И действительно, в конце концов ему удалось остановить машину. Когда они подъехали к тринадцатой зоне, уже полностью стемнело. Густой, липкий мрак обволакивал всё вокруг.

«Так мы её не найдём», — подумал Сёдзо и, всматриваясь в темноту, попросил шофёра ехать медленнее. Наконец вблизи что-то сверкнуло — видимо, свет фар скользнул по корпусу мотоцикла.

Сёдзо велел шофёру остановиться, подать немного назад и направить свет фар в ту сторону.

— Там человек без сознания, — объяснил он. — Вы не поможете мне перенести его в машину?

Добродушный шофёр лет шестидесяти без лишних уговоров вышел из машины и вслед за Сёдзо направился к пустырю.

— Вроде бы сейчас в этом месте тоже запретили устраивать ночные гонки, — громко заметил он. — А прежде сюда съезжались десятки байкеров, и давай носиться взад-вперёд, как на мотодроме. Мало того, они вечно устраивали какие-то разборки между собой, запускали магнитофоны на полную катушку. Не знаю, о чём она думает, нынешняя молодёжь. Совсем от рук отбились…

Водитель внезапно осёкся. Сёдзо тоже замер на месте.

Мотоцикл по-прежнему лежал на земле, а возле него сидела девушка, обхватив колени руками и уткнувшись подбородком в скрещённые ладони. Она смотрела на подошедших и, кажется, даже улыбалась. Снятый с головы шлем валялся рядом.

— Когда ты успела очнуться? — воскликнул Сёдзо.

— Ничего себе! Так это женщина? — промолвил шофёр.

Пострадавшая продолжала улыбаться. Её лицо было хорошо видно в свете фар. Да, это была она, та самая девушка, которую Сёдзо встретил в Харуми.

— Как ты себя чувствуешь? Я вижу, всё обошлось? — спрашивал Сёдзо с чувством лёгкого разочарования. Пока он битых полчаса ловил на дороге такси, в его воображении рисовалась картина, как он в кромешной тьме выносит с пустыря и спасает умирающую или, во всяком случае, находящуюся без сознания мотоциклистку.

— Похоже, я сильно ушибла плечо и вывихнула ступню. Вдобавок голова ужасно тяжёлая и болит. — Как бы в подтверждение своих слов девушка поморщилась.

Нынче даже женщины гоняют на мотоциклах. И всё же садиться за руль такой зверь-машины — это уже слишком. С ней ведь и мужчине не так-то легко справиться, — проворчал шофёр. Судя по его голосу, он был доволен, что мотоциклистка не особенно пострадала.

— Головная боль — это нехорошо. Надо, чтобы тебя поскорее осмотрел врач, — сказал Сёдзо и, подойдя к девушке, протянул ей руку Та послушно ухватилась за неё, поднялась на ноги и попыталась было идти, но лицо её исказилось от боли.

— Нога…

Одной рукой держа шлем, другой Сёдзо обхватил её за талию. Девушка оказалась ещё более хрупкой и лёгкой, чем он предполагал.

— А если бы я не поймал такси и не вернулся за тобой, что бы ты стала делать?

— Сказать, что я сидела бы здесь до утра, было бы неправдой. Я знала, что вы вернётесь.

— Каким образом?

Девушка хихикнула, но тут же застонала от боли, приволакивая правую ногу. Тем не менее, в машину она села самостоятельно. Сёдзо назвал таксисту адрес ближайшей клиники, куда он обращался прошлой зимой, когда после обильного снегопада растянулся возле своего дома. Как только такси тронулось с места, девушка приблизила губы к его уху и прошептала:

— Я поняла это ещё до того, как вы отправились на поиски машины. Кстати, я знаю, что вы хотели расстегнуть молнию на моей куртке.

— Выходит, всё это время ты была в сознании? — воскликнул Сёдзо. Ну и ну, не женщина, а сущий дьявол!

— Я довольно быстро пришла в себя. А потом просто наблюдала за вами, вот так, чуть-чуть приоткрыв веки.

Дыхание девушки касалось его уха. Хотя она и жаловалась на головную боль, голос её звучал вполне бодро.

— Может, сейчас тебе не стоит пускаться в разговоры? Лучше закрыть глаза и помолчать.

Такси направлялось не к Синагаве, а в противоположную сторону: обогнув Тоёсу, оно взяло курс на Харуми и остров Цукисима. За окном, словно большие мрачные тени, мелькали силуэты заводских построек, доков, газовых резервуаров. Вняв совету Сёдзо, девушка откинулась на спинку сидения и молчала.

