Впрочем, в одном их беспечность была в общем-то оправданна — касательно опасности похода через Гагом. Нет, ясно, что приятного в путешествии по ней было немного. И шайки, а также целые поселения зеленокожих встречались четверым путникам чуть ли не каждый день. Другое дело, что опасность они могли представлять… разве что для прежней Ирайи и для прежних Салеха и Леандора.

Теперь же… теперь девушка-Лаин, вор из Рах-Наваза и хвиэльский принц обрели такие способности, рядом с которыми даже магия смотрелась не слишком внушительно. Обрели, освоили — и охотно использовали их при всяком удобном случае. На погибель врагам… а также на зависть Даррену: единственному из их компании, кто по-прежнему оставался простым смертным.

А особенно при этом угнетали наемника разговоры на привале — когда его спутники делились между собой впечатлениями от прошедшей накануне стычки. И, конечно, обсуждали доблесть друг друга. Даррен слушал такие беседы, как дитя разговоры взрослых: испытывая при этом те же чувства, а именно зависть и осознание своей неполноценности. И немудрено: ведь сам-то наемник в схватках все чаще довольствовался ролью зрителя. Товарищи по несчастью (а по несчастью ли?) ныне успешно обходились без него.

Даррену оставалось надеяться, что сила, полученная им от Сердца Таэраны, тоже раскроет себя… рано или поздно. В момент какой-то особенно большой опасности… которой, правда, все никак не было и не было. Компаньоны, уже освоившие силу Хаоса, были начеку — и не давали в обиду «слабенького» спутника. Да еще успокаивали его: мол, обретешь и ты свою новую способность. Даже ты…

Если не считать стычек с орками — кратковременных и победоносных, путешествие по Гагому омрачал разве что сам Гагом. Хоть солнце и не припекало здесь как в юго-западной пустыне, однако отсутствие деревьев, скудность травы и недостаток воды делали этот край столь же суровым и непривлекательным. Только достигнув Сой-Бранга, южного притока великого Трома, путники почувствовали подобие облегчения.

Причем поводов для радости у них при этом нашлось два. Помимо возможности напиться и помыться вдоволь, к оным относился… мост, проложенный через реку. Да, был он каменным, грубо сложенным и потому грозящим развалиться под ногами прохожих. Но все-таки даже такой мост как способ перебраться на другой берег был всяко лучше лодки (которой не было) или плота (коего не из чего здесь было построить). Про то, чтобы преодолевать реку вплавь, и говорить было нечего.

Само собой разумеется, мост через Сой-Бранг был построен отнюдь не для удобства захожих путешественников… ну или, по крайней мере, не только для их удобства. На другой стороне реки находились три здоровенных орка, подрядившихся собирать со всех проходящих дань. Впрочем, здоровенными эти трое оказались только с виду; чтобы убрать их с дороги, хватило одного лишь вскрика Ирайи.

За Сой-Брангом Даррена, Ирайу, Леандора и Салеха ждали Горы Хаоса. Так, видимо с подачи какого-то поэта, был наречен остаток древнего горного хребта, ныне почти сточившийся под дождями и ветрами. Теперь он жался к гораздо более могучей и почти не проходимой цепи Пограничных Гор, пересекавших материк с юга на север — от Гагома до самой Темной Долины. Что находилось по ту сторону Пограничных Гор — никто достоверно не знал; зато легенд и баек про «запредельные земли» было придумана уйма. И одна слыла завиральней другой.

Горы Хаоса же, напротив, несмотря на красочное название, выглядели не слишком внушительно. И едва ли действительно имели отношение к тому Хаосу, о котором говорил Архимаг. Знамениты же эти горы были тем, что именно среди них располагался Дрекикх — твердыня Дибладрона, самозваного короля орков. А также крупнейший в Таэране невольничий рынок.

В остальном же переход через Горы Хаоса был немногим труднее, чем путь по равнине. Здесь не было крутых склонов, обрывов или острых скал — зато вдоволь хватало натоптанных троп. Правда, в этих горах было удобно устраивать засады, но опасения путников на этот счет не подтвердились. Засада на их пути встретилась всего одна и была поставлена столь неуклюже, что закончилась плачевно — для самих, устроивших ее, орков.

