— Снова ушла от меня в мир грез… — накрутил ее волосы на палец и поцеловал в висок.

Ему хотелось большего, после такой встряски, тело желало расслабиться, но вместо этого он сделал глубокий вдох, успокаивая свою потребность и лег рядом, прикрыв женское тело одеялом.

На утро в спальню заглянула Мотя с подносом еды в руках, видя проснувшегося оборотня, домовиха довольно улыбнулась. На ее помолодевших щеках появился румянец.

— Как там графиня и Масик? — шепотом спросил оборотень.

— Все лучше, чем могло быть, она приняла его таким каков он есть.

— Слава богам, принеси пожалуйста кофе.

— Есть молодой господин и… вы бы прикрылись, а то девушка что-нибудь заподозрит.

— Только то, что я настоящий мужчина и утро у меня такое же мужское, — глянул на торчащий из-под одеяла бугорок.

Сдерживая смех, домовиха исчезла. А Микель повернулся на бок и осторожно обнял Тамилу за талию, уткнувшись в рассыпавшиеся по подушке волосы.

От аромата чая и свежеиспеченных булочек, девушка завозилась и широко зевнув, потянулась. А когда обнаружила на своей талии мужскую руку, осторожно ее убрала.

Умывшись и накинув шаль, села за столик и налила в чашку чай. Она правильно сделала, что выпила сонное зелье, выспалась ведьма преотлично, ее не беспокоило наличие оборотня рядом. А когда в комнату вернулась Мотя с чашкой кофе, Микель окончательно встал и не стесняясь собственной наготы, прошел мимо ошарашенной Тамилы. Ведьма разглядела все его достоинства, особенно готовое к бою между ног.

— Ах, как он хорошо сложен, — восхитилась домовиха.

— Никогда ничего подобного не видела, у меня в деревне конечно тоже есть парни, но не такие… широкоплечие и высокие.

— Пф, нашла с кем сравнить. Нда, не была бы я замужем, ох, аж жарко стало, — Мотя исчезла.

Тамила взяла с подоконника книгу и с чашкой чая устроилась на кровати, скрестив ноги. Ночнушка задралась до коленей, но ее это ничуть не волновало.

«Раз он позволяет себе такие вольности, то почему я должна менять свои привычки. Это моя спальня», — открыла страницу с закладкой и начала читать, хотя все мысли возвращались к упругим ягодицам, узким бедрам и…

Внутри ее тела разлился жар, сердце гулко застучало, а в висках запульсировало. Ее фантазия не на шутку разбушевалась, подсовывая ночные образы. Когда Микель был сверху. В животе появилась странная тяжесть, словно что-то тянуло вниз.

Она представила, как гладит его широкие плечи, целует кубики на животе, широкую грудь, гладит по волосам на голове, слегка сжимая их.

«Мне срочно нужно на воздух», — бросилась к окну и широко раскрыв его, наполовину свесилась с подоконника, когда на ее бедрах сомкнулись горячие пальцы.

— Если ты пытаешься меня соблазнить, то поза удачная. Люблю брать сзади, — он куснул ее за шею, упираясь в ягодицы чем-то твердым и Тамила прекрасно знала, чем.

С одной стороны, ей хотелось, чтобы он ее поцеловал, а с другой она не могла себе позволить. Нет, только не так.

«Но тогда, я стану полноценной ведьмой! Но буду очередной его грелкой в постели».

Она разрывалась между своими желаниями и принципами, хотелось закричать от безысходности, но Микель прервал ее размышления, развернув к себе и поцеловав.

Одной рукой он держал ее за талию, прижимая к себе, а второй за запястье правой руки, чтобы не получить пощечину. Но Тамила не собиралась его бить, она просто… обмякла и приоткрыла рот, чувствуя, как язык оборотня проник в нее и завладел ее. Они переплелись, слегка прикусывая губы друг друга, скользя по ним кончиками языков, пока Тамила не упала на кровать. Микель не останавливался, его ладонь поглаживала одну грудь, сжимая на тонкой ткани торчащий сосок, тянущая, но приятная боль между ног усилилась и Тамила почувствовала влагу.

