Харвуд оказался невысоким, тучным мужчиной лет сорока. Одежда американца сильно отличалась от той, что приходилось видеть Стрэткэрронам, а на прилизанных каштановых волосах красовалась огромная шляпа.

Графиня отметила, что его галстук несколько щеголеват для сельского общества, а ботинки долго не прослужат, пожелай он совершать пешие прогулки.

С первого взгляда на мистера Харвуда Мойра содрогнулась при мысли, что надеялась на какое-то романтическое приключение.

— Ваша светлость! — вскричал американец, так крепко схватив графиню за руку, что та испугалась, не сломает ли он ей кость. Когда он улыбался, его бледно-голубые глаза-бусинки исчезали в складках кожи. — Огромное спасибо, что пригласили меня в свой дом! Никогда еще не гостил в настоящем замке. У нас в Штатах таких нет.

Харвуд смолк на мгновение, разглядывая величественные башни и стены Лендока.

— И сколько, говорите, ему лет?

— Замок был построен в 1520-м году, а в 1542-м королева Шотландии Мария I пожаловала его первому графу Стрэткэррону, — ответила графиня.

— Настоящая королева? — воскликнул Харвуд, раскрыв мясистый рот. — Гром и молния! Снимаю шляпу.

Мойра подтолкнула Юэна локтем, с трудом сдерживаясь, чтобы не хихикнуть, ибо шляпа Ларри осталась прочно сидеть у того на голове.

— Рэнкин, наш дворецкий, проводит вас в комнаты, — предложила графиня, поражаясь фамильярности гостя.

— Он кричит, будто на вершине горы, — шепнула брату Мойра, в то время как американец громогласно комментировал все, что попадалось на глаза.

— Может, он глухой? — шутливо предположил Юэн.

Тут появилась графиня и заставила их подняться в дом.

— Мистер Харвуд захочет перекусить, когда распакует чемоданы. Мойра, сходи, пожалуйста, на кухню и скажи, что через десять минут мы будем пить чай в гостиной.

Мойра кивнула и поспешила на кухню, где, к своему изумлению, обнаружила, что стол ломится от деликатесов, которых в Лендоке не видели уже много лет.

— Подайте чай через десять минут, пожалуйста.

Девушка шагнула вперед, заметив на столе блюдце с блестящими черными крупинками.

— Икра! — воскликнула она. — Я уже и не помню, когда последний раз ела икру.

— Это все, что у нас есть, миледи. Так что, пожалуйста, попросите братца не усердствовать за обедом.

Кухарка покачала головой, когда лакей внес корзину, на крышке которой красовался фирменный знак «Фортнум энд Мейсон»[2]. Мойра широко раскрыла глаза от восхищения, но не могла не разделить волнения кухарки: она понимала, что у семьи нет средств на такую роскошь.

С того момента, как Ларри Харвуд переступил порог замка, он в буквальном смысле чувствовал себя как дома.

Стрэткэрронам подавали на завтрак овсяную кашу, а для Ларри сервировали шведский стол с деликатесами на выбор. Хозяева давились черным хлебом и яичницей с остатками бекона, тогда как Ларри потчевали угощениями из корзины «Фортнум энд Мейсон».

— Он как будто не замечает, что мы едим по-разному, — протестовала Мойра. — Мы вынуждены питаться, как прислуга, а он в это время проедает все наши средства. И что за аппетит! Ты знаешь, что прошлым вечером он съел на ужин четыре отбивные, не меньше?

— Да уж, — угрюмо согласился Юэн. — Мне ради этого пришлось отдать на бойню одну из наших племенных овец. А мы ее к Рождеству держали.

— А тут еще эта охота! Страшно подумать, чем нам придется питаться после приема такого огромного количества гостей. Объедками, вероятно. Долго он здесь пробудет?

— Отец говорил, кажется, три недели.

— А что за глупости он болтает! Слышал, какую нелепую историю рассказывал за завтраком: будто в Калифорнии со дна рек достают золотые самородки размером с куриное яйцо? Не верю ни единому слову.

— Но он при деньгах, в этом можно не сомневаться, — сказал Юэн. — У него трость с бриллиантовым набалдашником, хотя в горах она ему не очень-то пригодится.

Молодые люди рассмеялись, представив, как Ларри в своем щегольском наряде и непрактичных ботинках взбирается на скалистые выступы Троссакса.

