Не спуская глаз с Тернбула — тот уже начал шевелиться, — Роджер заглянул в спальню.

Возле кровати стояла на столике еще одна фотография Риджины, пожалуй, самая удачная. На стуле валялся скомканный коричневый костюм.

На пиджаке и брюках были пятна крови.

Присевший на краешек стола Чартуорд казался еще грузней и массивней, чем обычно.

В комнате находились Эдди Дэй, Роджер и два старших инспектора.

— … Мне плевать, на что ты рассчитывал. Ты знал, что он опасен, а поэтому должен был кого-нибудь с собой взять. Или хотя бы поставить в известность меня, что едешь к Тернбулу. Да ты почти такой же сумасшедший, как он. Ну и что из того, что он когда-то спас тебе жизнь?

Роджер слушал нотацию шефа с непроницаемым лицом.

Чартуорд тем временем уже дожевал свою сигару.

— Ладно, ладно, я все понимаю, но если тебе когда-нибудь придется оказаться в подобной ситуации, прошу тебя…

— Итак, каково состояние наших дел на данный момент? Тэлбот все еще без сознания. Его, вероятно, спасут, но он не сможет говорить еще несколько дней. Есть версия, что Риджина Хауорд — убийца, что она, возможно, действовала заодно с Дикерсоном. Верно?

— Я бы не стал называть эту гипотезу версией, — возразил Роджер шефу. — Могу сказать одно: подобный расклад не исключен. Тогда становится ясно, почему Тернбул напал на Тэлбота. Дело в том, что Тернбул страстно влюблен в Риджину Хауорд. И тем не менее…

— Давай-ка начистоту, — велел Чартуорд.

— Это не вписывается в общую картину, — с уверенностью сказал Роджер. — Поначалу мне самому казалось, но потом я понял, что ошибся. Тернбул пока не дал никаких показаний, не так ли?

— Никаких. Замкнулся с видом оскорбленного в лучших чувствах. Даже не соизволил ответить на предъявленные, гм… лично мной обвинения.

— В его ли стиле колотить Тэлбота головой об стену? Способен ли человек столь высокой профессиональной выучки, как Тернбул, к тому же еще и обладающий незаурядным умом, совершить такой ляп? Уж кто-кто, а он бы знал, что ему не выкрутиться. Конечно, он вполне бы мог выйти из себя и броситься с кулаками на Тэлбота, но не стал бы колошматить его с таким остервенением. Для этого нужно быть сущим дьяволом или безумцем. Тернбул же детектив. И этим гордится. — Роджер вскочил, оттолкнув от себя стул, и быстро заходил по комнате. — У меня никак не укладывается в голове, что Тернбул в силу каких-то личных причин может не произвести арест преступника. Будь он уверен в том, что Риджина Хауорд — убийца, он бы обязательно предъявил ей обвинение, несмотря на все свои пылкие чувства к ней. Избить Тэлбота он мог, но что касается всего остального, то я в это верить отказываюсь.

Чартуорд все еще восседал на углу стола.

— Понятно. Ты хочешь сказать, у него огромная сила воли и он не способен до такой степени потерять над собой контроль. Но, черт побери, чем тогда объяснить, что его одежда в крови, под ногтями тоже обнаружена запекшаяся кровь, а на правом предплечье…

— Знаю, знаю, — перебил шефа Роджер. — И сам все время прокручиваю это в голове. Интересно, а Дикерсон не околачивался сегодня возле дома Хауордов? Тернбул впоследствии мог нокаутировать Тэлбота и смыться, а кто-то другой довершил начатое. Одно можно сказать с уверенностью — Тернбул не убийца. Наша ошибка заключается в том, что, упрятав Риджину в надежном месте, мы перестали наблюдать за домом Хауордов. — Роджер как бы разговаривал с собой. — Да, нам известно, что там был Тернбул, но ведь там вполне мог быть и еще кто-то…

Неожиданно он замолчал.

Чартуорд и все остальные затаили дыхание.