Странное чувство овладело Сёдзо. Ещё совсем недавно она неподвижно лежала на тёмном пустыре, неловко раскинув в стороны руки и ноги, и он почти физически ощущал тяжесть её одетого в чёрное тела, готового вот-вот погрузиться в насыщенную перегноем искусственную почву. И вот теперь она внезапно ожила и беседует с ним. В этом было что-то несовместимое с реальностью.

Возможно, Сёдзо просто не привык общаться с молодыми женщинами в приватной обстановке, и всё же дело было не только в этом: ему казалось, что рядом с ним находится не сама девушка, а её душа, ускользнувшая из мёртвого тела. На вид его спутнице было не меньше двадцати пяти лет, говорила же она как совсем юная девчонка подросткового возраста. Да и голос у неё был неестественно высокий и звонкий. Но следы грязи на коленях и локтях недвусмысленно свидетельствовали о том, что это была та самая девушка, которую он видел лежащей на пустыре.

— Что же вы не спрашиваете, почему я сделала вид, будто нахожусь в отключке? — вдруг снова прошептала она на ухо Сёдзо.

— Из свойственного тебе коварства.

— Ничего подобного. Вы меня заинтересовали. Мы ведь однажды пересеклись в Харуми. Помните?

— Ещё бы! Это был первый в моей жизни случай, когда меня едва не сбила женщина на мотоцикле.

— А я тогда в первый раз увидела, как уже немолодой, прилично одетый мужчина бродит один в потёмках по причалу Харуми. Потом я часто думала: интересно, что он там искал? Знаете, мне кажется, вы искали самого себя. Нет, кроме шуток, я поняла это по вашему виду.

— Звучит не слишком вдохновляюще, — заметил Сёдзо. Если бы эти слова исходили от кого-то другого, он наверняка огорчился бы, но в её устах они, как ни странно, прозвучали вполне безобидно.

— А сегодня, когда вы одиноко сидели у дороги… Непередаваемое зрелище!

— Как, неужели, мчась на такой скорости, ты меня заметила?

— Конечно.

— Помнится, тогда, в Харуми, ты говорила, что, сидя за рулём, нельзя отвлекаться на посторонние вещи, иначе аварии не избежать.

— Правда? Я так говорила? Но сегодня я действительно вас заметила, честное слово. И сразу же поняла: это вы. Можно, я скажу ещё одну вещь?

— Давай. Хотя не думаю, что она окажется для меня особенно приятной.

— Куда менее приятной, чем всё, что вы услышали до сих пор, — отчётливо и внятно проговорила девушка.

— В каком смысле? — Хотя Сёдзо не собирался принимать её болтовню близко к сердцу, вопрос его прозвучал абсолютно серьёзно.

— Вам уже не удастся вернуться назад.

— Куда? — спросил Сёдзо, невольно понизив голос.

— К себе прежнему.

— Выходит, я — уже не я, а какая-то тень, гуляющая сама по себе.

— Может быть, — проникновенным, ласковым голосом произнесла девушка. Во всяком случае, Сёдзо показалось именно так. От этих слов по спине у него пробежал холодок, а сердце замерло от незнакомого сладостного чувства.

Они уже миновали остров Цукисима и теперь ехали по району Цукидзи. Снаружи становилось всё светлее от уличных фонарей и неоновых реклам. Девушка отстранилась от Сёдзо и, прикрыв глаза, откинула голову на спинку сидения.

— Что, болит?

В ответ она лишь слегка покачала головой.

Гиндза встретила их сиянием огней и людским водоворотом. Девушка вдруг совершенно сникла. Когда они добрались до клиники, она была уже не в состоянии произнести ни слова.

Привратник сказал, что приём уже закончен, но Сёдзо объяснил, что пациентка доставлена с места аварии, и упросил его позвать дежурного врача.

На вопросы медицинской сестры, заполнявшей амбулаторную карту, девушка отвечала глухим, тусклым голосом, — её как будто подменили. Сёдзо вкратце описал врачу обстоятельства аварии и покинул смотровой кабинет.

Сидя в полутёмной приёмной, он поражался самому себе, готовому разбиться в лепёшку ради девчонки, которой не знал даже по имени, и, тем не менее, он не видел в этом ничего противоестественного. Что-то подсказывало ему, что при всей странности их отношений, в этом заключён некий смысл. Какой именно, Сёдзо не знал, но он чувствовал себя окрылённым, — как будто девушка передала ему всю свою жизненную энергию.