Но в числе причин, которые вызвали понижение производительности народного труда, алкоголизм населения занимает у нас далеко не последнее место.
г) Алкоголь и пожары. Много, конечно, и всяких других несчастий, вносящих убытки, разорение и опустошение в народное хозяйство, происходит от алкоголя. Взять хотя бы деревенские пожары, которые уничтожают у нас иногда целые деревни. Статистике известно, что деревенские пожары бывают обычно в дни особого разгула, в «годовые», «храмовые» и прочие праздники. И действительно: выпадает окурок из пьяной руки, выйдет рьяный во двор посмотреть скот с горящей свечей или лампой, поставит захмелевшая женщина неосторожно самовар и т. д.,—загорается сарай или дом, пламя перекидывается по соломе дальше, а тушить некому, так как вся деревня пьяна, да и тушить подчас нечем: нет пожарных машин и инструментов. В летний праздничный день дымок днем или зарево ночью на горизонте от далекого пожара—обычное явление 8 деревне. Я помню пожары, в особенности в весенние и летние праздники (на пасху, на ильин день, на Успенье и пр.), когда сгорали по несколько десятком домов, когда выгорали целые деревни; причина их—опьянение по поводу праздника. В деревне обычно можно слышать такие выражения: «сгорели на покров», «сгорели на святой»..
У Чехова есть^рассказ «Мужики», в котором он художественно представил ряд картин из быта старой, дореволюционной деревни. Там есть и картина деревенского пожара, отрывки которой я привожу:
«На Успенье, в одиннадцать часов вечера, девушки и парни, гулявшие внизу на лугу, вдруг подняли крик и визги побежали по направлению к деревне; и те, которые сидели наверху, на краю обрыва, в первую минуту никак не могли понять, отчего это.
— Пожар! Пожар!—раздался внизу отчаянный крик. Горим!
Те, которые сидели наверху, оглянулись, и им представилась страшная, необыкновенная картина. На одной из крайних изб, на соломенной крыше стоял огненный, в сажень вышиною, столб, который клубился и сыпал от себя во все стороны искры, точно фонтан бил. И тотчас же загорелась вся крыша ярким пламенем, и послышался треск огня.
Свет луны померк, и уже вся деревня была охвачена красным, дрожащим светом.
Те самые мужики, которые только что гуляли в трактире, тащили на себе пожарную машину. Все они были пьяны, спотыкались и падали, и у всех было беспомощное выражение и слезы на глазах
— Девки, воды!—кричал староста, тоже пьяный.—Качай!.. Потрудитесь, православные, по случаю такого несчастного происшествия!
Семен, обращаясь то к одному, то к другому, рассказывал, отчего загорелось:
— Этот самый старичок-то Жуков приходит... Ну, выпили но стаканчику, известно.. Баба заходилась около самовара,—старичка чаем попоить, да не в добрый час заставила самовар в сенях, огонь из трубы, значит, прямо в крышу, в солому, оно и того...
А в чугунную доску били без устали и часто звонили в церкви за рекой»..
Никто не станет отрицать, что алкоголь способствовал и способствует разгулу «красного петуха» в деревенской России. А в России сгорало ежегодно в довоенное время на 2 миллиарда золотых руб. (считая здесь и сгоревшие домашнее имущество, скот, зерно и проч.), не говоря уже о том, сколько слез и горя приносили — да и сейчас приносят—пожары деревенскому народу.
Ведь кто жил в деревне, тот знает, какую жуткую картину представляет деревенский пожар, особенно ночью. Какое отчаяние слышно в криках и плаче погорельцев, какой страх на лицах тех, к кому подкрадывается язык пламени! Тревожный и непрерывный звон набата, рев испуганных животных и крики птиц, грозное и всепожирающее пламя — все это потрясает зрителя. Недаром пожары оставляют на всю жизнь самые сильные воспоминания из детства в деревне.
Слышишь воющий набат?
Точно стонет медный ад!
Эти звуки, в дикой муке,
Сказку ужасов творят.
Точно молят им помочь,
Крик кидают прямо в ночь.
Каждый звук.
То длиннее, то короче,
Выкликает свой испуг...
