Хайдженс принялся смотреть на пластинку. Изображение на экране все время переворачивалось. Через несколько минут Семпер летел над краем плато. Там уже была растительность. Затем земля на пластинке быстро завертелась, и они увидели пятна кустарника. Орел поднялся еще выше. На экране появилась пустыня, лежащая в середине плато. Нигде не было ни следа сфиксов. Только один раз, когда птица резко накренилась и аппарат запечатлел плато во всю длину, Хайдженс увидел сине-рыжие точки. Мелькнули какие-то темные пятна, похожие на сгрудившееся стадо, но ясно было, что это не сфиксы, так как они никогда не собирались в такие стада.

— Лезем прямо наверх, — скомандовал Доналд. — Мы пересечем плато здесь. И, думаю, что по дороге к вашей колонии мы узнаем нечто интересное.

У Бордмана уже не было сил, чтобы поинтересоваться, на что именно он намекает.

Хайдженс сделал знак медведям, и они послушно стали карабкаться выше.

Через несколько часов, незадолго до захода солнца, отряд достиг вершины. И здесь на зеленой, покрытой травой и кустарником окраине пустыни они увидели каких-то животных. Не очень много, но все же по виду они были вполне съедобны. Хайдженс подстрелил косматое жвачное, которое никак не могло быть жителем пустыни. Он зажарил его на костре еще до наступления ночи и заставил Бордмана проглотить солидную порцию довольно вкусного мяса. Остатки ужина людей достались медведям.

К ночи похолодало. Температура здесь была значительно ниже, чем на склонах, и воздух очень разрежен.

Бордмана вдруг осенила интересная догадка. В «носовой» части горы воздух стоял совершенно неподвижно, там не было ни единого облачка. Тепло, исходящее от земли, попадало в пустое пространство. Ночью, по-видимому, там было страшно холодно. Он сказал об этом Хайдженсу.

— Да, и очень жарко днем, — ответил Доналд. — Днем здесь земля накаляется, как поверхность безатмосферной планеты. На солнце, должно быть, не меньше ста сорока — ста пятидесяти градусов, а ночью очень холодно.

Они вскоре убедились в этом. Температура упала ниже нуля, и можно было спокойно спать, не опасаясь ночных гостей, — «бродяги» не переносили такой холод.

Хотя всю ночь стоянку обогревал костер, к утру люди совершенно закоченели, но медведи спокойно храпели, а когда Хайдженс поднял их, довольно бодро двигались. Казалось, им доставляла удовольствие утренняя прохлада. Ситка и Сурду так развеселились, что начали бороться, награждая друг друга тумаками, способными размозжить любой череп, кроме черепа медведя-кодьяка. Наджет внимательно следил за состязанием, то и дело чихая от возбуждения. Фаро Нелл смотрела на медведей с чисто женским осуждением во взгляде. Тоже мне, нашли время, чтобы заниматься подобными глупостями!

Наконец двинулись дальше, но к этому времени Семпер стал каким-то вялым. После каждого полета он отдыхал на тюке, который нес Ситка; орел сидел на нем с важным видом и упорно не желал взлетать. Парящие птицы не любят летать, когда нет ветра, облегчающего их движение.

Хайдженс показал Бордману на увеличенном стереофото дорогу, по которой они шли, и место, откуда доносились сигналы о бедствии.

— Вы все это мне объясняете на случай, если с вами что-нибудь произойдет? — спросил Дэниэл. — Наверное, это имеет смысл, но чем я смогу помочь этим оставшимся в живых людям, если даже доберусь до них без вас?

— Пригодятся ваши познания о сфиксах, — без всякой иронии ответил Хайдженс. — И медведи будут вам хорошими помощниками. Я оставил записку на станции. Всякий, кто приземлится на посадочном поле — ведь сигнальные огни включены, — найдет указания, как добраться до вас.

— Прекратите! — резко прервал Бордман. — С вами ничего не случится, нечего морочить мне голову! Вместе мы начали эту авантюру и вместе ее закончим. Больше я не хочу разговаривать на эту тему!

Доналд улыбнулся и молча пошел вперед.

Бордман брел следом, с трудом поспевая за ним. Узкая зеленая полоса границы плато осталась позади, и они шагали по песку, напоминавшему порошок.

— Меня интересует одна вещь, — вдруг сказал Бордман. — Вы говорили, что вас считают похитителем медведей на вашей родной планете, но сами сознались, что это ложь. А теперь вы каждую минуту рискуете жизнью из-за незнакомых вам людей. Большой риск оставить меня в живых. Но еще больший риск спасать тех, кто сможет подтвердить впоследствии, что вы преступник. Для чего вы все это делаете?

