Поиск
Глава пятая
ПЕРВАЯ СБОЙКА
Как выхлопы гоночного мотоцикла,
Стучат молотки среди света и мрака.
Вдруг стихла атака. В туннеле возникла
Сперва потасовка, а дальше и драка.
Какая-то странная, дикая сцена —
С Уфимцевым борется дюжий проходчик.
Забой не дает предыдущая смена —
Свои молотки уступить нам не хочет.
Зажмурясь, бросается в битву Акишин
И Леля пошла в рукопашную яро.
Она тяжело и прерывисто дышит.
И Коля усердствует: «Дайте им жару!»
Но сам не воюет и не разнимает,
А лишь наблюдает двух смен столкновенье.
Ведь он бригадир, а бригада сквозная,
Вся эта ватага в его подчиненьи.
Печально бы кончилось это, быть может,
В опасный момент появился однако,
Парторг, или попросту дядя Сережа.
«Эй, черти подземные, что тут за драка?»
Он бросился в самую свалку и вынес
Оттуда под мышкою Лелю, как куклу,
Потом перед Славой Уфимцевым вырос:
«Я тоже умею! Уж стукну, так стукну!»
Уфимцев вздохнул и уставился косо
На темный кулак, возле самого носа.
Ребята смутились, и, сделавшись строже,
Парторг бригадира берет в переделку:
«Тебе за баталию крепко наложим,
Планируешь плохо и плаваешь мелко!
Понятно, что в сбойке участвовать хочет
Бригада ударная в полном составе.
Придется подумать, расставить рабочих,
Две смены зараз до рассвета оставить.
Юнцы все равно не уйдут ни в какую:
Они ж добровольцы, пускай атакуют!»
Бригада притихла, прерывисто дышит,
Не в силах умерить волненье.
Сквозь стенку забоя неясно услышав
Далекое сердцебиенье.
Товарищ, ужель мы дошли
До самого сердца земли?
Сегодня сойдутся глубокие штольни,
Охотный на площадь Дзержинского выйдет.
У дяди Сережи, от радости, что ли,
Очки запотели, сквозь них он не видит.
Для старого штейгера из Криворожья
Заманчиво ново туннельное дело.
Во френче старинном наш дядя Сережа.
В котором еще воевал против белых.
У штейгера уголь в морщинах и порах
Как память о службе шахтерской синеет.
(Вот так и у нынешних юношей порох
На раненых лицах проступит позднее.)
Тепла, жарка такая ночь
Аж куртки с плеч и шляпы прочь,
Сверкают спины мокрые.
Под пиками кипит земля,
То сыпля брызги, то пыля
То сепией, то охрою.
Прижавши рукоять к груди,
Идет Кайтанов впереди,
А Леля, чуть не падая,
Сгребает землю дочиста
Рывком с железного листа
Совковою лопатою.
В забое шум и толкотня.
Уфимцев топором звеня,
Установил крепления.
А за стеною тихий стук,
Как будто там томится друг,
Как будто ждет спасения.
Утих отбойный молоток,
И чистый воздуха поток
Ударил в лица потные.
В дыру просунута ладонь,
Вся в глине скользкой и седой,
Могучая и плотная.
(Потом, пробившись в Сталинград,
Мы вспомним радость двух бригад,
Объятья метростроевцев.
И так же будет с Волгой Дон
Когда-нибудь соединен
Как нынче штольни сходятся.)
Откуда ни возьмись — цветы!
«А кто принес их? Маша, ты?»
«Ой, нет, не я! От сырости,
Предвидя праздничные дни,
Здесь, прямо под землей они
Сумели сами вырасти.
А ты не замечал, что тут
Цветы всегда у нас цветут,
Как лампочки на линии?»
Подруга к Славе подошла
Ему охапкой отдала
Все ирисы и лилии.
Она веселый слышит смех
И говорит: «Букет для всех,
Бригаде принесла его!
Цветы, для тех, кто впереди!
Пилот, понюхай, но — гляди —
Букета не присваивай»
(У Славы прозвище «Пилот»,
Его вся шахта так зовет
За увлеченье страстное:
В аэроклубе по утрам,
На страх врагам на радость нам,
Штурмует небо ясное.)
Все расширяется забой.
И митинг вспыхнул сам собой.
И в звонких криках митинга
Слышны Кайтанова слова:
«Не подкачали мы, братва,
И „сбились“ изумительно».
Вдруг расступился первый ряд.
Оглотков! Мрачен гневный взгляд,
И губы перекошены.
Он речь Кайтанова прервал:
«Кто в сквере клумбу оборвал,
Товарищи хорошие?
Не пощажу я никого
И в пыль сотру за воровство,
Герои уголовные!»
На Машу посмотрели все,
Потом на лилии в росе,
На ирисы лиловые.
Став белым от ярости дядя Сережа,
Оглоткову медленно вышел навстречу.
«Я эти цветочки сорвал. Ну и что же?
Казнить собираетесь? Ладно, отвечу.
Чего вы волнуетесь из-за букета?
Цветы нам нужны обязательно, ибо
Сегодня у хлопцев большая победа.
Пришли их поздравить? За это спасибо».
Оглотков состроил кривую улыбку:
«Ты все митингуешь? Хорошее дело!»
Он понял, что нужно исправить ошибку,
И начал искать отступленье несмело.
Но праздник испорчен в бригаде ударной,
Во встречной бригаде невесело тоже.
А Маша и Слава глядят благодарно
На дядю Сережу.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: