Точно так же действовал пост с другой стороны бочки. Все машины направлялись в объезд, так что участок перед фермой оставался пустым.

Следует упомянуть, что такой трюк уже был проделан сегодня утром на том месте, где произошло столкновение машины Роджера с «моррисом». Все шло как по маслу до той минуты, пока какой-то чрезвычайно любопытный юнец не захотел взглянуть на поврежденный участок и не донес полиции о двух разбившихся машинах. Теперь этого юнца поблизости не было, так что Александр мог рассчитывать на удачное завершение своего хитроумного плана.

Вот показалась еще одна машина…

— Внимание! — крикнул Александр. — Черная крытая, правильно! Черная крытая… двое мужчин и одна женщина… Это она!

Произнеся последние слова, он прижал к глазам бинокль, затем громко крикнул что-то и хлопнул в ладони. Флаг убрали, и машине разрешили беспрепятственно проехать мимо бочки. Немного дальше, в том месте, где потерпел аварию Роджер, они с оружием нападут на машину, и, по расчетам Александра, через полчаса, а то и раньше, Гризельда будет в его руках.

Александр поспешил во двор фермы, где стоял блестящий темно-синий «паккард», готовый немедленно отправиться в путь по проселочной дороге от Нью-Берри, поэтому Александр совершенно не боялся, что его могут схватить.

Он вошел в дом и поднялся в кабинет.

— Теперь уже недолго, — прогудел он Роджеру, который смотрел на него со своего места возле бюро. — Выше голову, инспектор! Я уже говорил вам, что я человек слова. Меньше чем через четверть часа вас освободят. — Он прыснул от смеха: — Если вы через несколько минут взглянете в окно, то, видимо, сможете полюбоваться Гризельдой Фейн.

Насмешливо отсалютовав Роджеру, он вышел, оставив дверь полуоткрытой. Но дежуривший снаружи человек своего поста не покинул.

Сердце Роджера тяжело билось в груди. Он подошел к окну и увидел «паккард», возле которого стоял Александр. Уэст машинально фиксировал в памяти: номер машины… цвет — темно-синий, на радиаторе «талисман» — фигурка бегущей лошади, обивка салона — темно-красная, трещина в левом углу одного из боковых стекол.

Неожиданно он услышал голоса. Приглядевшись внимательно, он увидел, что двое мужчин ведут Гризельду к дому. Девушка шла уверенно, расправив плечи, но, вне всякого сомнения, она была очень испугана.

С одной стороны от нее шел работник фермы, с другой — Мортимер Беллоу, который почему-то нервничал.

Александр двинулся им навстречу.

— Великолепно! Великолепно! — гудел он с лучезарной улыбкой. — Моя дорогая, я в таком восторге от нашей встречи! Я избавил вас от назойливого внимания полиции и надеюсь, что ваша благодарность будет соответственно глубокой! Беллоу! Подайте еще одну машину. Гризельда, садитесь в «паккард». Вы видите, какие удобства я предоставляю вам?

Гризельда, подозрительно глядя на толстяка, не двигалась с места.

— Зачем вы это сделали? — спросила она.

— Мое дорогое дитя, сейчас не время для пустых разговоров. Садитесь живее! Эдвард, заприте инспектора и сразу же спускайтесь вниз.

— Инспектор? — спросила Гризельда.

Александр расхохотался.

— Ваш злой гений, дитя мое! Не более и не менее, как сам инспектор Уэст был вынужден помочь мне в этой маленькой инсценировке. — Он посмотрел вверх на окна, но снизу Роджера не было видно. — Я сдержу слово, ее никто не обидит! — закричал Александр. — Гризельда, садитесь же!

Дверь комнаты Роджера была заперта на ключ. Вылезти через окно невозможно, потому что дом был высокий, стена — гладкая, а внизу вымощенный камнями двор.

Он видел, как Гризельда садилась в машину. Двое мужчин сели возле нее, а Мортимер Беллоу рядом с Александром.

Вот загудел двигатель «паккарда». Роджер уловил звук еще одного мотора, и во дворе появился маленький допотопный «остин». Через полминуты «паккард» проехал половину аллеи, ведущей к дому, и стороживший его Эдвард уже влезал во вторую машину. Остальные сели вместе с ним, и «остин» двинулся следом за «паккардом». Через несколько минут, показавшихся Роджеру бесконечными, шум обоих моторов затих вдали.

