– Мне кажется, до тебя я ни с кем не занималась любовью. Это было какое-то гадкое подобие секса. А с тобой все встало на свои места…в тебе есть что-то, чего нет в других. Словно что-то у меня внутри сломалось, а потом стало правильным …
(6)
На следующий день я ушел с работы раньше обычного, попросив одного из учителей меня заменить. Я не держался на ногах, а голова у меня болела так, будто вчера вечером я хорошенько выпил и не успел протрезветь. Мое настроение тоже оставляло желать лучшего, и кричать на мальчиков мне не хотелось. Тем более что сегодня они отлично себя вели, вероятно, интуитивно почувствовав, что я не в лучшем расположении духа. Они понимали, что со мной шутки плохи: в их годы я вел себя значительно хуже и знал, какими методами следует наводить порядок. В самом начале моей работы в школе имели место быть несколько неприятных инцидентов, но мы быстро расставили все точки над i, поняв друг друга с полуслова.
Аптеку, о которой говорил мне Кристиан, я нашел быстро. Эту часть города я почти не знал, и поэтому мне пришлось остановить одного из прохожих – он объяснил мне, как добраться до нужного места в кратчайший срок. Пункт назначения на поверку оказался небольших размеров зданием с неприметным фасадом и вывеской, которую случайный прохожий в жизни не заметил бы.
Я толкнул стеклянную дверь и вошел. Где-то над моей головой звякнул колокольчик, и сидевший в большой клетке, подвешенной к потолку, попугай поприветствовал меня скрипучим «добрый день». Я склонил голову набок и посмотрел на птицу. Попугая явно привезли из тропической страны – это был большой какаду с белоснежным оперением и серебристо-серым клювом. Он внимательно смотрел на меня, тоже склонив голову – так, будто ожидал моей реакции на приветствие.
– Добрый день, – ответил я. – Фармацевт вышел, а вы его заменяете?
– Добрый день, – повторил попугай.
– Здравствуйте, – услышал я за спиной. – Чем я могу вам помочь?
За прилавком стояла высокая темноволосая девушка в накинутом на плечи белом халате. Я сделал пару шагов к ней и достал полученный от Кристиана рецепт.
– Здравствуйте. Мне нужно это лекарство.
Девушка взяла рецепт, положила его на прилавок и посмотрела на меня. На секунду наши взгляды встретились, и я почувствовал себя неуютно, хотя причину этому чувству вряд ли смог бы назвать. Она пробежала глазами рецепт, после чего снова посмотрела на меня, и я понял, что меня удивило. Я будто смотрел в зеркало. У нее были точно такие же глаза, как у меня – серо-стальные с зеленым ободком вокруг зрачка.
– Эдуард Мун, – сказала девушка, улыбнувшись. – Надо же! К нам заглядывают знаменитости.
– Вы думаете, что знаменитости не болеют?
– Ну почему же. Я уверена, что знаменитости – такие же люди, как все. Но гораздо лучше, когда никто не болеет. – Она снова посмотрела на рецепт. – Снотворное. У вас бессонница?
– Что-то вроде того.
Она отошла к шкафу и открыла один из небольших ящичков.
– Доктор Кристиан – ваш друг? – задала она очередной вопрос.
– Да.
– По-моему, у него из всех врачей в этом городе самый ужасный почерк .
Девушка взяла из-под прилавка крошечный пакет и положила в него лекарство. Я протянул ей кредитную карту.
– Мы принимаем только наличные, – покачала она головой.
Подобные ситуации всегда приводили меня в ярость, а головная боль подлила масла в огонь.
– Где же я возьму наличные? До ближайшего банка ехать целых сорок минут! Когда в этом городе будет нормальное обслуживание ?!
Девушка успокаивающе погладила меня по руке.
– Давайте сделаем вот как, господин Мун, – сказала она. – Я знаю вас и доктора Кристиана. Я отдам вам лекарство, а потом вы принесете мне деньги. Хорошо? Предположим… завтра. Хотя нет. Завтра я не работаю. Через пару дней. В то же самое время. Хорошо?
– Ладно, – смилостивился я.
