Борджиа… едва произносишь это короткое слово, как тут же в представлении возникает сверкающий и дикий мир роскоши и разврата, любви и смерти, где полноправно властвуют кинжал и яд.

И на сцену выходят персонажи, имена которых звучат, как фанфары: пред глазами Цезарь и Лукреция Борджиа, одетые в шелк и золото. Кровосмешение и убийство оскверняют Ватикан. Силы зла влекут Главу Церкви Господа нашего на самое дно бездны Ада.

Таково карикатурное видение враждебно настроенной литературы, только усиленное, как ни парадоксально это звучит, неловкими реабилитирующими эссе, в противовес которым эрудиция смогла подтвердить, что осужденные излишества были абсолютно реальны, а смягчающие обстоятельства — ничтожны. Итак, казалось бы, процесс прекращен.

Таким образом, если рассматривать объемное досье, разбухшее за прошедшие века, то становится понятно, что утверждения, прошедшие сквозь призму критики, теряют свой скандальный характер. Снова помещенные в свой контекст, так называемые злодеяния объясняются совершенно естественно. И становится очевидно, что еще много нового прояснится в перспективе долгой семейной истории.

Величие Борджиа есть на самом деле результат терпеливого коллективного усилия, охватывающего несколько веков. Вдруг Случай дает шанс скромным испанским дворянчикам в тот момент, когда великий раскол раздирает западное христианство в конце XIV века.

Алонсо Борджиа, простой писец королевства Валенсия, становится одним из действующих лиц драмы. Он поднялся до высшего понтификата. Сидя на престоле Святого Петра, призывает своих родственников и основывает династию священнослужителей.

Через полвека эта семья полновластно правит в Риме и во многих городах Италии, Франции и Испании. Папа Александр VI и его дети — Чезаре, Хуан, Лукреция и Джофре — ничем не отличаются от владык той эпохи: Риарио, Медичи, Сфорца, Эсте, Гонзага. Но они остаются чужестранцами, отвергают лицемерие, и их гений вдохновляет Макиавелли — те черты, которые позволяют противникам обвинить их в бесчестии.

Однако Провидение не дремлет: еще полвека — и грехи скандально известного папы искуплены заслугами настоящего святого, его потомка. История Борджиа, рассказанная в подробностях, является необычайной авантюрой с бесчисленными поворотами. Тесно связанная с кризисами и переломами, которые переживает Запад, вносит в них гуманный мотив. Она дает нам сведения об обычаях, мышлении, искусствах и технике, которые упорядочивают жизнь при дворах или во временных лагерях блестящих кондотьеров[1] Возрождения.

Но наш интерес к ним вызван не только живописностью и яркими красками картины. Его корни — в самой глубине нашего естества. Мы ощущаем, что и нас необъяснимо притягивает это время. Свобода нравов, холодная жестокость и слепое насилие сегодня так же актуальны, как и в эпоху Борджиа, и зеркало, которое мы обратили к ним, отражает нас самих…

Удача впервые улыбнулась Борджиа в Испании, в городке Хатива, расположенном в южной оконечности уэрта, — так называли орошаемые районы Валенсии на склонах сьерра де лас Агухас, Игольчатой Горы.

После освобождения Валенсии от мавров в 1238 году король Арагонский Хайме I Завоеватель бросил своих воинов на штурм этого города, расположившегося высоко у острых скал, защищенного длинными земляными валами и массивной крепостью. Медина Ксатибеа — второй город королевства Валенсия. Она была построена на развалинах античной Сетабис. Это торговый и предприимчивый город: здесь изготавливали бумагу. Но главное — город был изумительным местом для жизни богатых мавританских вельмож. Отведенные источники и ручьи пели в трехстах бассейнах вокруг главного фонтана с двадцатью пятью шумными струями. Ниже, в обильно орошаемой долине, защищенной от ветров холмом Берниса, пышно цвели пальмы и апельсиновые деревья, кудрявая зелень которых, чередуясь со светлыми пятнами рисовых полей, счастливо контрастировала с суровостью сьерры.

