Турки сняли осаду Мальты.

Сулейман стар, терзаем немощью: 72 года — значительный возраст для монарха его времени. Он больше склонен к пуританству, мрачен в мыслях; может разбить музыкальные инструменты во дворце, обедая, пользуется глиняной, а не серебряной посудой. Он румянит свое лицо, чтобы создать впечатление хорошего здоровья, чтобы ни один посол не передал сообщение о том, что в его империи центральная власть слабеет.

Но поражение на Мальте жгло его воспоминаниями. Еще добавил оскорбленный габсбургский император, отказавшись платить дань по договору и устроив набег вдоль венгерской границы на города, бывшие под турецким правлением. Дочь Роксоланы, Миримах, постоянно твердила о том, что султан слишком долго не устраивал походов священной войны.

Сулейман, как говорит Басбек, поставил перед собой три цели: завершить строительство своей мечети, восстановить древние акведуки для доставки воды в Стамбул и захватить Вену. Он достиг первых двух. А теперь предстояло стереть с лица земли Мальту и смыть оскорбление со стороны Венгрии единым ударом султанских гази.

Но мир очень изменился с момента его первого похода на Дунай 45 лет назад. Франциск I и Генрих VIII умерли в 1547 году, через год после Лютера и Барбароссы. Валуа-Габсбургские войны продолжались до 1559 года. Карл V был уже истощен. Измененный войной с Францией, германскими протестантами и оттоманцами, Карл передал императорские полномочия своему брату Фердинанду в Вене, бросил испанское королевство на своего неулыбчивого сына Филиппа II и уединился в скромном дворце около испанского монастыря Юсте. Здесь монарх, говоривший по-итальянски с женщинами, по-французски с мужчинами и по-немецки со своей лошадью, стал обращаться по-испански в Богу, готовясь к смерти, которую он и встретил в 1558 году.

Оказавшись в тисках между русской экспансией в степях и европейским давлением в южной Азии, Средиземноморье оттоманцев превратилось в тихую заводь. Западная технология победила их военную мощь. (Пришло время, когда венцы могли слушать хор янычаров в моцартовском «Похищении из Сераля» и «Турецкий марш» Бетховена с приятным ощущением вместо ужаса.) Без новых земель, налогов, людских резервов, наступил спад. Сулейман, как оказалось, создал систему, которая не могла работать без захвата новых земель.

Но то был еще не конец. Во главе мощной армии 1 мая 1566 года Сулейман отправился на Дунай. Шли медленно, мучительно медленно. Сулейман не мог больше сидеть на лошади и двигался в повозке. Инженеры впереди сглаживали дорогу. Понадобилось 49 дней, чтобы добраться до Белграда, под проливным дождем, без мостов, по расхлябанным дорогам. Сообщили, что венгерский граф убил одного из правителей Сулеймана и скрылся в Жигетваре, около Мохача. В ярости Сулейман повернул всю армию, чтобы уничтожить эту крепость.

Даже имея всего 2500 защитников, Жигетвар, окруженный болотами, задержал оттоманцев на месяц. Массовые атаки оставляли после себя груды трупов. Огромная мина разнесла основной бастион. Наконец, одетый в богатые одежды, с мечом, украшенным драгоценными камнями, и бросив сотню золотых монет в свой кошелек, чтобы солдат, который будет грабить его тело, хорошо подумал о нем, граф, руководитель сопротивления, предпринял вылазку с уцелевшими защитниками.

— Когда 150 воинов идут против 100-тысячной армии, то финал нетрудно предугадать, — заметил профессор Густав Байел, мой гид по венгерским полям сражений. — Даже если это и венгры!

Но главный зритель, для которого был предназначен весь этот спектакль, так и не увидел его. Сулейман умер ночью в своем шатре.

Султан мертв. Но ни одно слово не должно было просочиться, чтобы не деморализовать армию. Ни одно, пока сын Сулеймана, Селим, который находился в 800 милях отсюда, в Кутайя, не достигнет трона. Как обычно, из шатра исходили приказы, награды за доблесть, отправлялись письма, извещающие монархов о победе. Голова графа-венгра была выставлена на древке копья.

