— Го-о-о! — закричал Гельмут и вдруг оборвал крик в полном замешательстве: Яшин в броске вновь парировал мяч. И еще трижды подряд Хорст Эккель, Юпп Рериг и снова Эккель посылали сильнейшие удары в руки вашего вратаря, Конечно, не в руки, это на редкость точно определял свое место, обладая удивительным чутьем, ваш Яшин,

Чтобы быть объективным, я должен отметить, что в матче, о котором вы просили рассказать, Яшин допустил и несколько ошибок. Одна из них стоила русской команде гола. Случилось это так: Хорст Эккель, получив мяч неподалеку от нашей штрафной площадки, пошел с ним вперед и, наращивая скорость, обошел нескольких ваших игроков, передал его на левый край Гансу Шеферу, Лев Яшин, преданный тактике активной игры, выдвинулся с линии ворот, по-видимому, уверенный в том, что из такого положения, в котором находился Шефер, атаковать ворота нельзя и сейчас последует передача в центр. Но Ганс был известным футбольным снайпером и немедленно послал мяч в незащищенный — ближний от себя — угол ворот.

После этого советские футболисты перешли в наступление, которое велось до конца матча и закончилось их победой со счетом 3:2.

Мы серьезно и долго обсуждали итоги матча, который нас и огорчил и удивил. Мы знали сборную СССР как команду, сравнительно недавно вышедшую на международную арену, а она провела состязание, как очень опытный коллектив.

К встрече наших сборных у нас в стране был проявлен необычайный интерес. Например, во всех газетах было напечатано следующее заявление агентства АДН:

«Пожалуй, никогда еще радиопередача о спортивном соревновании не привлекала такого большого числа слушателей в Западной Германии, как футбольный матч СССР — ФРГ. Острая игра обеих команд вызвала повсюду всеобщее восхищение. На автостраде Франкфурт — Карлсруэ во время матча сотни грузовых и легковых машин и все проезжавшие слушали радиопередачу о футбольном матче».

Естественно, когда мы вернулись на немецкую землю, то попали в плен к работникам прессы, радио и телевидения. Прямо с вокзала, не дав возможности хотя бы на мгновенье попасть домой, нас повезли в студию. Среди «пленников» оказались Зепп Гербергер, Фриц Геркенрат, Юпп Позипаль, Гельмут Ран и ваш покорный слуга.

Нам было задано очень много вопросов, если бы я стал перечислять их, а также наши ответы, то, вероятно, прислал бы вам целую книгу. Но об одном вопросе и ответах на него должен рассказать непременно.

— Кого из игроков русской команды вы бы хотели особенно выделить? — спросил комментатор у нашего тренера.

Нужно сказать, что Зепп Гербергер не относится к восторженным натурам. Заслужить его похвалу всегда было неимоверно трудно. Но в тот раз он одобрительно отозвался, прежде всего, о вашем Игоре Нетто, назвав его одним из лучших полузащитников, которых ему доводилось видеть. Похвалил он и Бориса Татушина, Правда, отметив некоторое однообразие его технических приемов. Потом назвал еще одну-две фамилии и умолк. Комментатор хотел продолжить беседу, но тут в ее заранее продуманный сценарий неожиданно вмешался Фриц Геркенрат,

— Господин Гербергер,— произнес он,— извините, но мне кажется, вы не сказали о главном.

— О чем именно? — изумленно спросил наш шеф.

— О вратаре русских…

Гербергер чуть замялся, а потом спросил, в свою очередь, не Геркенрата, а меня:

— А вы что думаете на этот счет, Фриц?

— Думаю, что этот парень очень помог своей команде, что он, несомненно, талантлив. И что мы должны быть довольны, что забили ему два гола.

— Ну что ж, я согласен с этой оценкой. У русской сборной молодой голкипер, но он уже сейчас хорошо помогает ей и обещает помогать еще лучше в будущем.

Вот, собственно, и все, господин редактор, что я мог вам сообщить.

Могу добавить, что через два года, в Швеции, я увидел Яшина в составе вашей сборной на чемпионате мира и удивился, насколько выросло его мастерство за столь короткий срок.