– Вот и отлично. Кстати, меня зовут Ева. – Она указала на пластиковую карточку, приколотую к карману халата. – Если меня в тот момент, когда вы придете, не будет за прилавком, просто спросите меня.
Я взял пакет с лекарством.
– Скажите, вы носите контактные линзы?
Ева недоуменно подняла бровь.
– Нет, – ответила она. – Почему вы спрашиваете?
– У вас… странный цвет глаз.
– На самом деле?
Я снова посмотрел ей в глаза и в первую секунду подумал, что мне показалось, а поэтому пару раз моргнул, отгоняя наваждение.
– У меня серые глаза, – сказала мне Ева. – Стальные. А у вас – серо-зеленые. Так?
Она была права, хотя я мог поклясться, что мгновение назад дела обстояли совсем иначе.
– Да, действительно… извините. Бессонница шутит со мной шутки.
– Шутки – это хорошо, если ими не увлекаться .
– Вы правы. – Я устало потер переносицу и подумал о том, что если уж мои глаза обманывают меня, то с бессонницей срочно нужно что-то делать. – Не буду отнимать у вас время. До встречи.
Ева сцепила пальцы и с улыбкой кивнула мне, провожая взглядом.
– Приятного дня.
Глава восьмая
Второе письмо Джонатана к незнакомке
Незнакомка… до сих пор не могу вспомнить твое имя, но это уже не имеет значения. Ты все равно будешь жить в моем сердце. Ты уже стала частью меня. Ты – и эта чертова бессонница . Хотя, признаться честно, она беспокоит меня все меньше и меньше. Неделю назад она сводила меня с ума, а теперь я… смирился? Как человек может смириться с тем, что он не спал больше месяца?! У меня нет ответа на этот вопрос. Но я больше не чувствую усталости, наоборот – у меня полно сил, я готов свернуть горы. И я уже не вздрагиваю при мысли о том, что так будет продолжаться всегда. Всегда. Вечность. Опять это слово! Я испытываю смешанные чувства при мысли об этом, но страх – не из их числа. Что я чувствую? Настороженность и холодную решимость. Помнишь, я писал об этом в прошлом письме? Я не оступлюсь.
Я знаю, что обещал не писать тебе больше, но какая-то странная сила заставляет меня каждый раз брать бумагу и ручку… это превратилось для меня в таинство, в ритуал: брать лист бумаги и писать строчку за строчкой. Глупо, иррационально… по-человечески. Почему по-человечески? Разве я больше не человек? Если честно, с каждым днем я все меньше ощущаю себя человеком. Во мне остается все меньше от смертного, и душа моя стремится к чему-то другому, темному, страшному… и мне так хочется, чтобы ты явилась ко мне хотя бы на минуту. Чтобы ты забрала меня отсюда.
Мне тесно здесь. Я не чувствую себя частью этого мира. Во мне рождается что-то новое, и это несовместимо с этим миром солнца, поющих птиц, зеленой листвы и шумных городских улиц. Иногда я думаю об этом, и тогда обращаюсь к тебе всеми своими мыслями, всем своим существом. Услышь меня! Я знаю, что ты в силах меня услышать, вероятно, ты даже слышишь, но по какой-то причине не обращаешь внимания на мой зов.
Почему ты так жестока?! Ты оставила меня на границе, ты дала мне возможность сделать выбор, но не позаботилась о том, чтобы позволить мне осуществить желаемое! Как долго я это выдержу, как долго смогу метаться между светом и тьмой? И почему ты не придешь мне на помощь? Или ты хочешь, чтобы я сам нашел тебя? Но где же я буду тебя искать? И что я скажу тебе, если найду? В такие моменты я задумываюсь о том, что все, происходившее между нами – просто пустой звук для тебя, очередное приключение, одно из миллиона.
Но ведь это не так, правда? Я что-то значил для тебя? А если да, то почему ты молчишь? Ведь ты слышишь, я знаю. Может, тебе просто нужно время для того, чтобы добраться до меня? Если так, то я буду ждать. Буду ждать целую вечность! Если ты слышишь меня, умоляю: забери меня отсюда. Я готов сделать все, что ты попросишь, я готов убить любого, на кого ты укажешь. Готов убить даже себя. Только освободи меня. Это – все, чего я хочу.
Всегда твой, Дж. С.