Хайдженс усмехнулся.

— Мистер Бордман, вам когда-нибудь уже говорили, что вы зануда?

— Говорили. Не раз. Так зачем вы все-таки это делаете?

— А о том, что вы — тупица, неспособный запомнить самое простейшее объяснение, вам уже кто-нибудь говорил?

— Раз или два — но не отвлекайтесь от темы. Так зачем вы это делаете, Хайдженс?

Доналд расхохотался и хлопнул Бордмана по плечу.

— Потому что я не люблю роботов. Мне противно думать о том, что они командуют людьми, заставляя их подчиняться себе.

— Во-первых, мне никогда не приходилось сталкиваться с ситуацией, когда роботы подчинили бы людей себе, — своим самым лучшим занудным тоном проговорил Бордман. — Бунт роботов — это сюжет из фантастического романа, но не из жизни! А во-вторых, я не понимаю, как ваша антипатия к роботам могла толкнуть вас на преступление.

— Нет, люди подчиняются роботам и делают это постоянно, — упрямо повторил Хайдженс. — Я, конечно, человек с причудами, но я счастлив, что могу жить на этой планете по-человечески и делать все, что захочу, не соизмеряя свои поступки с присутствием механических рабов. Медведи — мои друзья и помощники, но не рабы, от которых я все больше и больше зависел бы — как другие люди зависят от роботов. Скажите честно, если бы попытка создать здесь колонию роботов не потерпела неудачи, разве люди смогли бы жить здесь так, как им хочется? Едва ли. Они строили бы свою жизнь под диктовку роботов. Они вынуждены были бы вечно находиться за заборами, построенными роботами; они всегда ели бы только ту пищу, которую им выращивают роботы. Человек не может даже подвинуть кровать поближе к окну, потому что роботы, занимающиеся домашней работой, наверняка переставили бы ее обратно. Роботы хорошо обслуживают людей — им положено это делать, но в результате люди должны только тем и заниматься, чтобы служить роботам.

Бордман покачал головой.

— Ну что ж! Такова плата за удобства. Пока люди пользуются услугами роботов, они должны довольствоваться тем, что роботы могут им дать. А если вы отказываетесь от этих услуг…

— Я хочу иметь возможность решать самому, а не быть ограниченным в выборе того, что мне предлагают. На моей родной планете когда-то почти добились с помощью оружия и собак права принимать решения самостоятельно. Потом начали приручать медведей, которые частично избавили нас от услуг роботов. Но позже, когда настала угроза перенаселения для медведей и собак, да и для людей, нам стало ясно, что нужно поискать новые миры, где мы могли бы существовать без помощи механических рабов. На большинстве освоенных людьми планет человек все больше и больше попадает во власть роботов и вынужден пользоваться тем, что ему может предложить цивилизация роботов. Чем больше мы зависим от них, тем ограниченней наш выбор. Но мы — обитатели моей родной планеты — мы не хотим, чтобы наши дети зависели от этих машин и страдали из-за того, что роботы не могут обеспечить их всем необходимым. Мы хотим, чтобы они выросли полноценными мужчинами и женщинами, а не способными только нажимать кнопки управления роботов, без чего они не смогут существовать. И вы считаете, что все это не есть подчинение роботам?

— Но ведь ваши доводы чисто субъективны, — не соглашался Бордман. — Не все же чувствуют так, как вы.

— А я чувствую именно так, — отрезал Хайдженс. — И не только я. Наша Галактика велика, и в ней много неожиданного. Можно с уверенностью сказать, что роботы и человек, который зависит от них, совершенно не подготовлены к столкновению с непредвиденными обстоятельствами и им не под силу будет справиться с этими неожиданностями. Недалек час, когда нам понадобятся люди, способные преодолеть любые препятствия. На моей планете многие просили разрешить им колонизацию Лорена. Нам было отказано. Считается, что это слишком опасно. Но люди, если они настоящие люди, могут освоить любую планету. Я поселился здесь для того, чтобы изучить условия местной жизни. Особенно меня интересуют сфиксы. Со временем мы собирались вторично просить разрешения, уже после того, как у нас будут доказательства возможности жить на этой планете и справиться даже с этими чудовищами. Я уже добился кое-каких успехов. И вот Колониальная Служба дает разрешение на создание колонии роботов — и где же эта колония?