Большой коричневый дог, мирно дремавший наверху лестницы из полудюжины ступеней, вскочил, когда люди выбрались из вездехода. Насторожив уши, он шагнул навстречу незваным гостям, и Бордман торопливо предупредил:

— Только не вздумай лаять, дружище! Разве хозяин не говорил тебе о вибрации?

Они вошли внутрь в сопровождении дога. В помещении было пусто, в нем царила гулкая тишина.

— Пошли дальше, — Бордман жестом указал направление, — кабинет Главы Сектора находится там.

— Кажется странным, что здесь никого нет, — вполголоса заметил Барнс. — Ни секретарей, ни порученцев, вообще никого.

— А почему они должны здесь быть? — удивился Бордман. — Охранники у ворот обязаны не пропускать гражданских лиц. А никто из служащих не будет беспокоить Главу Сектора без особых причин. Во всяком случае, не больше чем один-единственный раз — потом он уже вряд ли захочет это сделать.

Через сверкающий пол шла заметная трещина, при виде которой Барнс тихо произнес: «У!» и облизнул губы.

Они свернули в коридор. Впереди послышались голоса, и Бордман последовал в том направлении, невольно прислушиваясь к цокоту собачьих когтей сзади.

Посетители оказались в просторной, комфортабельно обставленной комнате с высокими окнами-дверями, которые выходили на просторные зеленые лужайки. Здесь Бордман бывал уже неоднократно, но Барнс, ожидавший его снаружи тогда, когда Бордман заходил в Штаб Сектора отчитаться о своем прибытии, с любопытством оглядывался вокруг. Не меньшее любопытство было в его глазах, когда он взглянул на Сэндрингхема — четыреста фунтов! Главы Сектора представляли собой весьма импозантное зрелище.

Глава Сектора сидел, комфортабельно развалившись в постанывавшем под ним кресле, и курил, а Старший Офицер Вернер, чопорно выпрямившись, занимал кресло напротив.

Сэндрингхем махнул рукой Бордману, изобразив приветственный жест.

— Так быстро вернулись? Вы во всех смыслах идете с опережением графика! А мы тут беседуем с Вернером…

Старшие Офицеры обменялись натянутыми кивками и еще более натянутыми улыбками.

— Лейтенант Барнс, пилот с корабля, доставившего меня сюда, — представил Бордман своего спутника. — Очень способный молодой офицер, сокративший мой спуск на эту планету. Лейтенант, это Глава Сектора Сэндрингхем и мистер Вернер.

— Присаживайтесь, мистер Бордман, — пригласил Глава, — и вы тоже, лейтенант. Ну, так как дела на рифе, Бордман?

— Не могу объяснить некоторые вещи, которые я заметил. Но в общем ситуация крайне печальная. Уровень опасности для населения зависит от коэффициента скольжения грязи по камню на всем острове. Слева грязь похожа на жидкий суп. Это выглядит совсем безнадежно. Но каков коэффициент скольжения там, где слой почвы сильнее давит на поверхность? И я надеюсь, что здесь более сухая земля, чем наверху?

Сэндрингхем кивнул.

— Отличный вопрос. Я послал за вами, Бордман, когда это начало выглядеть угрожающе, но прежде, чем поверхностный слой действительно стал сползать. Тогда я думал, что сползание может начаться каждую минуту. Скольжение возрастает очень быстро, правда, не настолько, чтобы у нас не осталось никакой надежды. Но времени явно недостаточно.

— Это уж точно! — нетерпеливо произнес Бордман. — Ирригация должна была прекратиться давным-давно.

Глава Сектора поморщился.

— Я не имею среди гражданского населения никакого авторитета. У них есть свое планетное правительство. А кроме того, вы помните? — Он процитировал: — «Гражданские государства и правительства могут подвергаться ревизии со стороны официальных лиц Колониального Надзора, им могут даваться рекомендации, но вмешательство во внутренние дела государств и правительств запрещено».

Сэндрингхем сделал паузу и добавил:

— И мне цитировали этот параграф каждый раз за последние пятнадцать лет, когда я просил их ограничить ирригацию! Я советовал им прекратить ирригацию вообще, но они не захотели. Потребность в пище возрастала, с этим нужно было как-то считаться. Совсем недавно они построили новые опреснители!

