— Возьмите конфетку, милая.
— Спасибо, я… Спасибо.
Норма взяла одну карамельку.
Роджер толкнул девушку в локоть, и конфета упала на пол. Казалось, миссис Хауорд этого не заметила. Она положила в рот свою коричневую таблетку, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Риджина направилась в кухню.
Роджер поднял с пола карамельку.
Миссис Хауорд шумно хватила ртом воздуха и закашлялась. Роджер видел, как она корчится в кресле с перекошенным от ужаса лицом. Она закашлялась еще сильней, захрипела.
Миссис Хауорд умирала.
Роджер безошибочно учуял запах горького миндаля. Он понял, что в той коричневой таблетке был цианистый калий.
Риджина застыла на пороге комнаты точно пораженная громом.
Через час полиции стало известно, что в мятной карамельке, которой миссис Хауорд угостила Норму Диэрин, тоже был цианид. Его обнаружили во всех остальных конфетах, а также в двух оставшихся в пузырьке коричневых — «сердечных» — таблетках. Ни на пакетике с конфетами, ни на пузырьке не было ни чьих отпечатков пальцев, кроме отпечатков миссис Хауорд.
— Она знала, что ее дочь не любит мятные конфеты, и решила таким образом покончить с Нормой, а потом и с собой, — высказал предположение сержант Дэлби. — Вероятно, она дошла до предела. Ничего себе дельце! Да и мотивчик будь здоров — уничтожить одну за другой всех красоток, чтобы дочка выиграла конкурс и…
Он замолчал.
— Полнейший абсурд. Ей бы следовало знать, что еще до того, как погибнут все королевы, конкурс либо отложат, либо совсем аннулируют, — рассуждал Чартуорд. Возможно, это и есть единственный мотив преступления, но меня он не совсем устраивает.
— Скорее всего это лишь часть мотива, — заметил Роджер.
Его собеседники вздрогнули и устремили взоры в его сторону.
— Вы не возражаете, сэр, если мы пригласим сюда Дикерсона? — поинтересовался Роджер. — Хотел бы видеть, как он прореагирует на сообщение о смерти миссис Хауорд.
Маленький человек робко переступил порог комнаты. Он все время потирал руки. Роджер обратил внимание, что у Дикерсона большие ладони.
Роджер сообщил Дикерсону о смерти миссис Хауорд.
Его лицо сморщилось и посерело. Нет, он не заплакал, а схватился за спинку стула и медленно сел.
— Я… я боялся, что она выкинет что-то в этом духе, — пробормотал он. — С тех самых пор боялся, как узнал, чем она занимается. Я… я так сильно ее любил. И не хотел предавать. Я знал, что она очень больна и вот-вот должна умереть. Все надеялся, что это случится прежде, чем… всплывет наружу правда. — Он прикрыл глаза рукой, а когда отнял ее, в них стояли слезы. — То несчастье сказалось на ее рассудке. Вы не представляете себе, какая она была красавица… Риджина на нее очень похожа, но еще красивей. Она мечтала, чтобы Риджина выиграла корону королевы — бедная Моди только этим и жила. Но… Не могу себе представить, чтобы Моди могла заранее планировать убийства этих девушек. Бедняжка Риджина, она…
— Дикерсон, что вы делали в доме священника в Сант-Клео в ночь убийства Бетти Джелибранд? — спросил Роджер.
Дикерсон вздрогнул.
— Что я там делал?… Но меня там не было! Это ложь. Я уже несколько лет не был даже поблизости от Сант-Клео. Несколько лет!
— Там повсюду обнаружены отпечатки ваших пальцев, — сказал Роджер. — Ваших и Хэролда Милсома. Интересно, как вам удалось затащить туда Милсома?
Дикерсон изобразил удивление.
— Предупреждаю: говорите только правду. Ложь вас не спасет. Итак, каким образом вам удалось убедить Хэролда Милсома выйти из дома и встретиться с вами в Сант-Клео? Как вам удалось затащить его на крышу и задушить?
— Это… это ложь! Наглая, грязная ложь! — взвился Дикерсон.
— Нам известно все, — невозмутимо продолжал Роджер. — Мы знаем, с какой целью вы убивали девушек. А также то, что вы одевались в костюм миссис Хауорд и выманивали ее из дома, чтобы у нее не оказалось алиби. Она же была не только послушна вам, но еще и благородна. Она так ни о чем и не догадалась. Вы были уверены, что миссис Хауорд унесет эту тайну с собой в могилу, но просчитались. Дикерсон, вы обречены, и вас не спасет никакая самая изворотливая ложь.