Наконец был дан приказ выступать. Сулейман, вернее его набальзамированное тело, сидящее за спущенными занавесками, начало свой долгий путь домой. Тремя неделями позже, когда стало известно, что Селим добрался до трона, Мехмед Соколлю объявил о смерти Сулеймана. Будучи в ряду самых великих визирей, Соколлю станет управлять империей следующие 13 лет, пока будет царствовать Селим.

Армия молчала — пораженная. Также молчали и люди в Стамбуле, которые следовали все разрастающейся процессией к мавзолею Сулеймана. Их предводитель — это вся их жизнь, он поднял их священную империю до ее золотого века. Их потомки будут оглядываться на свое прошлое с гордостью и ностальгией. И не увидеть им больше никого подобного ему…

По традиции его сердце должно было быть захоронено там, где он умер. Поэтому я стал искать это место около Жигетвара. Мой взгляд остановился на знаке у дороги: «Сулима». Умирающая деревня: молодые уехали, старые доживают век.

— Почему у этой деревни такое название? — спросил я человека в саду.

— Она была названа так в честь султана, который когда-то давно здесь побывал, — сказали мне.

— Что он делал здесь?

— Я слышал, что он тут умер, — сказала одна женщина, опершись на мотыгу. На лице ее отразились многие годы жизни. — Старики знали. Но они все уже умерли.

Мой опрос закончился в церковном дворе среди кукурузных полей. Церковь без деревни должна означать что-то особенное. Это могло быть место, которое называется Турбек, по-турецки — гробница. Я вошел в ворота, прошел мимо большого распятия и на фасаде церкви увидел турецкую надпись. Около стены стоял полумесяц с названием города Кутайя.

Когда я читал, что здесь похоронено сердце султана Сулеймана, уходящее солнце отбросило тень на эту стену, и полумесяц окунулся в теплое сияние. Я вспомнил турецкого поэта, который надеялся, что души султана Сулеймана и императора Карла, молодого короля Луи с его трагической судьбой и вечно сомневающегося Жана Парисо де Ла-Валетта когда-нибудь примирятся между собой…

В середине прошлого века обширные внутренние массивы Австралии все еще оставались белым пятном. И вот двое отважных людей, с небольшим опытом путешествий, отправляются в неизвестность. Путь по меридиану выбирается почти наугад. Всего выпало сполна на долю этих смельчаков — и успеха, и трагических несчастий.

В свое время по следам Берка и Уилса на верблюдах отправился караван Тома Берджина. Пройдя тысячи миль, его соратники пытались доказать, что все несчастья их предшественников происходили по одной простой причине — те плохо управлялись с верблюдами. Была и другая попытка, теперь уже на джипе и при поддержке самолета, пройти маршрутом путешественников и тем самым приблизить разгадку их тайны. Об этом наш рассказ.

Если мы заглянем в историю исследования Земли, то вряд ли найдем там путешествие, сравнимое по трагизму с экспедицией Берка и Уилса в 1860 году. То, что началось так весело и было похоже на праздничную кавалькаду, превратилось в нескончаемую вереницу неурядиц, а закончилось трагедией.

Но многое еще остается загадочным и неясным в этом беспримерном трансавстралийском переходе, начиная от побудительных мотивов, логики действий и кончая гибелью большинства участников.

В 1978 году двое американцев, сотрудников Национального географического общества, журналист Джозеф Джадж и фотограф Джозеф Шершел, решили пройти по следам этих исследователей, возможно, внести новое слово в реконструкцию их пути и, если посчастливится, приоткрыть завесу над тайной их гибели и исчезновения. Маршрут начался в Мельбурне и завершился на другом конце континента, в тропическом заливе Карпентария. Им пришлось убедиться, что и здесь жива легенда о путешественниках-неудачниках.

Многое изменилось за столетие. В центре континента теперь выпасают стада овец, животноводческие хозяйства раскинулись на площади в тысячи квадратных миль. Туристы на грязных грузовиках пробиваются через пустынную прежде местность, где теперь все же можно достать машинное масло и бензин. С наиболее отдаленными поселениями имеется радиосвязь — туда можно попасть лишь на самолете. Но, как и в прошлом веке, бродячие путники утоляют жажду в колодцах посреди открытой пустыни, в листве эвкалиптов скрываются орущие какаду.