Время от времени маг брал трость в руки и совершал ею пассы над цилиндром и антикварным реквизитом, словно цирковой фокусник. У Юрия даже появилось ощущение, что вот сейчас француз непременно вытащит из шляпы живого кролика или букет цветов, который тут же и вручит какой-нибудь даме под громкие аплодисменты зачарованной публики. А публика не простая — вон Джейкоб Астор — без жены, а вот Роджер Фаунтлерой-старший, где-то потерявший своего внука…

Но нет, ни о каких иллюзиях речь не шла.

Монпелье читал лекцию. Вернее, вещал. А проще, на взгляд Юрия, нес какую-то околесицу в духе сочинений помянутой Лиз мадам Блаватской и Гурджиева — или читанных им по случаю журнальчиков вроде «Изида» или «Оттуда» (много их нынче развелось на Руси). Ростовцев был далек от всей этой модной в светском обществе чепухи, поэтому половину ее пропускал мимо ушей, все больше приглядываясь к самому магу и его помощнице, тоже вертевшейся неподалеку от хозяйского стола.

Стелла Марис была облачена (или лучше сказать, приодета) в восточные блестящие шаровары и украшенный стразами лиф. Само собой, поверх этого костюма одалиски было несколько слоев тончайшего полупрозрачного тюля — вроде и приличия соблюдены и ничего не скрыто. Голову ассистентки колдуна венчала то ли чалма, то ли тюрбан, также щедро усаженный разноцветными стекляшками — вроде того то был на Элизабет.

— Но, помилуйте, мсье, — с жаром доказывала магу графиня Рокси, — успехи нашей цивилизации несомненны! Не доказательство ли тому этот самый гигантский корабль, несущий нас чрез воды Атлантики к американским берегам?

— Ах, сударыня, — печально вздохнул француз. — Я понимаю, трудно поверить, что цивилизация может умереть, исчезнуть. И тем не менее!.. Все может рухнуть буквально вмиг. И Рим был столь же надменен, что в своей пресыщенной собственными победами и достижениями гордыне считал себя высшим достижением цивилизации. «Сейчас, все эти обширные земли, над которыми не заходит солнце, от берегов Тигра до Британских островов, вся Африка, Египет и Палестина, все, что только подвластно Риму, живет в мире. Тебе известно, что весь мир пребывает в безмятежности, а о войнах мы знаем лишь по слухам», — так писал Иоанн Златоуст около 400 года от Рождества пророка из Назарета. Через семь лет готы взяли и разрушили Рим, а через сто лет на руинах имперских городов паслись козы, и жившие вокруг варвары думали, что их воздвигли древние великаны. Забавно, но и стены Фив были построены в такое незапамятное время, что уже древние эллины приписывали их циклопам. А Египет? Уже много веков подряд древний Египет поражает нас своей мощью, но мы не можем точно сказать, откуда, из каких времен берет он свое начало.

— Вот, посмотрите, — явил он глазам публики небольшую, дюйма четыре статуэтку из черного камня, изображавшую сидящего человечка с волчьей или собачьей головой, насколько мог понять Юрий. — Это, Упуат. Бог не такой знаменитый, как Осирис, ведающий дорогами и путями, в том числе и теми, что лежат вне нашего мира. Но сейчас не о богах, а о материале. Это диорит. Камень этот лишь немного менее тверд, чем алмаз. Тем не менее, египтяне резали его, как масло. А отшлифовать диорит при современном уровне техники вообще невозможно. Что ж, это одна из многих загадок, которые хранит Египет. Ваш покорный слуга, будучи в этой стране, посетил Саккару, чтоб увидеть Серапеум, открытый моим земляком Мариеттом в середине прошедшего века. Это место, где когда-то поклонялись священному быку Апису. Огромный подземный лабиринт, из которого раскопана и изучена, дай Небо, хорошо, если одна десятая часть его. Собственно известно лишь место, где хоронили священных быков. Увы, саркофаги были пусты. Но даже то, что найдено, поражает. Длина главного подземного хода составляет три с лишним сотни ярдов, примерно триста метров, а высота свода — почти десять. Справа и слева располагается по шесть широких ниш, и в каждой из них установлен гранитный саркофаг, основание которого вмуровано в пол подземелья на четыре фута вглубь. Их размеры — четыре ярда длины или, если переводить в более совершенную метрическую систему, — не удержался он от шпильки в адрес англичан, — три метра семьдесят девять сантиметров. Толщина стенок саркофага — почти полтора метра, а вес — более семидесяти тонн. Из которых двадцать с небольшим приходится на крышку. Но при этом все крышки саркофагов оказались либо сдвинуты со своего места, либо совсем сняты. И нигде нет никаких следов содержимого. Для чего, на минуточку, потребен мощный подъемный кран, но даже будь такой у жителей земли фараонов, его просто негде установить. Далее — сами саркофаги для быков выдолблены из цельных глыб гранита из Асуанской долины. Но она лежит примерно в пятистах милях от Саккары. Уже одно только изготовление, полировка и транспортировка саркофага с крышкой, весящего без малого сотню тонн, предполагает труды непосильные. Это не говоря о крайне затруднительном вопросе доставки до места готового изделия. Потребуется сделать особую повозку из качественной стали, запрячь в нее десяток самых мощных артиллерийских рутьеров. Потом эти тяжеловесные громадины нужно было еще втащить в подземелье и установить в заранее подготовленную нишу. Между прочим, в свое время бриттам стоило величайшего труда переправить в Лондон два небольших обелиска, которые при фараонах перевозили дюжинами. И остается лишь гадать, что за великие знания и могучие умения полностью исчезли вместе с миром фараонов.

