— Кого вы ожидали здесь?

— Только… только не вас.

— Ну что же, допустим, что я поверил. А кого вы хотели убить?

— Рейнера, — ответил рыжеволосый.

Значит, вместе с именем, подумал Роджер, он унаследовал и врага.

— За что?

— Он убил мою жену.

— Убийц обычно вешают.

— Никто не знает, что он убийца, — устало ответил рыжеволосый. — И вообще никто ничего об этом не знает. Никто, кроме меня. Я был в «том доме», когда это случилось. Рейнер всегда твердил мне, что убьет ее, если она откажется выполнять то, что он хочет. Она отказалась, и Рейнер убил ее.

Это что, очередная шутка Кеннеди?

— Как вас зовут? — спросил Роджер.

— Кайл, — пробормотал человек.

— А как вы оказались в «том доме»? — Кайл?.. Имя было знакомым, какие-то смутные воспоминания теснились в мозгу Роджера.

— Подделка, — сказал Кайл односложно. — Я гравер, хороший гравер. — В его голосе послышались нотки гордости, — В моих изделиях заметить подделку практически невозможно.

Да, все точно: это тот самый Кайл. Его арестовали и судили в Манчестере. Это был один из тех редких случаев, когда провинциальная полиция отобрала лавры у Скотленд-Ярда. Эдди Дэй, специалист по всем делам, связанным с подделками, ездил в Манчестер в поисках «выгодного» для Ярда дела и вернулся, потрясенный лихостью, с которой местная полиция распутала тот узел.

— Когда вас выпустили?

— Месяц назад.

— И чем вы занимались все это время?

— Искал Рейиера.

— А как выглядит человек, именующий себя Рейнером? Водянистые глаза, прикрытые розовыми веками со светлыми

белыми ресницами, вскинулись на него вопросительно.

— А вы что, не знаете?

— Я — Рейнер.

— Нет-нет! Этого быть не может! Вы…

— Кто воспользовался моим именем? Как он выглядит? У него есть какие-нибудь характерные приметы?

Кайл ответил ровным голосом, но в нем сквозила нескрываемая ненависть.

— О, Рейнера забыть нельзя. Его глаза… О, как я ненавижу их! Дениза — тоже, хотя она нравилась ему, но Рейнер все время запугивал ее. Тащил к себе и требовал, чтобы она ушла от меня. Приятели рассказывали, что он грозился убить ее, если она останется со мной. Но Дениза не пошла к нему, и ее убили. Случайно. По ошибке! — Последнее слово он выкрикнул на пределе своего голоса, и в глазах его отразилось отчаяние. — Ее сбила машина, страшно изувечив. А ведь Дениза была такой красивой. — Он извлек из кармана фотографию, при этом пальцы его мелко дрожали. Кайл опустил голову, всматриваясь в изображение. На глазах его заблестели слезы, и он прошептал:

— Взгляните!

Веселая, улыбающаяся девушка. Его королева. Легко поверить, что Кайл боготворил ее.

— Могу понять, — сказал Роджер, — почему вам не нравится Рейнер. Дайте-ка мне взглянуть на ваш бумажник.

— Я… нет!

— Дайте, дайте.

Кайл нерешительно протянул бумажник Роджеру. Тот вытряхнул его содержимое на кожаную поверхность письменного стола. Среди прочего он увидел то, что и ожидал: пропуск на выход из тюрьмы, тюремное удостоверение, регистрационную карточку, старое, затертое, со смятыми уголками письмо восьмилетней давности, банкнот в десять шиллингов и еще одну фотографию. Роджер взглянул на обратную сторону. Он чувствовал, что Кайл внимательно наблюдает за его действиями, а потому придал своему лицу равнодушное выражение.

Это было непросто, так как с фотографии на него смотрела… Люсиль. Девушка из Парижа.

Изучив снимок, он сравнил его с фотографией погибшей жены Кайла. Они были похожи, как могут быть похожи друг на друга близкие родственники.

— Симпатичные, — ворчливо заметил Роджер после длительной паузы.

— Да, очень, — в голосе Кайла снова послышалась гордость. — Это моя дочь.

— Неужели? Вы в этом уверены?