Оборотень продолжал поцелуй, они оба едва дышали, так им не хотелось прерываться. Ткань рубашки затрещала и на ведьме не осталось ни одной преграды, мешающей горячему мужскому телу коснуться ее нежной кожи. От Микеля исходил жар, его достоинство уперлось ей в живот, но это не было противно, а когда он провел пальцами у нее между ног, ведьма вздрогнула.

Желание, вот что она испытывала, ей хотелось этой близости, она проклинала себя за слабость, за то, что потакает этому желанию и с кем? С оборотнем, тем, кто постоянно огрызается, говорит ей колкости, и кто… так нежно ласкает ее, заботливо носит на руках, ворчит, но волнуется за нее. Кто готов встать на ее защиту, не зря он не пускал ее одну в лес и ночью набросился на медведя, а до этого ругался что она потратила свои силы на лечение и могла сама отбросить коньки. Да, она нужна ему как гарантия того, что другие не покусятся на него, сделав рабом. Но будь она на его месте, поступила бы точно так же. держалась за такого человека, как за спасительную соломинку.

— Ты… примешь меня? — тяжело дыша спросил Микель и Тамила приняла, обняв его бедра ногами, прижав к себе. Она обняла его шею руками, впившись ногтями в лопатки и уткнувшись носом в шею, от него пахло ароматным мылом, волосы все еще мокрые, борода совсем не колючая. Сейчас ей хотелось быть ближе к нему, как никогда. Душевные метания, физическая боль — все отступило на задний план, а когда он вошел в нее, напряженное тело приняло его.

Она была чем-то тягучим, а Микель — упругим. Боль была, но приятная, такая от которой хочется застонать в голос. Она громко выдохнула и широко улыбнувшись, поцеловала его в шею, слегка прикусила плечо и прикрыв глаза, отдалась во власть его движениям. Толчки, один за другим, тепло растекается по всему телу. Он нежно покусывает ее грудь, лаская влажные складочки внизу ее живота пальцами и ни на миг не разделяя их соединенные тела.

Пока Тамила не вытягивается струной, чувствуя, как тело содрогается от наступившего удовольствия. Такого она никогда не испытывала. Из ее горла вырвался не то стон, не то вздох, блаженства и облегчения. С плеч словно свалилась вся тяжесть. Они оба получили то, чего желали.

Ведьма свернулась калачиком и закрыв глаза, полежала в молчании несколько минут. Микель лежал рядом, его грудь вздымалась, он тяжело дышал, как после активной пробежки.

— Ты пахнешь лесом… — прошептал он, не открывая глаз. — Очень приятно.

Тамила скрыла улыбку за копной волос и ушла в ванную. В одном из ящичков она хранила зелья от женских недомоганий, быстро смешав парочку, добавила немного магии для улучшения консистенции и выпила залпом. Ей не хотелось быть одной их тех дурех, которые после встречи с мужчинами, приносят в подоле нежеланного ребенка. Нет, только не таким способом.

«Хорошо, что бабушка обучила меня этому. Иначе что бы я была за лекарка, если не смогла позаботиться о самой себе», — мысленно благодаря покойную и светлую богиню, приняла душ. Смывая со своего тела все следы страсти, но отсутствие крови насторожило Тамилу. Обычно, в первый раз, она всегда была.

Из ванной, ведьма вышла, напряженно смотря на оборотня. Она внимательно осмотрела кровать, но и там не было ни пятнышка.

«Что такое?», — затем она стала вспоминать о всей той магии, которую использовала в последнее время, она совсем не уставала и бывало забывала, что за день сотворила столько всего, чего раньше никак не могла из-за отсутствия инициации. Также она вспомнила о словах благодати для замка и его жителей, это были не просто слова, а самая настоящая, но главное сильная магия, подвластная только инициированной ведьме.

Паника подобралась к разуму ведьмы, она смотрела на оборотня и ничего не понимала, разве что, ее не одурманили и не сделали все, когда она была без сознания. Но тогда где же тянущая боль, где кровь, хоть что-то, о чем бы она вспомнила или почувствовала по утру за все это время.

— Ты… что ты сделал? — прошипела она, сверкая зеленью глаз.

Микель пожал плечами, не понимая, о чем она.

— То, чего ты хотела или ты о чем-то другом? — он встал с постели и подошел к ней. — Теперь, ты инициированная ведьма и можешь снять с меня поводок.