А потом Горы Хаоса остались позади и на пути четверки беглецов встали болота Нев-Талара. Обиталище так называемой дикой нежити — то есть нежити неразумной и не покорной воле некроманта… однако оттого не менее опасной. Когда-то в землях Нев-Талара пало немало имперских воинов; к своему несчастью, они так и не обрели покой в этом, зараженном Тьмой, месте. Вдобавок, ряды дикой нежити продолжали пополняться — главным образом, за счет незадачливых путешественников.

Впрочем, нежить-то как раз беспокоила путников мало; сладить с нею получалось даже легче, чем с орками. Зато Даррена с каждым днем все больше беспокоило поведение спутников… вернее, перемена в их поведении. Леандор, Салех и Ирайа становились с каждым днем все более мрачными, сосредоточенными и молчаливыми. Разговоры на привале, смакование своих новых возможностей — все это постепенно сошло на нет. И главное: с тупым упорством, достойным плугового быка, эти трое двигались именно к Темной Долине — напрочь забыв про изначальную цель пути.

А Даррен помнил — и все больше понимал происходящее. Вот только сколько-нибудь помешать, воспрепятствовать своим спутникам он был не в силах. Убеждения же на эльфов и бывшего вора не действовали; они просто не желали слушать ничьих слов. Не мог Даррен и уйти… не мог, сам не зная, почему.

…А тем временем по следам четверки беглецов неотступно следовал стратег Томас. Следовал с не меньшим упорством, даром что разум и способность мыслить вроде бы не потерял. А остатки отряда «серых плащей» тем временем таяли на глазах. Один из воинов, сопровождавших Томаса, погиб в стычке в Гагоме, еще двое получили тяжелые ранены в Горах Хаоса. Стратег был вынужден оставить их умирать… как затем и своего коня, не выдержавшего трудной и опасной дороги. На исходе были запасы пищи, стратег Томас пробавлялся чем придется — но все равно с упорством шел по следам опасной четверки.

Устремился на восток и беглый Магистр Ольгерд. В новой, специально купленной карете… в которую он не забыл погрузить Тадора Летающего Кинжала. К тому времени охотник на нежить успел допиться до бесчувствия и был вывезен из Бартола ночью — вопреки собственной воле, и естественно, без всякого разрешения товарищей по труппе. Впрочем, когда Тадор очнулся, он не стал артачиться… а в душе, похоже, был даже рад предстоящему приключению.

Наконец, на след уже Ольгерда и Тадора вскоре напало сразу пять Темных Эльфов. Они принадлежали к тому клану, который не так давно возглавлялся Морандором… однако после его смерти перешел под начало чародейки Лийнары. Лаин незаметно как тени следовали за каретой беглого Магистра… однако предпринимать что-то действенное против него пока что не решались. Вернее, им было запрещено это делать.

Словно точки двигались по чьей-то карте — одна за другой и все в одну сторону. Очень скоро эта история должна была разрешиться… под стенами Хальванморка.

Зарево холодного ядовито-зеленого огня пульсировало в руинах Хальванморка. Его было неплохо видно снаружи: через многочисленные проемы, а тем паче проломы в матово-черных стенах. Иногда вспышки выходили особенно яркими и оттого смотрелись необычайно жутко. А на многие мили при этом раскатывался грохот, равно похожий на шум ветра в трубах, на волчий вой и на раскат грома. То был один из немногих звуков, обычно слышимых в Темной Долине… когда здесь было, кому слушать.

А случалось такое нечасто; очень уж плотно Долина пропиталась Тьмой — так, что вокруг Хальванморка не росло и травинки. Только черная, потрескавшаяся, давно бесплодная земля; безжизненная… можно даже сказать — мертвая равнина расстилалась насколько хватало глаз. А вокруг нее — скалистые горы, похожие на клыки неведомого чудища.

Не менее безрадостная картина открывалась и при взгляде вверх. Небо было сплошь затянуто густыми облаками — серыми, точно могильная плита. Из-за них даже в летний полдень в Темной Долине царили унылые сумерки. О том же, что происходит здесь после захода солнца, оставалось только догадываться… а точнее с содроганьем себе представлять.