Она прижалась к нему, словно моля о защите и утешении.

Неожиданный стук в дверь заставил их оторваться друг от друга. Нэнси заглянула в кабинет и улыбнулась.

— Если вам больше ничего не нужно, я пойду.

Смутившись, Дженни расправила платье на животе и, не поднимая глаз, попрощалась с Нэнси.

Мэтт рассмеялся и вызвался проводить Нэнси до двери.

Прекрасные мгновенья закончились.

Дженни слышала, как за Нэнси захлопнулась дверь.

Она надеялась, что Мэтт ушел с ней. Но не тут-то было. Мэтт через мгновение вернулся.

— Поедем домой, — попросила Дженни.

— Я не хотел смеяться. Это от волнения.

— Не имеет значения.

— Для тебя, может быть, и нет, но я предпочитаю целоваться с женщиной без свидетелей.

— Правда? И ты никогда не целовал Кристал Макдонах на публике?

— Что ты знаешь о нас? — холодно спросил Мэтт.

— Так тебе можно вмешиваться в мою личную жизнь, разговаривать с моим гинекологом, приходить ко мне без приглашения, а мне нельзя знать про твои отношения с Кристал?

— Ответь на мой вопрос. Что ты знаешь о нас?

Его пристальный взгляд заставил Дженни сдаться. Вся ее бравада исчезла.

— Только то, что вы были помолвлены и расстались незадолго до нашего знакомства.

— Тогда ты должна знать, что это Кристал целовала меня на людях, а не наоборот. Я никогда не хотел выставлять наши отношения напоказ, а она любила это делать.

— Мне все равно.

— Прекрасно. Не будем больше поднимать эту тему. Надевай пальто. Мы едем домой.

— Это ты едешь. Я поеду на автобусе.

— Хорошо, — крикнул он.

— Ну и прекрасно, — крикнула Дженни в ответ, когда он вышел и хлопнул дверью.

Она заплакала не из-за прерванного поцелуя, не из-за ссоры и не из-за того, что он оставил ее одну в офисе. Она заплакала, потому что единственное, что ей оставалось делать, чтобы продемонстрировать свою независимость и способность заботиться о себе, — это поехать домой на автобусе.

* * *

Когда Дженни спустилась на первый этаж почти час спустя, Мэтт ждал ее там. Она удивилась, увидев его, но не подала виду.

Мужчина встал в дверях, когда она попыталась пройти мимо. Он застегнул верхнюю пуговицу на ее пальто, бормоча что-то про упрямых женщин и их некудышные зимние пальто.

Шофер стоял у лимузина, готовый открыть дверь.

— Садись в машину. Я не хочу, чтобы Стедмен знал о нашей ссоре.

Дженни кивнула, не глядя на Мэтта.

Они ехали молча.

Машина остановилась. Дженни вышла, и тут Мэтт взял ее за руку. Она успокоилась, почувствовав его нежное прикосновение.

— Поужинаешь со мной завтра вечером?

— Нет.

— Тогда в субботу.

— Не могу.

— Почему нет? — Это было просто смешно. Когда еще он умолял женщину поужинать с ним? — И долго мне придется расплачиваться за то, что я хотел тебя поцеловать? Это большой грех, да?

— Нет. Этот глупый поцелуй меня не волнует. Я уже забыла о нем и тебе советую сделать то же самое.

— Если бы не поцелуй, ты бы согласилась?

— Дело не в этом. В субботу мы устраиваем банкет для благотворительных организаций, и я должна там быть.

— С тобой кто-нибудь идет? — Если бы это было так, Мэтт быстро организовал бы сопернику перелом ноги.

— Меня не нужно сопровождать. Я прекрасно справлюсь сама.

— Забудь об этом, ладно? Когда за тобой заехать?

Дженни вздохнула и отняла у него свою руку.

— В шесть часов. Банкет начинается в семь, но мне нужно приехать пораньше, чтобы все проверить. Предупреждаю сразу, тебе там будет скучно.

— Сомневаюсь. — Мэтт не заметил, как ее глаза вспыхнули и потемнели. Он пытался представить себе, как бы она выглядела, если бы они занимались любовью. Он бы точно заставил эти глаза полыхать от страсти, будь у него хоть один шанс.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Я получил отчет детектива по делу Дженни Эймс, босс.