Вернер облизал губы. Голос его оказался незнакомо-высоким:

— И таким образом это будет им уроком! Будет им уроком!

Бордман молча глянул на него и снова перевел взгляд на Сэндрингхема в ожидании продолжения.

— Сейчас, — сказал Глава Сектора, — они потребовали, чтобы всех гражданских лиц перевели на территорию Штаб-Квартиры для пущей безопасности. Они утверждают, что мы не пользовались ирригацией, и поэтому территория, которую мы занимаем, не будет давать подвижки. Они потребовали, чтобы мы разместили здесь их всех вместе со всем имуществом, пока остальная часть острова будет сползать в океан… А если она все же не сползет, они собираются выждать, пока земля снова не станет стабильной… Потому что они наконец-то прекратили чертову ирригацию!

— Пусть это послужит им уроком! — визгливо воскликнул Вернер. — Это их вина, что они оказались в подобном положении!

Сэндрингхем махнул рукой.

— Заниматься поисками абстрактной справедливости — не моя работа. Мне необходимо принять решение в объективно сложившейся ситуации. Бордман, вы уже работали на планетах-болотах. Что может быть сделано, чтобы остановить сползание почвы в океан до того, как вся почва острова уйдет под воду?

— Есть кое-какие соображения, — признался Бордман. — Дайте мне время, и я подумаю еще. Но действительно сильный шторм с высоким приливом и сильный дождь могут смыть с лица земли всю гражданскую колонию. Коэффициент скольжения выглядит достаточно пессимистично, если не безнадежно.

Глава Сектора недовольно выпятил губы.

— Я уже успел в общих чертах ввести вас в курс дела, Вернер. Сколько времени у нас есть, как вы считаете?

— Нисколько. Единственное, что возможно сделать, — это переправить как можно больше людей на твердую почву в полярную зону! Суда будут переполнены — но ситуация требует того! Может быть, сотне — другой удастся спастись!

Бордман почесал подбородок.

— Я все думаю, в чем на самом деле заключается проблема. Дело ведь не только в соскальзывании поверхностного слоя! Ведь если бы это было так, — и лейтенант Барнс согласен со мной, — то вы позволили бы гражданскому населению перебраться в Штаб-Квартиру и переждать до лучших времен.

Сэндрингхем бросил взгляд на юного офицера.

— Я уверен, что у вас есть веская причина не делать этого, сэр, — Барнс выглядел крайне смущенным.

— У меня есть на то множество причин, — сказал Глава Сектора сухо. — Но одна из них самая главная. До тех пор, пока мы отказываемся пустить людей на свою территорию, они чувствуют себя в относительной безопасности. Они не могут представить, что мы позволим им утонуть. Но если мы пригласим их сюда, то начнется паника, вызванная стремлением добраться сюда первыми. И именно здесь тогда следует ожидать самой сильной подвижки! — Он замолчал, переводя взгляд с одного Старшего Офицера на другого, затем продолжил:

— Когда я послал за вами, то предполагал, что вы, Бордман, справитесь со сползанием почвы. А вы, Вернер, выступили бы в прессе и достаточно напугали гражданское население. Но сейчас все не так просто!

Он сделал глубокий вдох.

— Два дня назад было случайно обнаружено, что образовалась утечка в отсеках хранения топлива. Датчики вовремя не сработали, и баки с топливом постепенно протекали. Впитавшись во влажную почву, топливо не просто катализировалось до взрывного состояния, оно начало процесс коррозии и проело дыры в других топливных баках… Теперь вы полностью ознакомились с нашей проблемой.

Бордман почувствовал себя в полном нокауте. Вернер всплеснул руками — и тут же испуганно замер, как будто его движение могло привести к катастрофе.

— Почему вы сразу не сказали мне об этом, сэр? — хмуро произнес Бордман.

— Сразу — это когда? — огрызнулся Сэндрингхем. — У меня просто не было времени, чтобы полностью обрисовать вам ситуацию. Должен же я был, как радушный хозяин, сначала предложить вам сесть и выпить, прежде чем поделиться подобными новостями?