— К слову о Британии. В тамошнем Стоунхендже один из камней (так называемый Голубой камень), как установили геологи, добыт в Африке. Никто не знает, кто построил Стоунхендж, но очевидно, что это сооружение очень и очень древнее. А ведь задолго до Египта, Эллады и Рима существовали и более высокие цивилизации. И сгинули без следа…

— Это когда же, позвольте полюбопытствовать? — желчно справился считавший себя знатоком древнеримской культуры лорд Фаунтлерой.

— Во дни, когда на небе сияли две Луны, — закатив глаза, нараспев произнес Монпелье.

— Чушь собачья! — забыв о приличиях, в сердцах выкрикнул лорд взмахнув рукой — и чуть не задел Юрия. Извините, сэр, — тут же поспешил исправить оплошность старик.

Юрий растянул рот в вежливой улыбке.

— Ведь, право же, чушь несусветная! — развел руками милорд Фаунтлерой. — Две Луны, надо же!

— Несомненно, глупости, — с чистым сердцем произнес стряпчий.

Острый слух французского чародея, видимо, различил слова скепсиса, произнесенные Юрием. Повернувшись к нему лицом, Монпелье иронично оглядел сомневающегося и с апломбом произнес:

— Очевидно, нашему русскому другу пусть и мельком, но известны такие названия, как Лемурия и Гиперборея. А даже если и неизвестны, хотя бы об Атлантиде, в честь которой назван пересекаемый нами ныне океан, он знать должен. Не так ли, мсье Ростоффцев?

Юрий промолчал. Чего, чего, но вступать в научный диспут, да еще и по таким пустякам он не имел ни малейшего желания.

Француз, то и дело поглядывая в их сторону, продолжил речь, доказывая, что человечество уже создавало высокоразвитые цивилизации, которые не пережили ряд разразившихся в далекой древности губительных катаклизмов — всемирный потоп, пожары, ужасающие ураганы и страшные землетрясения, сопровождающиеся нашествием кровожадных хищников. Но уцелевшие смогли передать знания об этих цивилизациях потомкам.

— И чтобы не быть голословным… Теотиуакан, уважаемые слушатели, древний город, что лежит всего в тридцати милях к северу от Мехико. В первый век от Рождества Христова был величайшим городом в Западном полушарии, больше Древнего Рима и столицей могущественной державы. Само это слово на языке ацтеков означает «Город богов». Но подлинное название города никому не известно, как неизвестно и то, что за народ его построил. Но кто из вас хотя бы слышал про Теотиуакан? — осведомился маг.

— Я! — воскликнула Элизабет. — Слышала и даже видела!

Монпелье не сдержал гримасы разочарования, но тут же совладал с собой.

— В таком случае вы видели его величественные пирамиды, из которых две самые большие, Солнца и Луны, ничем не уступают великой пирамиде Хеопса в Египте. И почему величайший город, воздвигнутый на американском континенте, был заброшен? И никто, никто! не пытался заново заселить заброшенный город? Ибо они боялись. Даже ацтеки, самый воинственный народ Мексики. Чего? Может быть Того или Тех, кто сделал его пустым и мертвым? — риторически вопросил он. — От ацтеков же пришло древнее предание, согласно которому минувшие периоды именуются эрами Воды, Огня, Воздуха и Земли. Но что положит конец нынешней, пятой эпохе, нам неведомо, и потому названия она не имеет. Но как говорят посвященные, перемены грядут. В этом суть…