Мэтт оторвал взгляд от бумаг на столе и поздоровался со своим адвокатом.

— Что в нем?

— Тебе это не понравится.

— Тогда сразу приступай к делу. Мой отец всегда говорил, что в отчетах надо разбираться детально.

— Вот как обстоят дела. Будь терпелив к именам, хорошо? — Грег устроился в мягком кожаном кресле и положил отчет на колени. — Джиневера Мария Эймс родилась здесь, в Цинциннати. Ей тридцать, не замужем. Родители Ричард и Маргарет Блэндинг Эймс. Они живут в Австралии в какой-то колонии художников вместе с местной богемой. Детектив говорит, они там обмениваются женами.

— Ты серьезно?

— Так написано в отчете, — кивнул Грег.

— Бог мой! — Мэтт покачал головой. — Что еще?

— Когда Дженни было пять, они оставили ее здесь, в Цинциннати, с бабушкой по материнской линии, Эбигейл Марч Блэндинг. Когда она внезапно умерла, Дженни переехала к своей прабабушке, Вирджинии Прескотт Марч.

— Может, пора заканчивать с введением и переходить к главному?

— Введение и есть главное в этой истории, Мэтт. Дженни никогда не жила со своими родителями.

— Звучит так, словно ее передавали из рук в руки, как пару поношенных туфель.

— Может быть, это так звучит, но сведения точные.

Мэтт напрягся от злости. Почему эти люди думают, что могут так относиться к ней?

— Когда она в последний раз видела своих родителей?

— Вот здесь история становится туманной. Она летала в Австралию навестить их, когда ей было шестнадцать. Через две недели она вернулась в сопровождении австралийского социального работника. Причина — дискредитирующий контакт с представителем местного населения. Так в документах. Я не смог узнать, что конкретно имеется в виду, но в этом деле замешан какой-то мужчина.

— Ее что, изнасиловали?

— Здесь не все непонятно. В отчете агентства не использовались термины «изнасилование» или «нападение», да и сам отчет кажется полным. Нет никаких медицинских заключений, что хороший знак. Возможно, ей досаждали. Вот что может означать «дискредитирующий контакт».

— Ублюдки! За решетку кого-нибудь упрятали?

— Очевидно, нет. Возможно, это связано с тем, что ее вывезли из страны и она не могла давать показания в суде. Ее прабабушка получила ордер, в соответствии с которым родители не могли навещать ее без сопровождения, но это было четырнадцать лет назад. И больше никаких документов, указывающих на то, что они вернулись в страну.

— Да уж, ее детство и юность вряд ли можно назвать счастливыми. Получается, у нее нет семьи.

— Правильно, если не считать ребенка, которого она носит.

— Что насчет ее личной жизни? Она сказала, что не хочет выходить за меня замуж, но с молодыми людьми-то она встречалась? Она была помолвлена? Ходила на свидания?

— В газетах нет никакой информации о помолвке, но не все дают объявления. Детектив не нашел ничего личного. Не было проблем с соседями, ее имя никогда не появлялось в полицейских отчетах, никаких судебных исков — ничего.

— Это хорошо, — проворчал Мэтт. — Что там с этим фондом? Как она получила там работу?

— Фонд «Прескотт» был основан одной из ее родственниц, прапрабабушкой, если я не ошибаюсь. Их первой идеей было посадить цветы вокруг фонарей в районе старого Эйвондейла.

Мэтт насмешливо фыркнул.

— Это было в конце прошлого века, — с насмешкой добавил Грег. — Сегодня у них миллионные вклады в банках, и они каждый год отчисляют около семидесяти пяти процентов дохода от них на благотворительность.

— Как, например, я могу получить помощь?

— Во-первых, ты должен представлять некоммерческую организацию. Просмотрев твою финансовую статистику, я бы сказал, что ты не подходишь. Во-вторых, тебе должно отказать по крайней мере одно агентство выдачи субсидий. Они работают с приютами, библиотеками, другими подобными организациями, церквями. Фонд принимает активное участие в различных благотворительных программах.