После Валенсии следующее завоевание оказалось легким. Король Хайме поделил земли между своими рыцарями. Среди них были Эстебан де Борха и его восемь родственников, прибывших из местечка, имя которого они носили, расположенного далеко на севере, на краю долины Эбро, в шестидесяти километрах от Сарагосы: их семья жила там уже сто лет, с тех пор, как деревня, отвоеванная в 1120 году у арабов, была подарена их предку, графу Педро де Атаресу, бастарду — потомку короля Арагонского дону Рамиро Санчесу. На их гербе изображен бык «цвета пасти», как он назывался в геральдике, то есть красного: животное, символ их пастушеского происхождения, было воплощением грозной храбрости воинственного рода. В XIV веке старшая ветвь Борха покинула завоеванные земли, добравшись до Неаполитанского королевства, но их младшие ветви остались в Испании. Они сблизились через брачные союзы, сохранявшие единство владений, в которых работали умелые мавры. Ислам сменился культом мосарабов[2], или беженцев-христиан, его богослужения совершались в великолепной готической часовне Сан-Фелиу, построенной на середине склона, около замка, среди пышных кипарисов и рожковых деревьев.

Проходят годы. Хатива украсила себя восхитительными домами вельмож, или соларес. На углу калье де Вентрес в богатом доме живут Родриго Хил де Борха и его супруга Сибилла д’Омс, представительница одного из главных семейств Арагона. На другой улице, калье де ла Триака, другие Борха занимают Палау, бывший мусульманский монастырь, где находили приют альфаки, или факиры, обслуживавшие бывшую мечеть Хативы. Чуть дальше, к коллегиальной церкви, на аристократической улице, калье де Монкада, полукруглый портал из длинного и тонкого клинчатого кирпича с высоко вознесенным семейным щитом ведет в цветущий внутренний дворик, защищаемый от солнца пальмами, растущими вокруг бассейна с ключевой водой. Жилище принадлежит, как говорят, Хуану Доминго де Борха де Каналье, супругу доньи Франсиски Мартин, или Мартинес, де Борха из Валенсии. В деревне де Каналье у этой четы есть еще укрепленное поместье ла Торрета. Именно здесь 31 декабря 1378 года на свет появляется их сын Алонсо. Там он растет среди многочисленных сестер, которые дадут начало мелкой местной знати. Старшая, Каталина, войдет туда благодаря браку с доном Хуаном де Мила, бароном Мазаланским. Изабелла выйдет замуж за своего кузена, Хофре де Борха-и-Омс, сына Родриго Хила де Борха и Сибиллы д’Омс. Такая же судьба ждет двух других сестер, Хуану и Франсиску.

В конце XIV века и до Хативы доносятся отголоски волнений мировой истории. Рождение юного Алонсо совпадает с началом великого раскола Запада — события, ставшего катастрофой для всех верующих. 20 сентября 1378 года кардиналы, взбунтовавшиеся против папы Урбана VI, избрали папу-соперника, Роберта Женевского: он взял имя Климента VII и возвратил папский престол в Авиньон, который папам пришлось покинуть после семидесятилетнего пребывания там. Христианский мир взорвался. Рим и Авиньон оспаривают друг перед другом власть над государствами. Скандал разрастается. Умные люди начинают сомневаться и задаются вопросом о законности одного и другого папы. Активный город Валенсия пытается устами своих «присяжных» навязать нейтралитет, который выбрал для себя его правитель, король Арагона Петр IV Церемонный. Грозный государь умеет добиться подчинения, как он это уже доказал, жестоко подавив бунт дворянства. Но авиньонский папа располагает, в отличие от своего противника, убежденными защитниками, которые не жалеют никаких сил для увеличения числа его сторонников среди населения.