— Ворнан! — вновь позвал я, ибо уже ясно видел его.

Он беседовал с высокой, симпатичной женщиной средних лет, которую происходящее абсолютно не тревожило.

— Ворнан! Это я, Лео Гарфилд!

Но он ничего не услышал. Взял даму под руку, и вдвоем они неторопливо двинулись сквозь хаос. Я забарабанил кулаками по невидимой стене.

— Тут вам не пройти, — раздался у моего уха хрипловатый женский голос. — Вам не прошибить ее и за миллион лет.

Я повернулся. Передо мной стояла девушка лет девятнадцати, не старше, стройная, хрупкая, с головы до ног покрытая серебром. Волосы, глаза, губы, платье — сплошь матовая белизна. Присмотревшись, я понял, что платья-то и нет. Его заменял слой краски. Я различил соски, пупок, выпирающие кости по обе стороны плоского живота. От шеи до ступней ее покрывало серебро, и в сумеречном свете казалось, что передо мной не человек, а привидение. Раньше я ее не видел.

— Что случилось? — спросила девушка.

— Брутон повел нас в зал управления на экскурсию. Ворнан нажал какие-то кнопки. Я думаю, дом сейчас взорвется.

Она поднесла серебряную руку к серебряным губам.

— Нет, до этого не дойдет. Но нам лучше выбраться отсюда. Если начнется хаотическое движение комнат, нас всех может передавить, прежде чем восстановится нормальный режим. Следуйте за мной.

— Вы знаете, как выбраться отсюда?

— Конечно! Не отставайте! В трех комнатах отсюда выходной люк… если только он не переместился.

Больше я вопросов не задавал. Зачарованный ее серебристыми ягодицами, помчался следом. Шла она быстро, чуть ли не бежала, и вскоре я уже задыхался от усталости. Мы перепрыгивали через пороги, которые извивались, словно змеи, переступали через тела мертвецки пьяных, протискивались мимо тех, кто еще держался на ногах. Никогда я не видел чего-либо более прекрасного, чем эта ожившая статуя, обнаженная, стремительная, рвущаяся к цели. Наконец она застыла перед вибрирующей панелью.

— Это здесь.

— Где?

— Здесь.

Стена разверзлась. Она толкнула меня в открывшуюся черноту, шагнула за мной, протиснулась вперед, на что-то нажала, и мы оказались вне дома.

И тут же на нас обрушился ледяной порыв январского ветра. Я забыл про зиму: весь вечер мы находились в помещении. И внезапно попали на мороз. Я — в легком костюме, она — вообще прикрытая лишь слоем серебряной краски в молекулу толщиной. Девушка обо что-то споткнулась и, словно звездочка, упала в сугроб. Я помог ей встать. Куда же нам деваться? Дом громыхал, словно обезумевший робот. До того как мы выскочили наружу, девушка точно знала, что нужно делать. Теперь же она стояла, дрожащая и испуганная. И решение пришлось искать мне.

— Автостоянка!

Мы бросились к ней. Нас разделяла четверть мили, но на этот раз там не было крытой дорожки. Мы бежали по мерзлой земле, снежным сугробам и голому льду. В охватившем меня возбуждении я не замечал холода, а вот девушке досталось изрядно. Она несколько раз падала, прежде чем мы достигли стоянки. Экипажи богатых и. могущественных, разумеется, охранялись, но механические стражи не задержали пас. Авария в зале управления вывела их из строя, и они лишь гудели, то зажигая, то гася прожектора. Я потянул девушку к ближайшему лимузину, распахнул дверцу, втолкнул ее внутрь, упал рядом с ней.

В салоне было тепло и уютно. Она лежала, тяжело дыша и дрожа всем телом.

— Обними меня! — выдохнула опа. — Я закоченела!

Мои руки сомкнулись на ее спине. Ее хрупкое тело прижалось к моему. Мгновение спустя от ее паники не осталось и следа, она согрелась, к ней вернулось прежнее самообладание. Руки ее гладили мои плечи. С готовностью проглотил я серебряную приманку. Мои губы слились с ее, и я почувствовал вкус металла. Ее холодные бедра обвили мою талию. На мгновение мне показалось, что в объятьях моих механическая кукла, но тепло тела тут же прошло сквозь тончайшую пленку. Неловким движением я коснулся серебряных волос. Оказалось, что это парик. Он отлетел в сторону, обнажив ее череп, гладкий как биллиардный шар. Тут я понял, с кем свела меня судьба: подо мной лежала дочь Брутона. От него унаследовала она полное отсутствие волос. Она вздохнула и потянула меня в сладостное забытье.

