На следующий день с утра пораньше я уже был в посольстве, как представитель организации. Проблем никаких не было. Визу нам делали уже не впервые. Оставив паспорта и документы, я с чистой совестью выдохнул и вернулся на своё рабочее место.
- Юрий, ко мне, - вызвал меня шеф по коммутатору.
Захватив с собой папку с бумагами на подпись, я перекрестился перед входом в ад. Каждый раз в директорский кабинет я шёл как на эшафот. Никогда не знаешь, что там будет.
Пока шеф подписывал бумаги, я стоял с каменной мордой лица.
- Документы на визу сдал?
- Сдал.
Спрашивает, как будто не знает. Ведь на машине компании ездил.
- Подготовь экспертное заключение на последний доклад. У нас будет свой стенд. Вот тезисы. – Я взял протянутую бумагу. – Напечатай и оформи презентацию. Ошибок не наляпай.
- Вообще-то, я грамотный.
- Знаем мы вас, грамотных. Каждый раз проверять надо.
МихалСеич закрыл папку и устремил свой величественный взор на меня.
- В дипломе у тебя по немецкому отлично?
- Да. И не только по немецкому, - попытался я напомнить о красноте своих корочек.
- Знаем мы ваши красные дипломы и сколько вы за них платите.
Тут же захотелось придушить шефа собственными руками. В отличие от барских сыночков, в нашей семье бабла не было. Учился я сам. И за свои пятёрки не платил.
- Иди, вундеркинд. И вспомни, как немецкие слова произносятся.
Убью. Точно я его когда-нибудь убью.
Подхватив папку с края стола, я чуть не протаранил собою дверь, забыв её открыть.
- Стой.
Ненавижу это слово. Сейчас ещё какую-нибудь гадость отмочит.
- А сегодня галстук где?
- В химчистке, - я мило улыбнулся, забыв о том, что моя улыбка на босса не действует. – Кетчупом запачкал.
Дожидаться реакции шефа я не стал. Рванул дверь, вылетел наружу и быстро захлопнул кабинет. Боюсь, что босса не спасёт даже Мюнхен. Закопаю на чужбине и вернусь на родину свободным.
Я вышел на улицу, проветрился, попинал для острастки наше парадное крылечко и вернулся ваять презентацию. На немецком. На конференцию мы едем. Научную. Представлять гениальную идею на международном рынке. Похоже, нам выгорает нехилый проект в валюте.
- Юрий, презентация готова? – Голос шефа раздался вовремя. Я только-только закончил последнюю страничку.
Я нажал кнопочку коммутатора:
- Да.
- Показывай.
Скинув файл на флэшку, я снова отправился на плаху. Желудок свело от волнения. Казалось, что решалась моя судьба.
- Недурственно, - удовлетворённо произнёс шеф, просмотрев плоды моего труда и сохраняя на своём компьютере. – Иди.
Я остался стоять на месте. Зачем куда-то идти, если тебе в спину прилетит окрик «стой»?
- Что застыл?
Я вздохнул и медленно пошёл к выходу.
- Стой.
- Стою, - ответил я. – К вам как повернуться, передом или задом?
- Чего??? – МихалСеич, видимо, не был знатоком русских народных сказок.
- Ну, знаете, как в сказке, - решил я просветить недалёкого шефа. - Избушка, избушка, встань ко мне передом, к лесу задом. – И тут мне захотелось откусить себе язык и проглотить его.
МихалСеич встал, подошёл ко мне и дёрнул пряжку ремня.
- Давай, задом. Выпорю твою бессовестную задницу, чтобы сесть на неё не смог, паршивец, - шеф потрясал своим ремнём у меня перед носом.
Меня вообще никогда не пороли. Моя жопень испуганно заныла.
- Не посмеете. Рукоприкладство карается законом, - я с вызовом посмотрел ему в глаза, которые жёстко блестели.
Боялся ли я его? Ну, может, и боялся. Всё-таки МихалСеич меня старше и сильнее. И в то же время, хотелось смачно заехать ему в глаз или в ухо.
Шеф схватил меня за воротник рубашки и притянул к себе. Мы уставились друг на друга, прожигая глазами. Зрачки МихалСеича стремительно расширились, пожирая радужку. Что-то мне подсказывало, что моя реакция была такой же. Глазки мои, глазки. Прощай, милое разноцветье. И вдруг я с удивлением обнаружил, что дико возбуждён. Босс резко и неожиданно отпустил меня, и я еле удержался на ногах.
- Иди, - угрожающе прошипел он. – И умерь свой пыл.
