— Не сомневаюсь в этом, — проворчал я. — Но я не виноват, это издержки воспитания. При составлении моего школьного курса мама настояла, чтобы в него включили изучение русской культуры. Она самолично закачала мне через домашний суггестор Большую энциклопедию русского языка, не разобравшись как следует, что в нее входит. А там, кроме классического литературного, был еще словарь русской деревни, несколько разных молодежных сленгов, уголовный жаргон, а также богатейший словарь русского мата. Но этот, последний, я почти никогда не использую — приберегаю для особо важных случаев и тяжелых стрессовых ситуаций, когда для выражения своих чувств мне не хватает современного универсального языка и еще восьми национальных, которые я знаю.

— Должна заметить, что несмотря на упомянутые вами издержки воспитания, вы были очень хорошим постояльцем, — сказала Полли. — Надеюсь, вы уже забронировали место в нашем отеле на будущий год?

— Вот хитрюшка, прекрасно знаешь, что да, у тебя постоянная связь с главным киб-мастером «Козерога». Заказал твой номер, и если меня в этом сезоне не съест какая-нибудь зверюга, то я обязательно прибуду на следующий конгресс.

— Очень вам благодарна, мистер Дуглас, — промолвила Полли, и в ее голосе мне вдруг почудилась чисто человеческая признательность. Или показалось? Наверное, показалось, после сегодняшнего разговора с Дианой. — Я, конечно, сохраню все ваши настройки в своей памяти. До встречи через год.

— Не скучай тут без меня, — сказал я. — И береги «жучку».

В зале космопорта я задерживаться не стал — там нечего было делать. Без всяких задержек пройдя контроль, я сел в крохотный автомобильчик, который на бешеной скорости покрыл три километра до взлетной площадки номер один, где возвышалась громада трансгалактического экспресса «Гранд», совершившего посадку на Безымянной полчаса назад. Пройдя в свою каюту, я обнаружил, что мой багаж, состоящий всего из одной дорожной сумки, уже доставлен, и можно располагаться со всеми удобствами. Экспресс экспрессом, а до Земли трое независимых суток ходу и семь остановок, причем две из них с посадкой на планеты.

Загрузив личные настройки киб-мастеру каюты, я вспомнил, что с этой сегодняшней беготней мне так и не удалось за весь день нормально поесть, а посему, отложив дальнейшее благоустройство на потом, прошел в просторную, обставленную с вызывающей роскошью столовую «Гранда». Корабль принадлежал компании «Трансгалактические линии Холланда», они любят подобные штучки. Еда здесь тоже была будь здоров — это я понял сразу же, как открыл меню. Развернувшийся в воздухе над столом экран прокрутил мне такой список, по адресу которого даже Даген не смог бы, я думаю, сказать дурного слова.

Уплетая телячьи почки, запеченные с ветчиной и грибами, я так увлекся этим занятием, что не сразу обратил внимание на тех двоих, что подошли и сели за столик по соседству. Между нами находился здоровенный плоский аквариум с декоративными рыбками, буйно заросший водорослями, и я их плохо видел, но слышал довольно хорошо. Меня они не заметили, а больше в столовой никого не было, поэтому говорили не стесняясь.

— Зря ты сам отправился на Ульмо, Маркус, — сказал один, — лучше бы поручил это кому-то еще. Твое лицо всем примелькалось в новостях… — Последних слов я не разобрал, аквариум все же сильно глушил звук, да я и не особенно прислушивался.

— Не было времени, — ответил второй противным скрипучим голосом, показавшимся мне знакомым. — Этот свежий инцидент на Тихой… — Снова неразборчиво, а дальше: — …те же симптомы, что и у Берка. Четвертый отмеченный нами случай — сомнений быть не может. И Берк единственный, кого мы способны без затруднений уговорить заняться отловом…

Это было уж слишком.