— У нас есть свидетель, которого мы еще не задействовали, ибо боялись, как бы волнения не повредили ее здоровью, — продолжал свои рассуждения Роджер. — Я имею в виду миссис Хауорд. Ведь это она подняла тревогу. Потом миссис Хауорд лишилась чувств, и я не смог ее допросить. Мы вообще ее не допрашивали — задали всего несколько вопросов чисто формального характера. Я считаю, сэр, миссис Хауорд следует по-настоящему допросить. — Роджер оживился, заблестели глаза. Однако коллеги знали, что он высказал вслух далеко не все. — Ее с Дикерсоном связывает старая дружба, и она вполне может что-то от нас скрывать. Думаю, мне стоит отправиться к ней прямо сейчас, только сперва нужно проконсультироваться с ее врачом, под силу ли ей подобное испытание. Думаю, нам нужно во что бы то ни стало настоять на свидании с миссис Хауорд. А если врач захочет, то ради Бога, пусть присутствует при нашей беседе.

Чартуорд взирал на Роджера с восхищением.

— Хорошо, Роджер. Я это организую.

— Благодарю вас. — Роджер подошел к вешалке и взял шляпу. — Буду ждать вашего сигнала, сэр.

Он вышел из кабинета и спустился вниз. Его машину охранял молоденький сержант. Обменявшись с ним несколькими ничего не значившими репликами, Роджер сел за руль.

Было прохладно и звездно. Поток транспорта значительно уменьшился. Роджер свернул на Оксфорд-стрит и вскоре подъехал к дому Риджины.

Когда он вылез из машины, его приветствовали полицейские, возобновившие охрану дома. Через десять минут Чартуорд сообщил, что доктор миссис Хауорд скоро подъедет к Джеймсонам.

Роджер поджидал ее на улице.

Доктор — это была грузная пожилая женщина — держала себя настороженно, но в то же время искренне хотела помочь.

— Миссис Джеймсон, как здоровье миссис Хауорд?

— Она спит, — отвечала соседка. — Мне бы очень не хотелось ее будить. Но если вы, доктор, не возражаете…

— Мы не будем ее расстраивать, — пообещала доктор. — Если я не ошибаюсь, она в этой комнате, верно?

Доктор приоткрыла дверь, переступила через порог, но вдруг остановилась и вскрикнула. Роджер от неожиданности налетел на нее и чуть было не сшиб ее с ног. Внутри у него похолодело. Оттолкнув ее, он ринулся вперед…

Комната оказалась пуста. Выходящее на улицу окно было открыто.

Роджер вышел и отдал приказ объявить всеобщий розыск миссис Хауорд.

Потом он вернулся в дом.

— О, Господи, как я за нее переживаю! — жаловалась седовласая соседка. — Ведь ей никак нельзя выходить на улицу одной, а она так и норовит удрать. Боюсь…

— И часто она уходит тайком? — спросил Роджер.

— За последнее время случалось несколько раз, — ответила соседка. — Несколько дней назад я так перенервничала, но Джине все равно не сказала — девочка очень переживает за мать. Ужас один.

— Когда именно вы, по вашим словам, перенервничали? — бесстрастным голосом спросил Роджер.

— Ну… Правда, я не могу ручаться за точность, но мне кажется, это было…

Роджеру с трудом удавалось сохранять спокойствие. Минут через тридцать он все-таки установил, что в ночь убийства Барбары Келуорти миссис Хауорд вернулась домой очень поздно. На следующее утро окончательно разболелась, но это никого не удивило, потому что она всегда болела после своих ночных путешествий. «Таблетки быстро поставили ее на ноги», — сообщила миссис Джеймсон.

— Когда нибудь она допрыгается, — сказала доктор. — Я уже сколько раз ее предупреждала. А вы что, на самом деле не знаете, куда она ходит?

— Нет. Разве что… — Она вдруг хихикнула. — Язык не поворачивается сказать такое про женщину, которой за пятьдесят. Была бы она на двадцать лет моложе, я бы сказала, что она бегает к молодому человеку. Что касается…

— У нее есть друг? — срывающимся от волнения голосом спросил Роджер.

— Да, — сказала соседка и в смущении потупилась. — Миссис Хауорд не хочет, чтобы об этом знала Джина — она ее стесняется. А поскольку жить ей осталось недолго, я решила ее не расстраивать и не выдавать секрета.

— Вы знакомы с этим человеком?

— Понимаете, я… — Похоже, волнение Роджера передалось и миссис Джеймсон. — И да и нет. Приличный пожилой джентльмен. У него квартирка на Неттл-стрит. Это тут, неподалеку. Он одевается по моде начала века, с бородкой, но еще достаточно бодрый. В конце концов она вольна распоряжаться своей жизнью как ей заблагорассудится, верно?