Однако не все обитатели замка разделяли их скрытое презрение к гостю.

Юэн стал замечать, что отец подолгу задерживается с американцем после ужина, а потом приглашает его в библиотеку выпить виски и выкурить по сигаре.

Он не говорил об этом Мойре и маме, потому что не хотел их тревожить, но не сомневался: за закрытыми дверями явно что-то происходит, и это ему не по душе.

Тем не менее Юэну пришлось отвлечься от этих мыслей, ибо наступил день охоты. В поселке царило оживление — егерь МакГрегор начал набирать загонщиков.

Порядок определил граф: первая группа охотников покинет замок рано утром в субботу, а остальные пойдут с гончими на лис в воскресенье.

Те, кого не смогут расположить в замке, останутся ночевать у лорда Криффа, живущего по соседству. Он был старым другом графа, и его неприятно ошеломило знакомство с американским гостем Стрэткэрронов. Будучи по своей природе недоверчивым к иностранцам, лорд Крифф оскорбленно фыркал и пыхтел, отмечая фамильярные замашки Ларри.

Мойру не пригласили охотиться на куропаток, поэтому она взялась помогать матери. Раздавая гостям трости и сапоги, девушка приметила незнакомого молодого человека, стоявшего в стороне от других.

«Интересно, кто это может быть? — подумала Мойра, задумчиво разглядывая его. — Похоже, ему не очень уютно в этой компании».

Мужчина был высок и хорош собой. Его длинные волосы свободно развевались за спиной, делая его похожим на рыцарей прежних времен. Казалось, он предпочел бы уединение.

Незнакомец перехватил взгляд Мойры и улыбнулся, почтительно наклонив голову.

Девушка покраснела до корней волос и поспешила прочь.

Ей ужасно хотелось разузнать, кто этот неизвестный, но она понимала, что, если спросить у Юэна, тот лишь посмеется над ней.

Мойра наблюдала, как молодой человек покидает замок вместе с другими гостями. Ей почудилось, или он в самом деле оглянулся, когда сворачивал на подъездную аллею?

Сердце девушки забилось быстрее. На душе вдруг стало легко и светло. Сгорая от нетерпения, она принялась ждать вечера, когда незнакомец вернется в замок.

Охотников не было до вечернего чая. Но вот послышались возгласы — Ларри возвращался с несколькими парами куропаток, громко похваляясь своим умением. Его голос был услышан гораздо раньше, чем он сам появился в поле зрения.

Мойра бросилась на улицу, с надеждой высматривая молодого человека, который привлек ее внимание утром.

Девушка все смотрела и смотрела, но, к ее огромному разочарованию, его нигде не было видно.

Расстроившись, Мойра обогнула фасад замка и направилась к садовому участку. Она часто ходила туда, когда хотела побыть одна, потому что в сад заглядывали только кухарка да садовник.

Повернув за угол, девушка увидела, что возле кустов фасоли кто-то стоит. Мойра решила, что это садовник, но когда подошла ближе, у нее перехватило дух.

«Это он», — поняла девушка.

Почувствовав, что рядом кто-то есть, молодой человек обернулся. Похоже, он был очень смущен тем, что его застали за исследованием цветущей фасоли, и оттого разволновался.

— Прошу прощения, — с низким поклоном проговорил он, при этом его длинные волосы упали на воротник. — Компания, в которой я находился, стала мне в тягость, и я решил поискать тишины и покоя. Я не мог не заметить, что на вашей фасоли, к сожалению, завелись паразиты.

Он указал на листья, покрытые черными насекомыми.

— Поговорю с вашим садовником. Он непременно должен принять меры, чтобы остановить эту болезнь, иначе вы останетесь без урожая.

— Ах… спасибо, — запинаясь проговорила Мойра. Было удивительно, что такого джентльмена могло интересовать садоводство. — Вы садовник? — спросила она.

— Увы, нет. Простите, я забыл о манерах. Стюарт Уэстон к вашим услугам.

Девушка заметила, что глаза у мистера Уэстона изумительного светло-голубого цвета. Солнце плясало в его каштановых волосах, придавая им рыжеватый оттенок. Мойра подумала, что такие волосы — мечта любой женщины, настолько блестящими и густыми они были.