В ночи прозвучал еще один выстрел, а затем еще один. Потом воцарилась леденящая душу тишина.

Четверо мертвы, подсчитал Тони – после каждого выстрела раздавался далеко не победный крик одного из его парней, и это сказало ему о многом. Кто бы ни вошел в эти ворота, теперь…

Остался только Фил в доме и Джимми Ти здесь с ними.

– Проклятье, Тони! – воскликнул Хоршак, размахивая руками как певец-менестрель. – Мы должны что-то делать!

Тони повернулся и ткнул в желтую рубашку юриста толстым пальцем, прямо в изображенного на ней маленького аллигатора.

– Просто держись поближе ко мне, Сид. Понял?

Худощавый Джимми Ти прыгал вокруг с револьвером в руке, как воинственно настроенный кролик, оглядываясь во все стороны и отбрасывая длинную тень на освещенный дворик.

– Джимми, – мягко сказал Тони, – неприятности появятся или из-за дома, слева или справа, или из него, через дверь патио. Возможно, это не один человек, может, их трое. Поэтому найди себе какое-нибудь укрытие, затаись и следи за кухней.

Джимми Ти кивнул, перевернул стеклянный стол и укрылся за ним. «Да, – подумал Тони, – у этих парней ума палата – спрятаться за стеклом».

Тони перевернул деревянный столик для пикника возле жаровни для барбекю, потом толкнул за него адвоката, внимательно наблюдая за домом, из-за которого могли появиться незваные гости. Время от времени он поглядывал на дверь патио. Бассейн был слева, сверкая отраженным светом, а справа, как молящийся бедуин, прижался к земле Джимми, укрывшийся за столиком из стекла и стали. Дверь из кухни в патио находилась посредине между этими двумя точками.

– Нам нужно зайти в дом, – торопливо посоветовал адвокат. – Нужно вызвать копов или…

– Заткнись, Сид.

– Я тут ни при чем, Тони! Я тут ни при чем!

Тони ударил адвоката.

– Заткнись, черт возьми.

Внезапно прожекторы выключились, и стало темно. Когда глаза Тони привыкли к темноте, он поблагодарил Бога за то, что у того хватило здравого смысла придумать лунный свет. Потом ноздри Тони вздрогнули от неприятного запаха – съежившийся рядом с ним за перевернутым столиком для пикника юрист обмочился.

Раздвижная дверь патио быстро открылась, и кто-то, пошатываясь, вышел наружу.

Джимми Ти выстрелил раз, два, три раза, и полный кудрявый Фил – продырявленный как решето – споткнулся и боком упал в бассейн. Раздался негромкий всплеск, и Фил всплыл лицом вверх. Шлейфы крови струились в воде, мерцающей в лунном свете.

– Черт, – сказал Джимми Ти, снова скорчившись за стеклянным столиком и не замечая фигуру, которую Тони с трудом различал, – притаившуюся в глубине кухни и наводящую винтовку.

– Джим! – крикнул Тони.

Но было слишком поздно. Слишком поздно.

Три резких щелчка, раздавшихся достаточно близко к бассейну, чтобы вызвать жужжащее эхо, вдребезги разбили стеклянный столик, и Джимми Ти упал. Осколки столика обрушились на него. Охранник лежал с пулей во лбу и двумя ранами в груди, каждая из которых была смертельной.

Из кухни донесся голос:

– Нам нужно поговорить, мистер Аккардо!

Тони, прятавшийся за столиком для пикника вместе с перепуганным адвокатом, нахмурился.

– Майкл?

– Да, это Майкл Сатариано, мистер Аккардо. У меня не назначено. Вы меня примете?

– Он сумасшедший? – прошептал юрист.

– К сожалению, нет, – ответил Тони. – Его винтовка может прострелить этот стол, Сид. Этот тип может убить нас в любой момент.

Сатариано крикнул:

– У вас тут адвокат, мистер Аккардо. Это хорошо. Я бы хотел, чтобы мистер Хоршак присутствовал при нашей встрече.

Тони начал подниматься. Юрист схватил его за рукав халата и пролепетал:

– Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы он и тебя застрелил?

– Я сказал тебе, Сид, – ответил Тони, выдернув рукав из пальцев Хоршака, – мы можем умереть в любой момент, если он этого захочет.

Сатариано снова крикнул:

– Выходите из-за стола, поднимайте его и мы сядем! И поговорим!