Сегодня же это имя произносится с большим уважением во всем футбольном мире, и каждый мастер может считать, что ему повезло, если ему удалось забить в ворота Яшина гол. Признаюсь, я горжусь, что нахожусь в их числе».

15 июля 1952 года на стадионе маленького, уютного финского городка Котка состоялся отборочный матч олимпийского футбольного турнира между национальными сборными СССР и Болгарии.

Этот матч вошел в летопись нашей сборной, бесспорно, как один из наиболее ярких и драматичных. Девяносто минут основного времени не дали тогда преимущества ни одной из сторон, хотя состязание проходило в обоюдных и непрерывных атаках, а бескомпромиссной, со множеством захватывающих моментов борьбе. Но в итоге 0:0.

Дается добавочное время. Болгары на первых же минутах бросаются в атаку, и вот уже их центральный нападающий блестяще обходит одного за другим трех наших защитников и забивает Леониду Иванову гол.

Нужно ли объяснять, сколько требуется в эти минуты самообладания, решимости, веры, чтобы продолжать борьбу и добиваться победы,

Последняя смена ворот. Счет по-прежнему 0:1. Пятнадцать минут, и наша сборная не войдет даже в число шестнадцати олимпийских счастливчиков.

И тут вновь, как бывало не раз в те годы, выручил спортивный гений Всеволода Боброва. Медленно, с кажущейся ленцой, продвигаясь по полю, он зорко следил за всем происходящим, точно оценивая мгновенно меняющуюся обстановку. И когда до конца матча оставалось всего минут семь-восемь, Бобров ушел от сторожившего его неотступно защитника, получил мяч и рванулся к воротам. Наперерез к нему устремился болгарский игрок, бросился в ноги, и вдвоем они упали. Но мяч уже был в сетке болгарских ворот — 1:1. А за сорок секунд до финального свистка комбинация Бобров — Трофимов выводит нашу сборную вперед — 2:1! Матч окончился победой. Впереди была встреча с Югославией, которую мы проиграли (5:5 и 1:3).

Прошло четыре года. В Мельбурне, в полуфинале олимпийского турнира, жребий снова свел национальные сборные СССР и Болгарии. В нашей команде из ветеранов, участвовавших в матче на зеленом поле финского города Котка, остались Анатолий Башашкин и Игорь Нетто, у болгар — четверо, и среди них Иван Колев.

Имя этого замечательного спортсмена может быть с полным правом отнесено к числу выдающихся мастеров мирового футбола, к числу ярких к неповторимых футбольных бойцов. Техничный, смелый, неукротимый, он в течение шестнадцати лет возглавлял линию атаки сборной страны.

В 1971 году я послал ему письмо в городок Кюстендил, где он вел в то время тренерскую работу. Я просил Колева рассказать о своей первой встрече с Яшиным, об олимпийском турнире в Мельбурне. Иван Колев охотно откликнулся на мою просьбу и прислал пространный ответ. С его содержанием я и хочу сейчас ознакомить читателей.

Четыре года, которые отделяли одну Олимпиаду от другой, все мы, игроки сборной Болгарии, помнили о матче, сыгранном в финском городке Котка. Вспоминали о нем с нескрываемой болью. Конечно, мы отдавали должное мастерству своих советских товарищей, но все же считали (и, по-моему, справедливо), что нам не повезло. Шутка ли, вести в добавочное время 1:0 и за несколько мгновений до конца проиграть!

И вот ирония судьбы — в полуфинале игр 1956 года жребий нас сводит снова со сборной СССР. Хотя из состава 1952 года в команде осталось всего четыре участника, мы все — теперь уже об этом можно сказать — жили жаждой реванша. И старые. И молодые.

Я читал немало рассказов об этом матче, напечатанных в советской прессе. Повсюду в них фигурирует имя Николая Тищенко, вернувшегося после тяжелой травмы плеча на поле. Конечно, это своеобразный подвиг, который должен был заразить и, вероятно, заразил энтузиазмом остальных.

Но тот мельбурнский матч, оказавшийся похожим как две капли воды на матч, сыгранный когда-то в Котке, я вижу иными глазами. Для меня был другой герой в составе советской команды.