных, зеленых, синих! Шарики эти рвались в небеса, как живые, но их крепко сдерживал на тонкой веревочке какой-то незнакомый мужчина, который, шагая по улице, урезонивал их, словно малых детей:

— Ну куда вы? Куда вы? Успеете!

Похоже, что мужчина был выпивши.

За ним бежали собаки и дети. На краю деревни у последней избы он остановился и, привязав к веревочке небольшую аптечную склянку, с веселым криком отпустил своих пленников.

Шарики взнеслись в небеса, как огромный разноцветный букет.

И вдруг трах-та-ра-рах! — словно там в высоте выпалила незримая пушка. Сколько дыму! И какой он черный! И тотчас же после этого выстрела тучи раздвинулись, в них образовалась как бы форточка и с каждой минутой эта форточка стала расти. И оттуда, из этой форточки, глянуло синее-синее, горячее, давно невиданное милое небо. Через несколько минут форточка превратилась в окно, потом в огромные ворота и — ура! ура! — глядите: солнце! глядите, глядите! — тучи так и пятятся в разные стороны, словно их гонят кнутами.

— Бегут как ошпаренные!

— А мы, дураки, и не верили!

Дождя как не бывало. Солнце! Радуга!

Все кинулись к незнакомцу: спасибо! спасибо!

Но незнакомец исчез.

…Через двадцать четыре часа весь мир узнал о новых опытах Бородули.

Особенно поразили они синьора Малатесту дель Бомба. Синьор Малатеста дель Бомба был директором автомобильного завода в Турине. Прочитав в вечернем «Курьере» о новом достижении русской науки, он одним пинком ноги опрокинул мраморный столик. Не обращая внимания на вопли лакеев, оплакивающих разбитые рюмки, он выбежал из кафе, помчался на почту и послал такую телеграмму:

А Бен Лейтес все еще сидит у себя на Варварке и размышляет над загадочным письмом Бородули.

Наконец он вскакивает, хватает картуз и выбегает на улицу:

— В Сестрорецк! В Сестрорецк!

На следующий день он уже в Сестрорецке. Сейчас он найдет Бородулю! Бородуля здесь — несомненно! Но какая жара! В вагоне было душно до обморока. Весь Сестрорецкий пляж усеян голыми мужчинами и женщинами. Купаться! Купаться! Лейтес разделся и, не снимая пенсне, кинулся в ласковую прохладную воду. Долго он фыркал, нырял и плескался, а когда вышел наконец из воды, с ним случилось изумительное чудо: от него убежали брюки! Да, да, встрепенулись и сами собою побежали по пляжу! Он кинулся за ними вдогонку, но легче поймать рукою быстроногого зайца, чем пару штанов, подхваченную бородулинским вихрем!

Штаны явно насмехались над ним. Они подпускали его к себе близко-близко, но когда он подбегал и протягивал руку, они ехиднейшим образом ускользали от него, как от ястреба.

Это очень веселило купающихся. Они смотрели на несчастного «охотника» и хохотали до слез. Их отвратительный хохот усилился, когда брюки добежали до ближайшей сосны и, словно птица, вспорхнули на самую верхнюю ветку.

Впрочем, вскоре эти жестокосердные люди понесли заслуженную кару. Потому что через десять минут все вещи, оставленные ими на пляже — полотенца, юбки, простыни, фуфайки, пиджаки, картузы, туфли, рубахи, брюки, — были внезапно подхвачены буйными вихрями и как живые помчались по берегу.

С визгом и воплями выбежали из моря купальщики и кинулись спасать свое имущество. Началась невообразимая свалка, названная впоследствии Сестрорецкой Ходынкой.

Но ленинградцы были недовольны. Не того они ждали от знаменитого повелителя туч и ветров! Им казалось, что, пользуясь наукой для забавы, он оскорбляет науку.

Поэтому они очень обрадовались, когда узнали, что Бородуля искупил свои игривые шутки целым рядом общеполезных поступков.

Говорили, что где-то на Кубани Бородуля при помощи искусственного ветра остановил грандиозный налет саранчи, которая грозила всему краю неисчислимыми бедствиями. Саранча уничтожила посевы на несколько километров вокруг, но Бородуля загнал ее в море, где вся она немедленно погибла.

Говорили, что неподалеку от Сочи он остановил ураган, который грозил уничтожить все фруктовые сады Черноморья.

На Украине он спас кукурузу, а в Крыму приостановил северный ветер, столь опасный для поздних сортов винограда.

Вначале это были только слухи, но когда особая комиссия удостоверила путем опроса нескольких тысяч свидетелей, что эти события произошли именно так, как рассказывали о них в газетах селькоры, переполох произошел невероятный. Все население СССР было взбудоражено, обрадовано и даже немного испугано теми необъятными горизонтами, которые развернул перед ним Бородуля.

Но где же он прячется?.. Пора отыскать его! Пора использовать его изобретение в широком государственном масштабе.

2-го июля Бен Лейтес напечатал в газетах:

И вот началась эпидемия: каждый искал Бородулю и каждый находил Бородулю. В одной только Москве ежедневно отыскивалось не менее трехсот Бородуль.

А между тем Ян Шельмовский сидел у себя в номере в «Европейской гостинице». Против него у окна стояла женщина в глубоком трауре, лет тридцати, с усталым, бледным и гордым лицом.

Выражение лица этой женщины было бесконечно брезгливо.

— Перестаньте кривляться! — сказала она. — Мне некогда. Зачем вы позвали меня? Я должна торопиться. Он один… он болен… он ждет… Что вам нужно? Говорите скорее!

— Сущую безделицу, Матильда Эмильевна. Это отнимет у вас не больше минуты. Нам, видите ли, необходимо узнать, намерен ли господин Бородуля выполнять те обязательства, которые он взял на себя.

— Я уже сказала вам: нет, не намерен.

Ян Шельмовский схватился за голову.

От прежней его веселости не осталось и тени.

— Негодяй! — закричал он визгливо. — За сколько советских червонцев он продался этим каторжникам? И ты… и ты… продалась вместе с ним!

Он налетел на нее, словно бешеный бык. Она вскрикнула и в ужасе прижалась к стене. Казалось, сейчас он ударит ее. Но вдруг он остановился, и на лице у него заиграла улыбка.

— Вы так прекрасны, — сказал он галантно, — что на вас невозможно сердиться!

А потом, словно осененный внезапной мыслью, молниеносно схватил со стола ее маленькую кожаную сумочку и сунул туда что-то блестящее.

Она ничего не заметила и величаво направилась к выходу. Вдруг Шельмовский завизжал как зарезанный:

— Держите эту женщину! Держите ее! Она украла у меня бриллиантовые запонки!

Женщина посмотрела на него с изумлением и продолжала свой путь. В гостинице захлопали двери. Отовсюду сбежался народ.

Женщину задержали, обыскали и нашли в ее сумочке золотые, усыпанные бриллиантами запонки. Мнимая воровка была арестована.

Очевидно, Бородуля выздоровел, потому что через несколько дней он взбудоражил весь город новыми чрезвычайно оригинальными опытами.

Из опытов был особенно удачен один — над иностранным гражданином Я. Шельмовским.

Случилось это девятого августа в шестнадцать с половиною часов. Стоял чудесный тихий и солнечный день. Из вестибюля «Европейской гостиницы», разглаживая черные, как смоль, бакенбарды, величаво вышел иностранный гражданин Я. Шельмовский.