(Э. По)
В первые годы трезвости число пожаров у нас значительно было сократилось, но потом опять стало постепенно расти, так как народ стал потреблять спиртные напитки. Так, по данным Госстраха в
1923 году число пожаров было вдвое больше, чем в 1922 году, а в
1924 году число пожаров достигло почти довоенной цифры (в последние годы пред войной было в среднем 72.000 пожаров в год, а в 1924 году—68.000 пожаров). Понятно, что деревня горит теперь в большинстве случаев от домашнего винокурения и самогонного пьянства. Об этом имеется много сообщений и со стороны селькоров. Например, селькор газеты «Правда» из Клинцовского уезда, Гомельской губернии, в своей корреспонденции «Горят соломенные хаты» (№ 133—
1925 г) жалуется:
«Почти каждый день горят соломенные хаты... Горят и ночью, и днем...
Г удит колокольная медь, трещат соломенные крыши, плачут бабы и дети.
С ревом бегут в поля коровы и лошади.
Десятками и сотнями горит наша клинцовская деревня...
Недавно в селе Казаричах, Гордеевской волости, сгорело до полсотни хат, четыре гумна, общественный амбар, школа,—и все потому, что самогонщику надо было в амбаре гнать самогон для продажи в городе. Спешил и спьяна подпалил амбар, а от него сгорело столько хат, школа и общественный семенной амбар с зерном, которое надо было раздать по весне крестьянам.
С половины января до мая по уезду сгорело более 500 построек, до 200 голов мелкого и крупного скота.
Горят и люди. За это время успело сгореть до двух десятков человек,— главным образом женщины и малые дети.
Многие семьи остались совершенно без крова, без куска хлеба на сегодняшний день. Ходят, ездят по деревням, просят «Христа ради».
Деревенская взаимопомощь поставлена слабо, а потому рассчитывать на помощь от кресткома не приходится.
Отчего горит наша деревня?
Самогон, скученность построек, поджоги,—вот главные виновники пожаров в селе. А отсюда должны быть такие выводы: 1) самогонщиков, подвергающих своим промыслом деревню ужасному действию пожаров, надо карать самыми строгими мерами; 2) надо провести в обязательном порядке постройку новых хат и других сооружений в селе по такому плану, чтобы не так губительно было действие пожара».
д) Общие итоги разорительного влияния алкоголя на народное хозяйство. Убытков и потерь в народном хозяйстве, которые вызываются народным потреблением спиртных напитков, так много, что всех их и невозможно перечислить, и невозможно точно их подсчитать.
В одном американском журнале был подведен итог стоимости потребления алкоголя за 10 лет, из которого видно, что Северо-Американским Соединенным Штатам, где теперь запрещена продажа спиртных напитков, потребление их обходилось за эти годы вот во что:
1) денежные расходы на алкоголь—600 миллионов долларов *);
2) убытки от потребления спиртных напитков—610 милл. долл.;
3) умерло от последствий алкоголя—300.000 чел.;
*) Доллар равен приблизительно 2 руб.
4) заболело психически—1.000 чел.;
5) покончило самоубийством—2.000 чел.;
6) подкинуто в воспитательные дома—100.000 детей:
7) оказалось в тюрьме—150.000 человек;
8) совершено убийств—1.500;
9) осталось вдовами—200.000 женщин;
10) осталось сиротами—1 миллион детей.
Наукой доказано, что в 4 миллиарда золотых рублей обходилось русскому народу (в довоенные годы) его пагубная страсть к спиртным напиткам. Эти 4 миллиарда складывались из денежных трат на спиртные напитки, из стоимости уничтоженных продуктов и вообще из всех убытков, которые народ нес от пьянства. А так как общий доход русского народа от всех его занятий и промыслов равнялся тогда 10—11 миллиардам золотых руб., то ясно, какое колоссальное опустошение вносил алкоголизм в народное хозяйство и во что обходилась стране казенная «монополька».
Говоря словами нашего великого поэта А. С. Пушкина:
«Наука сокращает нам опыты быстро текущей жизни», мы поэтому, на основании данных науки, относящихся к нашему прошлому печальному опыту, вправе заключить, что эти убытки одинаково существуют и в настоящий момент. Подсчитать их сейчас невозможно, но во всяком случае для народного хозяйства они могут быть колоссальны. Раз есть потребление народом спиртных напитков, то все разорительные спутники его должны быть и имеются налицо: и истребление продуктов, и расточительные траты денег, и понижение производительности народного труда, и прогулы, и несчастные случаи, и преступления, и болезни...