«Телефон!» — первое, о чем подумал Уэст, но, по-видимому, провод был где-то перерезан.

В отчаянии Роджер открыл окно и высунулся наружу. Вблизи дома не было никаких построек, на которые можно было бы прыгнуть.

Взглянув вверх, он заметил, что водосточный желоб, протянувшийся вдоль края крыши, проходит сравнительно невысоко от окна. Роджер не стал терять времени зря и вылез на подоконник. К несчастью, он был очень узким. Роджер, с трудом удерживая равновесие, вцепился одной рукой в раму, а другой ухватился за желоб и подергал его, проверяя прочность. Потом он ухватился за него второй рукой и начал медленно подтягиваться вверх.

Неожиданно раздался зловещий треск, и Роджер, болтая ногами, полетел вниз. У него сжалось сердце, когда он представил себе удар о плиты двора, но его полет вдруг застопорился. Он поднял голову и увидел, что желоб оторвался не полностью, так что при необходимости можно было снова влезть в комнату.

Но тут ему в голову пришла другая мысль: оторвавшийся кусок желоба был длиной в несколько футов. Если он крепко держится своим концом за крышу, можно попробовать постепенно опустить его вниз и таким образом сократить пространство до земли.

Сказано — сделано.

Снова оттолкнувшись от стены, Роджер всей тяжестью повис на желобе, который с зловещим скрежетом все больше отходил от края крыши. В конечном итоге ноги Роджера оказались всего в трех футах от земли. Он отпустил желоб и даже ухитрился приземлиться на ноги.

Он ободрал руку, и она сильно кровоточила. Рукав мундира разорвался до самого локтя, но, к счастью, его неприятности этим и ограничились. Он замер на месте, глядя в направлении холмика и дороги, по которой уехали машины.

Разумнее всего было взобраться на холм, оттуда и попытаться определить ближайшее место, откуда можно было бы позвонить по телефону.

Он побежал в сторону холма, но внезапно тишину нарушил окрик:

— Эй, остановитесь! Стойте!

— Великий Боже! — выдохнул Роджер и обернулся назад: — Чартуорд!

Потом он увидел и самого Чартуорда, который шел по узенькой тропинке через рощу. За ним виднелась высокая фигура Аббота, а сзади еще двоих полицейских, которые побежали к нему, как только узнали его. Они были уже близко, и Роджер увидел удивленное лицо Чартуорда.

— Уэст! Клянусь спасением души, это Уэст!

— Ловите машину, догоняйте! — закричал Роджер истошным голосом. — Бежим! Нет, нет, не сюда, возвращайтесь назад, на дорогу! — Он бесцеремонно схватил Чартуорда за рукав и потянул к дороге. — Они уехали всего пять минут назад! Мы сумеем догнать их!

— Бегите один, — сдался наконец Чартуорд, пробежав несколько сот ярдов вместе с Уэстом. — Бегите, Уэст!

Он задыхался.

Роджер дал короткое описание обеих машин и побежал к «хамберу» Чартуорда, проклиная в душе задержку, так как на узкой дороге пришлось разворачиваться.

Аббот и два других полицейских присоединились к Уэсту. Прежде чем машина тронулась, он заметил лысую голову Чартуорда уже среди деревьев рощицы. Им понадобилось менее пяти минут, чтобы добраться до перекрестка. К счастью, навстречу им ехал на мотоцикле сержант дорожной полиции. Роджер резко притормозил и, перекрывая грохот мотора, закричал:

— Вы видели «паккард»?

— Что? — сержант выключил двигатель.

— «Паккард»…

— По этой дороге «паккард» не проезжал.

— Спасибо! — крикнул Роджер и свернул на узкую дорогу.

Дорога петляла среди высоких изгородей. Аббот сидел с поджатыми губами. Он явно нервничал.

Роджер, стремясь хоть как-нибудь реабилитировать себя, не боялся рисковать, но пока все шло нормально.

Вскоре дорога расширилась, изгороди стали ниже, так что видимость заметно улучшилась. Роджер, пользуясь тем, что на проселочной дороге не было других машин, вел машину со скоростью более шестидесяти миль в час.

Сияло солнце, и Роджеру показалось, что милях в двух впереди сверкнула крыша машины. Он увеличил скорость. Аббот только крякнул, но протестовать не стал. Расстояние между машинами стало сокращаться, и Роджер увидел, что за блестящей машиной следует дряхлый «остин».