Все остановились и задрали головы вверх. Дядя Сеня снял очки, посмотрел и снова надел их. С того места, где они стояли, хорошо было видно отверстие, и Андрюшу, и крутые бока сопки.

Наташа выбежала навстречу.

— Там, — показала она на сопку, — сидит. Я говорила: не надо, подождём дядю Сеню, а он всё равно полез…

— Видели героя! — сказал дядя Сеня. — Пусть ещё немножко посидит, подежурит на сопке. — Он подошёл к костру, приподнял крышку ведра. — Пахнет-то как! Вкусный, наверное, суп ты сварила, Наташа. Ну что, ребята, подкрепимся?..

Все растерянно переглянулись.

— Андрюша тоже там голодный сидит, — сказала Наташа, не глядя на дядю Сеню. — А суп ничего, ещё не переварился…

Петя потуже затянул ремень.

— Мы ещё и не голодные совсем, — сказал он решительно. — Правда, ребята?

— Только водички попить хочется! Девочки, кто со мной? — И Соня побежала к реке.

— Бери-ка, Федя, верёвку и полезай. Хорошо, что я верёвку взять догадался. Будто знал, что кого-то спасать придётся, — сказал дядя Сеня, пряча улыбку.

Федя обмотал верёвку вокруг пояса и полез. Все молча следили за ним. Дядя Сеня время от времени, когда Федя не мог найти ногой точку опоры, давал ему советы:

— Правее, правее немного, хорошо, попробуй этот камушек… Выдержал. Теперь вырой носком ямку… Так…

Федя добрался до берёзки, размотал верёвку, привязал к концу камень.

— Андрюша! — крикнул он. — Андрюша-а!

«У-ша, у-ша, у-ша…» — передразнили сопки.

Над выступом показалась голова Андрюши.

— Есть за что верёвку прикрепить?..

Андрюша кивнул.

— Ну лови. — И Федя забросил конец верёвки на выступ.

Андрюша схватил его, огляделся. Подпорки не выдержат. За камень? Тоже маловат. Тогда он привязал конец за самую дальнюю подпорку, потом обмотал вокруг камня, да ещё кусок железа положил сверху.

— Спускаться? — спросил он.

— Нет, держи, — отозвался Федя и схватился за верёвку. — Подымайтесь! — крикнул он, очутившись рядом с Андрюшей. — Тут что-то интересное!

— Я первый! — Петя ринулся к сопке.

— Постой! — остановил его дядя Сеня. — Сначала девочки…

На тесной площадке еле поместились все. Дядя Сеня поднялся последним.

— Очевидно, забытая штольня, — сказал он, разглядывая куски светлого камня, наваленные у входа. — Здесь олово когда-то искали, но месторождение оказалось бедным. — Из груды камней он взял один, сдул с него пыль. — Это кварц, а вот и касситерит. — В белом камне были вкраплены чёрные кристаллы со смоляным блеском. — Из него добывают олово. — Дядя Сеня достал карту, отметил крестиком штольню.

Ребята уселись на площадке, молча разглядывая сопки. Они сверкали, плыли в синем небе, дразнили и привлекали своей загадочностью. Все невольно думали о геологах, которые когда-то работали на этой площадке, которые всю жизнь идут по земле, разгадывая её тайны. Бывает им, наверное, трудно и одиноко…

— Дядя Сеня, как же они тут жили? — спросил Петя. — Река далеко…

— И люди так далеко, — поёжилась Соня. Среди непонятных сопок она казалась себе совсем маленькой.

Дядя Сеня усмехнулся:

— Что, расхотелось геологами быть?

— Я обязательно буду геологом! — горячо сказал Андрюша. — Таким, как вы…

— Геологом? Представь на минутку, что вы с Наташей — геологи, вдвоём в тайге. У вас есть срочное задание. Но ты бросаешь Наташу одну, лезешь на сопку и умираешь на этой площадке с голоду, потому что спуститься один не можешь…

Андрюше стало жарко. Даже сквозь его смуглоту было видно, как он покраснел.

— Я… я не буду больше, — пробормотал он.

— Ой! Обед-то уже, наверное, остыл! — воскликнула Наташа.

Но огорчалась она напрасно. Благополучно спустившись с сопки, все почувствовали такой голод, что ведро мгновенно опустело. А когда Наташа торжественно раздала всем по горсти холодной запотевшей жимолости, которую она припрятала у ручья, дядя Сеня сказал, что придётся ей записать благодарность в дневник похода.