— Конечно, — сказал Кайл, — ее зовут Люсиль, — он улыбнулся. — Несколько лет назад я отправил ее во Францию к родственникам жены. С женой, о Денизой, я познакомился еще во время первой мировой войны. Люсиль очень добрая и умная, и мне не хотелось, чтобы на нее пала тень моей подмоченной репутации. Мы с женой решили, что Франция подойдет для нее как нельзя лучше. Нам пришлось пережить тяжелое военное время, жена очень страдала, потому что я не мог избавить ее от одиночества. Но все утряслось. Во Франции Люсиль жила в деревне, в спокойной обстановке.

— А где сейчас? — спросил Роджер.

— В Париже.

— Адрес знаете?

— А вот этого я вам не скажу.

— Дайте мне его, Кайл, иначе вам придется очень плохо. Назовите адрес и можете убираться отсюда. А это поможет вам продержаться несколько недель. — И Роджер, вынув бумажник, отсчитал десять фунтовых банкнотов из пятидесяти, врученных ему Кеннеди.

Радость засветилась в глазах Кайла.

— Я готов давать вам по десять фунтов в месяц, — пообещал Роджер. — Их будут переводить на ваш адрес.

— Нет, нет! Это опасно, так как я живу у Джо. — «У Джо» означало самую отвратительную ночлежку, которая со времен королевы Виктории была в Лондоне. — Посылайте их лучше в… А за что, собственно, вы собираетесь мне платить?

— Я не люблю людей, которые интересуются мною… оплачиваю ваше молчание. Если кто-либо заинтересуется вашим визитом сюда, вы ответите, что зашли попросить денег, а я вышвырнул вас вон.

— О, да-да!

— Так где же Люсиль? — Несчастный, он пока не знает, что труп его дочери уже отправили на какое-нибудь кладбище для бедняков в Саррее.

— Она живет по адресу: Париж, восемь, рю де ля Круя, двадцать три, — неохотно сообщил Кайл. — Вы не причините ей зла?

— Нет. И запомните: я буду ежемесячно высылать вам десять фунтов на имя Джона Пирсона. Получать деньги вам необходимо в почтовом отделении на Стрэнде у Трафальгарской площади, А теперь проваливайте отсюда, И если кто будет вас беспокоить, звоните сюда. — Роджер отстучал на машинке номер телефона, указанного на аппарате, и адрес: «Джон Пирсон, п/о Стрэнд» — и подтолкнул листок через стол. — Мне не пишите и ко мне не приходите, пока я сам не пришлю за вами. Все поняли?

— Да, но… Я не понимаю…

— А вам ничего и не нужно понимать. — Роджер поднялся. — Когда выйдете на улицу, надвиньте шляпу пониже, чтобы вас никто не узнал. У вас могут быть большие неприятности, если ваш знакомый дознается, что вы его искали.

Кайл кивнул. За годы, проведенные в тюрьме, он научился делать то, что велят, и эта привычка к послушанию укоренилась в нем.

Роджер отпер дверь и проследил, как Кайл, надев шляпу, вышел из конторы — маленький, худой, невзрачный. Роджер проводил его вниз по скрипучей лестнице, держась в нескольких шагах позади.

Рыжеволосый Кайл проскользнул в дверь и свернул в сторону рынка. Тем временем на улице показался еще один человек: инспектор Слоун из Скотленд-Ярда — высокий, светловолосый, с подвижным лицом. Он двинулся следом за Кайлом, внимательно наблюдая за каждым его движением.

Сердце Роджера сильно забилось, но он взял себя в руки, повернулся и стал подниматься по лестнице. На втором этаже ему пришлось остановиться.

Слоун внезапно свернул в подъезд.

Роджер приподнял панель в стене, включил диктофон и спокойно устроился в кресле за письменным столом. Он выдвинул ящик, вынул несколько бумаг — первых попавшихся под руку — н разложил их на столе. В это время на лестнице послышались громкие шаги Слоуна. Затем Роджер услышал, как открылась входная дверь.

Кеннеди, кажется, допустил серьезную оплошность, что не ввел его в курс дел. Впрочем, было ли это оплошностью? В любом случае, по всем признакам его затея смахивала на ловушку, пустая контора, визит Слоуна. Сомнительно, чтобы Кеннеди позволил бы ему остаться в конторе одному без какой-либо видимой цели.

Шаги Слоуна звучали уверенно, но не тяжело. Роджер хорошо знал эту походку, ведь со Слоуном они распутали несколько десятков преступлений.