От неожиданности я даже перестал есть. Я не очень-то верю в приметы и всякого рода знаки, но считаю, что во Вселенной все взаимозависимо, а случайностей не бывает. И если несколько человек, связанных или не связанных между собой, в течение двух дней упорно заводят разговор о парне, про которого ты до этого вспоминал раз в полгода, то я считаю, что это повод призадуматься. Я не очень-то верю в Бога, особенно в такого, каким его рисует Библия, но готов допустить, что как существо, ограниченное узкими рамками своих представлений, я могу и ошибаться. Может быть, Бог есть. Или есть какие-то высшие силы. И может быть этот Бог или эти силы иногда предупреждают тебя о чем-то важном посредством таких вот странных совпадений.

Общение за аквариумом меж тем продолжалось:

— Если все подтвердится… Думаю, не нужно объяснять тебе, сколь важны станут для нас подопытные экземпляры.

В этот момент собеседник Скрипучего Голоса, или он сам, или они оба, должно быть, наконец заметили меня сквозь сплетение водорослей, потому что никто не меняет так круто тему разговора без причины:

— Этот кофе совсем не плох… Судя по вкусу, с плантаций Порсены. Ты к себе? До Ино путь не близкий, загляни через пару часов, поболтаем…

На этом они поднялись из-за стола и вышли. Их лиц я так и не увидел.

Черта лысого — через пару часов, наверняка они отправились в каюту прямо из столовой, там и закончат разговор.

Скрипучий Голос летел с Ульмо, его визави, судя по всему, сел вместе со мной на Безымянной, и если они даже до старта потерпеть не могли, так значит тема Берка для них крайне важна; не будут они ждать ни пару часов, ни пару минут, но все это меня не касалось. Слегка беспокоило только одно: где я мог раньше встречаться с этим скрипучим парнем? А в том, что я с ним встречался, не было сомнений, и повод, помнится, был такой же неприятный, как и его голос. Я начал было перебирать в памяти всех людей по имени Маркус, которых знал, но тут же строго себя отругал. Похоже, я просто от безделья мучаюсь, мозг не знает чем себя занять, вот и обращаю внимание на всякую ерунду. Лучше всего снова вернуться к почкам с грибами.

— Господа пассажиры, — зажурчал из динамиков голос стюардессы, — мы рады приветствовать вас на борту трансгалактического лайнера «Гранд», следующего по маршруту Портуми — Фаута — Ульмо — Безымянная — Ино — Этоли — Земля. Старт из космопорта Уивертаун через десять секунд. Девять, восемь, семь…

Одновременно с окончанием отсчета луч орбитального антигравитационного подъемника подхватил корабль и потащил его за пределы атмосферы, но внутри это никак не ощущалось. Когда я принялся за десерт, откуда-то со стороны кормы по всему гигантскому телу лайнера прошла еле заметная вибрация — «Гранд» включил разгонные двигатели и теперь набирал скорость.

Десерт был восхитителен, да и кофе — с плантаций Порсены или откуда еще — весьма хорош. Обед всегда кажется еще вкуснее при мысли, что ты в командировке, и все оплачивает фирма.

Вернувшись в каюту, я велел киб-мастеру приглушить свет и, завалившись в одежде на кровать, стал думать о Берке. Видно, вся эта история на Тихой занимала меня куда больше, чем я был готов себе признаться. Или же я вправду мучился от безделья.

Джонни Берк был в охотничьих кругах человек известный. Его знали как искусного и невероятно удачливого зверолова уже тогда, когда я впервые пришел в этот бизнес двенадцать лет назад, а ведь он к тому времени сам был в деле всего лишь два года — маловато для приобретения славы, но у него получилось. Берк слыл индивидуалистом, поскольку хоть и не избегал общих предприятий, и даже с явной охотой шел на объединение, всегда старался играть в таком временном союзе первую скрипку, а то и вовсе превратить его в свое сольное выступление. За это его и не любили, хотя когда дело касалось исполнения обязательств или дележа добычи, он никогда не пытался надуть компаньонов. Напротив, Берк был способен на широкие жесты: мог уступить напарникам самый перспективный и сулящий богатую добычу участок на планете, себе брал что останется, какую-нибудь пустошь, на которой, казалось бы, не выловить и жалкой козявки — и неизменно добивался успеха. За это его не любили еще больше, не любили и завидовали. А он, взяв одной левой то, что другой не удержал бы двумя руками, и там, где никому в голову не приходило что-то искать, делал вид, что ничего особенного не совершил — да, похоже, и вправду считал так.