— Расслабьтесь, парни.

Рамон расстегнул одно из отделений своей сумки и извлек оттуда электронный счетчик денег и похожий на авторучку с фонариком прибор «черный свет», распознающий фальшивые купюры. В произвольном порядке извлекая купюры из разных стопок, он принялся проверять их «черным светом». Делая вид, будто он уязвлен, Леви воскликнул:

— Неужели в мире не существует больше доверия?

— Нет, — огрызнулся Рамон, не отвлекаясь от своего занятия. Конрадо тоже полез в чемодан, вытащил пачку купюр и начал пропускать ее через счетчик. Глядя на то, как скользят деньги, заглатываемые и выбрасываемые обратно чуть жужжащим электронным прибором, Дилео осведомился:

— А не послать ли кого-нибудь за парочкой бутылок «Дом Периньон», чтобы отпраздновать сделку?

Не отводя взгляда от мигающих на щитке прибора красных цифр, Конрадо сказал:

— Мы еще не закончили. Кроме того, от «Дом Периньона» меня пучит.

Прошло еще девяносто долгих, насыщенных напряжением минут, и Конрадо наконец поднял глаза на подельника:

— Все верно.

Рамон, кивнув, извлек из сумки ручной прибор для опечатывания лентой и три мотка ленты разных цветов. Поглядел на ленты, решая, какую выбрать, выбрал оранжевую, вставил в прибор и начал опечатывать содержимое открытого чемодана, зашифровывая его цветом и стараясь избегать соприкосновения ленты с банкнотами. Покончив с этим, он достал маркировочный карандаш и пометил инициалами каждую из вертикальных и горизонтальных полос. То же самое он проделал и с тремя другими чемоданами. Покончив с этим, сбытчики вышли из помещения «кассы», оставив чемоданы на месте. Детективы последовали за ними.

Внизу, в гриль-ресторане, мужчина, заказавший замысловатый салат с лимонной приправой, потягивал кофе без кофеина. Но вот сигнальное устройство у него под пиджаком чуть слышно зазвенело. Он отодвинул чашку, выключил сигнал и попросил у официанта счет.

Две привлекательные женщины за соседним столиком все еще беседовали, коротая время за чаем. Одна из них полезла за чем-то в сумочку, висящую на спинке кресла. Открыв сумочку и спрятавшись за нею, она прошептала в спрятанный в рукаве микрофон: «Он собирается отчаливать».

Мужчина расплатился с официантом наличными, достал из-под стола сумку от Глэдстона и вышел из ресторана. Проходя по холлу, он остановился полюбоваться вазой с чудесными цветами, стоящей на столике эпохи Людовика XV, затем, увидев, что лифт свободен, вошел в кабину.

Рамон открыл дверь 1102-го номера, взял у прибывшего сумку от Глэдстона и передал ее Дилео. Агент перенес ее на кофейный столик, а сам уселся на диван под картину, на которой пастух пас безмятежное стадо на склоне дышащего покоем и миром холма.

Открыв сумку от Глэдстона, Дилео вынул из нее два килограмма белого порошкообразного вещества в запечатанных прозрачных пластиковых мешочках и положил мешочки на стол. Сумку он переставил на пол, а сам раскрыл свой кейс и поместил его на диване рядом. Он достал из кейса швейцарский армейский нож и контрольный прибор и распечатал один из мешков, сняв с него шестидюймовую контрольную ленту. Используя самое широкое лезвие складного ножа, он ввел его под пластиковую поверхность, а затем осторожно извлек, сохранив на лезвии небольшое количество порошка. Затем открыл мешок, понюхал, встряхнул, чтобы весь находящийся в нем порошок осел на дно, закрыл его и, воспользовавшись той же самой лентой, запечатал. Хрупкая стеклянная ампула, содержащая реактив, способный идентифицировать опиаты и героин, была надежно прикреплена на самом дне пластикового мешка. Кончиками большого и указательного пальцев Дилео раздавил ампулу, и реактив вошел в химический контакт с порошком. Чуть встряхнув мешок, он понаблюдал за тем, как поначалу бесцветная жидкость стремительно превращается в фиолетовую.

— Гип-гип-ура! — нараспев протянул Дилео.

Рамон и Конрадо ответили улыбками, выражавшими глубокое удовлетворение.