Я пулей вылетел из кабинета. Щёки пылали, в жилах бурлила кровь и шумело в висках, в горле пересохло, в паху образовался стойкий оловянный солдат. Это что же такое? Я поскакал в туалет. Чтобы снять напряжение, мне понадобилось не так уж и много времени. Вот это да! Наверное, это издержки эмоционального выплеска. Я умылся и уложил свою великолепную чёлку. Как же я выдержу шефа в Мюнхене целых пять дней? Мы, наверное, прибьём друг друга. Надо быть сдержаннее, а то кого-нибудь из нас точно привезут в цинковом гробу. Всё. С этого дня я само спокойствие и бесстрастность, чтобы не вещал мне босс. Со всем соглашаюсь, киваю головой как китайский болванчик и, самое главное, не поворачиваюсь к нему задом. А то это чревато последствиями, причём непредсказуемыми. Шеф у меня точно сдвинутый и больной на всю голову. Маньяк и садист в комплекте.
Успокоившись, я пошёл на обед в канцелярию.
- Ну, Юрочка, - ехидно хихикнула главбух, - второй месяц пошёл. Уволиться не желаешь?
- Нет, - уверенно заявил я, твёрдо решив для себя, что почтительная дистанция с шефом поможет мне дотянуть до года.
- И в Мюнхен не боишься с начальством лететь?
- Не боюсь. Наоборот, сплю и вижу, как буду гулять по Мюнхену. – Я поймал завистливый взгляд.
- Удивляюсь, как ты удостоился такой чести? – Светлана Алексеевна осмотрела свой гладкий ноготок на указательном пальце. – Он никогда никого не брал с собой в командировки и на конференции.
«Да, повезло тебе, Юрка, - подумал я. – Видимо, ему так нравится измываться над тобой, что он не хочет лишать себя такого удовольствия на целых пять дней».
Мюнхен
Я, наверное, раз в десятый открывал паспорт и с умилением рассматривал визу, проверяя её даты и разглядывая каждую буковку. Родненькая, скоро я буду тебя показывать на границе.
- Юра, - рядом стояла мама, держала в руках деньги и смотрела на мою довольную морденцию, - я вот что подумала. Возьми свою зарплату, сходи в магазин и купи себе новые вещи. За границу летишь. И не серди шефа. На конференции наверняка нужен деловой костюм.
Я чуть не прослезился. Согласитесь, у меня самая лучшая мама на свете!
- Спасибо, мам! Сходишь со мной?
- Отчего же не сходить? Схожу.
В фирменном отделе нашей фабрики «Синар» мне подобрали строгий костюм тёмно-синего цвета. Пиджак был модного покроя, приталенный, с небольшими разрезами по бокам. Дёшево и модно. Пара рубашек и стильный галстук в тон костюму обещали удовлетворить строгий вкус шефа. Мама затащила меня в обувной отдел и, добавив денежных бумажек, купила мне отпадные лакированные остроносые туфли.
- С зарплаты отдашь, - сказала она, принимая мой благодарный поцелуй в щёку.
Вечером мамуля заставила меня написать список вещей, которые нужно будет взять в дорогу, и достала из недр шкафа свой чемодан на колёсиках. Успела она в своё время съездить в несколько стран пока зарплата позволяла. Сейчас у нас с этим полная жопа. Как мамуля ещё деньги, что я ей дал, от семьи оторвала, удивляюсь. Погладив чёрную ткань чемодана, она вздохнула, видимо вспоминая свои поездки, смахнула с щеки ностальгическую слезу и протянула своё сокровище мне.
- Пражский, - глаза мамы подёрнулись мечтательной дымкой. По её рассказам я знал, что в Праге она обнималась со своим кумиром, «фигуристом всех времён и народов». - Бери. В аэропорту не забудь запаковать в плёнку.
Мы вместе сложили больше половины нужных вещей.
- Зарядку телефона не забудь, - моя мама ас в сборах. Дальше по списку я сложил свои принадлежности. Бритье и умывание по утрам никто не отменял.
Наш самолёт вылетал рано утром. Шеф обязал меня быть в аэропорту к началу регистрации.
Спали мы мало и плохо. В четыре утра уже были на ногах, тихо передвигались по комнатам, стараясь не разбудить домашних. Мама заставила меня позавтракать, хотя от волнения мне ничего в горло не лезло. Но я под её строгим взглядом волевым усилием протолкнул в себя один бутерброд и запил его кофе. Вкуса еды даже не почувствовал. Голова моя была занята предстоящим полётом и разными формальностями в аэропорту. Проверив, все ли документы на месте, я вызвал такси. Мама меня перекрестила и спустилась к машине. Когда мы заворачивали за угол нашего дома, я оглянулся. Около подъезда стояла одинокая женская худенькая фигурка. Я махнул ей рукой. Выдохнул. Скоро я полечу в неизвестность.