— Но зачем мне было убивать этих девушек, этих милых красивых девушек? — воскликнул Дикерсон. — Зачем мне было лишать их жизни в самом расцвете их молодости и красоты? Зачем?
— Хватит риторики. Слышите? — Роджер хлопнул ладонью по столу. — Сами девушки вас нисколько не интересовали. Вы с полным равнодушием измеряли им бюст, талию и все остальное, не так ли? Нет, Дикерсон, красота для вас ровным счетом ничего не значит. Для Конуэйз же, напротив, она значит слишком много. А вы ненавидите Конуэйз. Вы убеждены, что ваше предприятие разорилось из-за Конуэйз. Вы тридцать лет вынашивали план жестокой мести, пока наконец не представился удачный момент.
Дикерсон широко раскрыл рот, словно собираясь закричать. Но крика не получилось.
— Благодаря конкурсам прибыли Конуэйз выросли до невиданных размеров, — невозмутимо продолжал Роджер. — Чему, кстати, содействовали вы, и это чуть было не лишило вас рассудка. И вот вы стали ломать голову, как бы нанести ущерб делу Конуэйз, а попутно вернуть ваше предприятие. После случившегося с миссис Хауорд несчастья вы отчаянно возненавидели красоту, но именно красота и подсказала вам сценарий мести. Тень, главным образом, падала на Тэлбота с Осборном, этих двух пылких обожателей прекрасной королевы Риджины. Что касается вас, то вы старались дергать за ниточки издалека. Вы попытались привлечь наше внимание к Тэлботу, надеясь его заставить нанести визит девушкам в их убежище. Увы, сие сорвалось, и тогда у вас остался единственный шанс — свалить все на миссис Хауорд.
Губы Дикерсона беззвучно шевелились.
— Вот она суть дела, сэр, — сказал Роджер, обращаясь к Чартуорду. — Это был Дикерсон. Стоило мне узнать, что он обозлен на Конуэйз с тех самых пор, как эта фирма поглотила его собственное предприятие, как обнаружился истинный мотив преступления: во что бы то ни стало причинить ущерб Конуэйз. Поначалу он использовал в качестве прикрытия Милсома, ибо, как мне кажется, рассчитывал остановиться на убийстве Бетти Джелибранд. Дела Конуэйз здорово пошатнулись, и Дикерсон решил продолжить свою деятельность. Пытаясь спасти собственную шкуру, он уговорил миссис Хауорд навестить Риджину, подсунув ей отравленные карамели и таблетки, — ведь бедняжка и так уже стояла одной ногой в могиле. Он надеялся, что мы сочтем ее смерть самоубийством. Ему, считай, повезло, ибо единственная оставшаяся в живых соперница Риджины вполне могла отведать мятную карамельку и благополучно отправиться на тот свет. Сэр, я думаю, у нас не будет никаких проблем с доказательствами виновности Дикерсона, которому, как мне кажется, прямая дорогая на…
Солидный и медлительный сержант Дэлби метнулся с проворностью кошки к Дикерсону и схватил его за руку, не дав поднести ее ко рту.
В руке у Дикерсона была таблетка цианида.
Этот яд, предназначавшийся для травли ос, был обнаружен под паркетом его квартиры на Неттл-стрит.
Наконец Дикерсон заговорил, и Роджер получил ответы на мучившие его вопросы. Оказалось, он слышал, как Бетти Джелибранд ссорилась с Милсомом. Выследив девушку, Дикерсон убил ее и направился к Милсому, который, как он знал, лишился рассудка. Он убедил его пойти к отцу, пришел туда сам и сообщил о смерти Бетти Джелибранд. Еще он сказал, что полиция подозревает Милсома, хотя в ту пору еще никто никого не подозревал. Он же убедил Милсома укрыться в сарайчике на строительных лесах, дождался, когда Милсом заснет, задушил его и сбросил с крыши.
В Роджера Дикерсон стрелял потому, что ему нужно было успеть спрятаться на другом конце крыши. Отсидевшись в укрытии, из которого ему было видно происходящее внизу, Дикерсон решил прибегнуть к маскараду. Одежда миссис Хауорд оказалась ему как раз впору.
Он рассудил: Конуэйз может навредить шумиха — и вот девушки получили по почте отравленные конфеты, это снова приковало внимание общественности к этим загадочным убийствам. Те, которые получила Риджина, признался Дикерсон, содержали столь ничтожное количество яда, что не могли причинить ей никакого вреда. О да, Уилфред Дикерсон был искренне привязан к Риджине — совершив это якобы неудавшееся нападение на девушку, отправив ей по почте коробку с отравленными конфетами и письмо с угрозой и небольшим взрывом, он, таким образом, надеялся отвести от девушки подозрения полиции.