— Ну и каковы результаты? — осведомился Леви.

— Судя по всему, на восемьдесят пять процентов чистый, — ответил Дилео. Проверив аналогичным образом и остальные килограммовые мешки, он поднял глаза на сбытчиков. — Определенно качественный товар.

— Значит, по рукам, — сказал Конрадо.

— Да, — откликнулся Леви, но тут же поспешил добавить: — Но есть проблемка. Вы проверили и отмаркировали все наши деньги, а сами предъявили всего несколько килограммов. Нам надо проверить всю партию.

В злобной усмешке Конрадо оскалил рот, полный золотых зубов:

— Качество мы гарантируем.

Леви и Дилео с улыбкой переглянулись.

— Вы гарантируете? — начал Леви. — Позвольте сказать вам кое-что. Люди, интересы которых мы представляем, выставили в качестве гарантий… наши жизни. Поэтому нам надо проверить всю партию, иначе сделка не состоится.

Конрадо хотел было что-то возразить, но тут у него засигналило переговорное устройство. Он недоуменно пожал плечами, давая понять напарнику, что не понимает, в чем дело, поглядел на сообщение, вспыхнувшее на крошечном дисплее, и, достав свой радиотелефон и отойдя к окну, стал набирать какой-то номер.

— Ну, в чем дело?

Все его тело напряглось, когда он услышал ответ. Он стоял, повернувшись спиной к остальным, иначе они заметили бы, как у него отчаянно затряслись щеки.

— Да, сэр. Да, разумеется, Гектор, — сказал он и отключил связь. Он продолжал по-прежнему стоять у окна, глядя на панораму города и не произнося ни слова.

Дилео испытующе посмотрел на напарника. Кто такой этот Гектор? Что вообще означает этот непредвиденный звонок? Любые непредусмотренные события являются для внедренного агента дурным симптомом. И неудивительно, что у него начинают бегать мурашки. Конрадо наконец повернулся, взглянул на Леви и произнес:

— Мы повезем вас туда, где хранится товар.

На выходе из номера Леви посмотрел на картину, висящую над диваном, и покачал головой, давая понять, что у него нет ни малейшего представления по поводу смысла происходящего. Конрадо, подойдя к Рамону, что-то шепнул ему, а затем побежал вперед, открыл дверь, ведущую на лестницу, и объявил:

— Обойдемся без лифта.

На лестнице было тихо и холодно, стены и ступени — как в казарме, серого цвета, а перила — кроваво-красные, как кардинальская мантия.

— На какой нам этаж? — спросил Леви, не в силах преодолеть охватившую его дрожь. Может, взять да арестовать этих сбытчиков? Или послать их подальше? И кто такой этот Гектор? Кем бы он ни был, подумал Леви, но это наверняка важная шишка, иначе бы такой матерый убийца, как Конрадо, не называл его сэром. — Так на какой нам этаж? — повторил он.

— На пятый, — сказал Конрадо.

Они только что миновали площадку девятого этажа, когда за спиной у них беззвучно распахнулась дверь. На площадку молча вышел мужчина. Это был рослый испанец, одетый в превосходно сшитый коричневый шерстяной костюм. В его густых черных волосах серебрилась седая прядка, а темные глаза испытующе глядели из-под пышных бровей. Он был рябым, и это сильно портило его внешность. Руки в резиновых перчатках, а на правой руке еще был надет и коричневый бумажный пакет. Поглядев вниз, на живые мишени, он поднял руку с пакетом.

Дилео, почувствовав опасность, резко повернулся, увидел застывшего в угрожающей позе незнакомца и хотел было предупредить Леви. Но испанец выпалил в него из автоматического пистолета с глушителем, и град пуль 45-го калибра взорвался в груди у внедренного агента, убив его наповал. Тело Дилео рухнуло на ступени.

Судорожно потянувшись за спрятанной под ремень «береттой», Леви тоже повернулся, чтобы взглянуть в лицо опасности. И он уже сжимал в руке гладкую рукоятку пистолета, когда новый град пуль из автоматического пистолета с глушителем обрушился теперь уже на него, подбросив его в воздух и отшвырнув к стене, где он и застыл в сидячей позе в мгновенно образовавшейся вокруг него кровавой луже.

— Я не попаду на бар-мицву к Давиду, — сказал он и умер.