После обеда рассматривали камни, по очереди учились управляться с лотком, просто валялись на траве.

Девочки ушли собирать растения для гербария. Петя исчез в зарослях и прибежал с веткой черёмухи, на которой висели кисточки чёрных терпких ягод. Тогда все помчались за ним — собирать черёмуху.

А впереди было ещё целых два дня! И кто знает, какие ещё приключения и неожиданности притаились возле сопок, в распадках, у речек!..

Всю неделю стояла солнечная погода. По утрам ложился иней, но днём солнце пригревало ещё хорошо. А в воскресенье за окном хлюпал дождь. Но северяне не привыкли отступать. Тётя Рая сказала, что, если обращать внимание на погоду, на Севере лучше не жить. Все надели резиновые сапоги, плащи.

Машина ждала возле совнархоза. Над кузовом шофёр пристроил навес от дождя. Когда пришли Андрюша, Лялька, мама, дядя Сеня и тётя Рая, под навесом уже сидело несколько человек, одетых, как и они, по-дождевому.

За аэродромом машина свернула на узкую, такую ухабистую дорогу, что, того и гляди, язык откусишь.

Дождь не переставал. Мелкая дождевая пыль летела под навес. Но золотистые осенние сопки даже в такую погоду казались солнечными. Светились солнцем жёлтые рёбрышки лиственниц, красные листья костяники, порыжевшая трава…

Машина остановилась.

Все разбрелись в поисках хвороста для костра. Вскоре возле машины лежала большая куча веток, а на поляне пылал костёр. Несмотря на дождь, дрова горели как спички.

— Далеко не уходите, не жадничайте на ягоду, — сказал шофёр. — Ягоды везде много.

Постепенно фигурки в плащах расползлись по сопке. Кое у кого были «ягодные комбайны» — совки с проволочными зубьями. Подденешь ягоды зубьями — сразу целая горсть в ведре. Но не все признают такую механизацию. Есть в сборе ягод своя поэзия. Посмотришь на ягоды, а они ведь тоже разные. Иную даже рвать жалко. А какая поэзия грести ягоду совком?..

Андрюше и Ляльке мама дала бидончики.

— Не забредайте далеко, — наказала она, — а так, чтобы видеть дым костра.

Сначала Андрюша и Лялька нашли поляну с голубикой. Листья у голубичных кустиков осыпались, на голых веточках хорошо виднелись крупные голубые ягоды. Ну и сладкие же они! Куда уж там бидончики! Так и просятся ягоды в рот.

Андрюша и Лялька уселись в пружинящий мох, который казался совсем сухим. И вообще в лесу было незаметно, что идёт дождь.

Ягоды быстро отправлялись в рот, руки так и мелькали. Потом ягоды стали постукивать по донышку Андрюшиного бидончика. Лялька увидела и тоже положила ягодку не в рот, а в бидончик. Она то и дело подбегала помериться, у кого ягод больше.

Скоро полянка уже не синела, и они перешли на другую. Тут голубики почти не было, зато на мху лениво развалилась переспелая бордовая брусника. Под ягодами и листьев не было видно.

С брусникой дело пошло быстрее. Синие голуби-чины в бидончиках робко выглядывали из-под толстощёких брусничин, а потом и совсем спрятались.

— Вот наберём, — сказал Андрюша, — и отнесём к костру.

— А потом будем ещё собирать? — спросила Лялька. — Мне уже надоело. Давай посидим просто так.

— Давай, — согласился Андрюша.

Они уселись на поваленное дерево.

Из кустов на поляну вышла тётя Рая. Её ведро было полное, даже с горкой. Первым делом она заглянула в бидончики. Так уж повелось, что ни один ягодник не может пройти равнодушно мимо другого, не заглянув, сколько у того в ведре.

— Да вы молодцы, — похвалила тётя Рая и тоже присела на бревно.

На ветку лиственницы напротив опустилась небольшая серая птичка с длинным клювом.

— Вот любительница кедровых орешков прилетела, — сказала тётя Рая. — Птичка кедровка. Да, Андрюша, а ведь это место нам знакомо. Не припоминаешь? Мы внизу, в распадке, а на дороге сани и Пётр Алексеевич машет нам…

— Конечно, помню! А под лиственницу мы поставили два маленьких домика, и в них сидели…

— Дюмочка и Мекеша! — с восторгом подхватила Лялька.