— Мы потеряли контроль над происходящим, — признал Крейлик. — В следующий раз будем более бдительными. Кто из вас сопровождал Ворнана, когда он оказался в зале управления?

— Я, — не замедлил я с ответом. — Мы не имели ни единого шанса предотвратить случившееся. Ни Брутон, ни я ничего подобного от него не ожидали.

— С ним надо постоянно держаться настороже, — печально вздохнул Крейлик. — В каждый момент ждать от него любого сюрприза. Я уже не раз твердил вам об этом.

— Нам от природы свойствен рационализм поступков, — ответил Хейман. — И не очень-то легко приспосабливаться к такой личности.

Прошел день с погрома в сказочном особняке Уэсли Брутона. К счастью, обошлось без жертв. Крейлик вызвал национальную гвардию, и всех гостей успели вывести через пульсирующие, качающиеся стены. Нашли и Ворнана Девятнадцатого. Он спокойно стоял в сотне шагов, с интересом наблюдая за конвульсиями особняка. Со слов Крейлика мы узнали, что причиненный урон исчисляется сотнями тысяч долларов. Администрация взяла эти расходы на себя. Успокаивать разгневанного магната пришлось Крейлику. Но уж, по крайней мере, тот не мог сказать, что пострадал безвинно. Если б не его желание произвести впечатление на человека из будущего, ничего бы не случилось. Брутон, несомненно, видел документальные съемки похождений Ворнана в европейских столицах и знал, к каким результатам приводили его непредсказуемые действия. Однако Брутон настоял на банкете в честь путешественника во времени и сам же провел его в зал управления. Так что я не испытывал к нему жалости. Впрочем, как и к его гостям. Они пришли, чтобы поглазеть на Ворнана и повыпендриваться перед ним. Что ж, желаемое они получили, и я не видел особой беды в том, что Ворнан пощекотал им нервы.

Однако и Крейлик имел основания для неудовольствия. Именно нам вменялось в обязанность оберегать Ворнана от подобных инцидентов. Мы же, при первом выходе в свет с человеком из будущего, отнеслись к порученному нам делу без должной ответственности.

Сегодня предстояло продолжение культурной программы.

Путь наш лежал на Нью-Йоркскую фондовую биржу. Я понятия не имею, как она попала в список достопримечательностей, которые администрация решила показать Ворнану. Уж он-то наверняка туда не рвался. Скорее всего кто-то из бюрократов решил, что гость нашего времени обязательно должен взглянуть на бастион капиталистической системы. Я чувствовал себя таким же пришельцем, ибо никогда не бывал на бирже да и не имел с ней никаких дел. Пожалуйста, поймите, это не снобизм ученого. Будь у меня время и желание, я бы с удовольствием поучаствовал в биржевой игре с акциями «Консолидейтид систем майнинг» или «Юнайтид алтроник». Но я получал хорошее жалованье, имел приличный доход с оставленного мне наследства, так что ни в чем не нуждался. А жизнь слишком коротка, чтобы перепробовать все удовольствия.

Крейлика вызвали на совещание в Вашингтон. Так что от администрации нас в тот день сопровождал молчаливый молодой парень по фамилии Холидей, всем своим видом показывавший, что это поручение не доставляет ему особой радости. В одиннадцать часов мы тронулись в путь: Ворнан, наша семерка, Холидей плюс члены комитета, несколько мелких чиновников, шестеро журналистов и охрана. По предварительной договоренности в этот день галерею, откуда туристы могли наблюдать за таинствами биржи, закрыли для всех, кроме нашей компании. С Ворнаном хлопот хватало, поэтому мы решили ограничить круг его общения.

Колонна наших лимузинов с мотоциклетным эскортом торжественно подкатила к огромному зданию. На лице Ворнана читалась вежливая скука. За все утро он не сказал ни слова. Я боялся его молчания. Подозревал, что он припас нам очередную гадость. Но он словно отключился от реальности. Куда подевались все замечающий взгляд и лучезарная улыбка. С бесстрастным лицом, ушедший в себя, он напоминал туриста, для которого, собственно, и предназначалась галерея.