Тони заорал:

– Ты хочешь, чтобы я бросил пистолет, Майкл?

– Мне все равно, мистер Аккардо. Попытайтесь им воспользоваться, и вы отправитесь на тот свет вслед за вашими людьми.

– Чтобы доказать свои честные намерения, я его выброшу! Мистер Хоршак не вооружен, но мы оба встанем и поднимем руки – согласен, Майкл?

– Абсолютно.

Адвокат плакал.

– Я нет, я нет, я нет…

– Соберись, ты, трусливый идиот, – проворчал Тони. – Встань и подними руки вверх, как будто тебя грабят или я сам тебя пристрелю.

Хоршак сглотнул. Кивнул. Он встал, высоко подняв руки. Тони тоже поднялся. Его колени немного болели, но он был в хорошей форме, несмотря на преклонный возраст. Аккардо бросил пистолет в траву (он не выстрелил) и поднял руки.

Майкл Сатариано встал. Его силуэт был четко виден на фоне темной кухни. Потом он вышел через открытую дверь во дворик. На нем были черные брюки, черная рубашка с длинными рукавами, на плече на ремне висела винтовка, в руке был пистолет, направленный на Тони Аккардо и его адвоката.

Сатариано подошел к телу Джимми Ти, засыпанному осколками, взглянул на труп и зияющие смертельные раны и остановился. Его длинная тень в лунном свете достигла гангстера и адвоката задолго до него самого.

– Джентльмены, – сказал Сатариано, – поставьте стол на ножки и давайте поговорим.

Аккардо и Хоршак выполнили распоряжение гостя. Сатариано сел спиной к кирпичной стене, Тони расположился напротив него, а адвокат сел спиной к дому. Лунный свет оставлял Сатариано в тени и заливал белизной Тони и Хоршака. Хотя Хоршак и без того был белым как мел…

– Естественно, – произнес Майкл, небрежно кладя руку с пистолетом на стол, – я не собираюсь тревожить этих девушек.

– Они могут вызвать полицию, – услужливо подсказал Тони. – В доме есть телефон.

– Нет, я перерезал телефонные провода, перед тем как войти.

Не участвуя в разговоре, адвокат просто сидел, сложив руки на груди, как для молитвы, и дрожал, словно в лихорадке.

– Ты… ты застрелил из этой старой винтовки Дэйва и Лу? – спросил Тони.

– Если это их имена, – кивнув, сказал Сатариано. – Я сидел на тамарисковом дереве на поле для гольфа через дорогу. Я был снайпером во время войны, вы не знали, мистер Аккардо?

Глаза Тони сузились.

– И ты убил всех моих людей, шесть человек, только для того, чтобы мы могли встретиться?

– Да. Чтобы мы могли встретиться на моих условиях.

Хотя Майклу Сатариано и было за пятьдесят, у него было невинное детское лицо, выражение которого выбивало Тони из колеи.

Незваный гость произнес:

– Я не получаю удовольствия от убийства, мистер Аккардо, но эти люди были солдатами. За один день на Филиппинах я убил пятьдесят врагов. Я всегда готов сделать то, что сделал сегодня.

– Но ты здесь не для того, чтобы убить меня.

Холодная улыбка появилась на непроницаемом лице Майкла Сатариано.

– Правильно. Я просто хотел обратить ваше внимание на кое-что.

– Обратить внимание. Шесть человек мертвы.

– Этому научил меня мой отец, – пожал плечами Майкл. У Тони вырвался смешок.

– Твой отец! Твой старик продавал пиццу в Де-Калбе, штат Иллинойс.

– Нет, – сказал Майкл сухо. – В этом вы ошибаетесь, мистер Аккардо. Моего настоящего отца звали Майкл О'Салливан.

Глаза Тони сузились.

– Что?

– Мое настоящее имя, мистер Аккардо, Майкл О'Салливан-младший.

– Майкл О'Салливан, Ангел Смерти?

– Да, он был моим отцом.

Тони Аккардо ничего не пугался уже много лет. Всю свою жизнь он был сильным человеком, который обычно занимал доминирующее положение. Но он до сих пор помнил тот день в гостинице «Лексингтон». Это произошло в 1931 году. Тони Аккардо был тогда молодым начинающим телохранителем и одним из боевиков Капоне, пережившим нападение Ангела Смерти, – почти двадцать пять человек было убито, на разных этажах гостиницы, в лифтах, на ступеньках, в холле.