Это далеко не так. Как свидетельствуют очевидцы, например, заслуженный мастер спорта, заслуженный артист РСФСР Николай Николаевич Озеров, и здесь в ряде поединков он показал свою былую силу, свою непроходящую спортивную молодость. Например, 31 мая в матче против сборной Югославии, который мы выиграли 2:0. В состязании с национальной командой Уругвая 6 июня, тоже закончившимся нашей победой со счетом 2:1.

Конечно, были и у него ошибки, в частности, во время игры с Колумбией, кстати, результат которой (4:4) никак не отразился на нашем положении в подгруппе. Многие — в том числе и те, кто был за тысячи километров от Арики — утверждали, что он повинен в голах, которые забили ему нападающие сборной Чили в четвертьфинале, Возможно. Но кто, какой спортсмен, пусть даже самый великий, избавлен от ошибок? Как это ни парадоксально звучит, они даже в какой-то степени говорят в пользу Яшина, в том смысле что утверждают: это обыкновенный смертный, добившийся трудом феноменального мастерства.

Повторяю, были ошибки и у Льва Яшина. Два раза в далеком городке, примостившемся на берегу океана, он сыграл не так хорошо, как мог бы, не так блестяще, как играл всегда.

И (о, зигзаги судьбы!) эти факты не только бросились в глаза, они, к удивлению и сожалению, чуть не затмили собой все то доброе и яркое, что освещает его имя. У нас были статьи, авторы которых явно намекали на то, что 33-летнему голкиперу пора уходить на отдых. У нас были болельщики — я сам видел на трибунах таких далеких от спорта молодцов,— которые освистывали его появление на поле после чемпионата в Чили.

Когда сборная СССР вернулась с далекого континента домой. Лев Яшин — это знают очень немногие — прошел серьезное медицинское обследование, показавшее, что в роковом матче с Чили у него было сотрясение мозга, которое он, вероятно, получил в самом начале поединка, но время какой-то очередной схватки у ворот. Видный советский травматолог, участвовавший в обследовании, всплеснул руками:

— Чудо, что он сумел продержаться, выстоять после такого удара. Уже один этот факт достоин восхищения. Знаете ли вы, что это тяжелейшая травма…

Но сильней травмы физической была травма моральная. На каждом шагу, где только можно было, Яшину давали теперь понять, что его время истекло. Даже в родном динамовском клубе в тот год все чаще и чаще тренеры назначали на игру Владимира Беляева — молодого, несомненно, очень способного и очень терпеливого его напарника. Сколько раз теперь он попадал в неловкое положение: люди замолкали, когда входил он. И Лев Иванович прекрасно понимал: это говорили о нем — как о «ветеране», как о старике.

Сколько талантливых, не отдавших спорту и половины того, что они могли отдать, мастеров терялись в подобных ситуациях, не находили должного мужества и уходили «с дорожки».

В эти тревожные, трудные дни своей жизни Яшин с особой силой проявил свой железный характер и его главную черту — необыкновенную любовь к футболу. Он сумел подавить свое самолюбие, свою тоску, сумел «не заметить» известную неприязнь некоторых его наставников и соратников. Он все это сумел и продолжал тренироваться как ни в чем не бывало. Только, может быть, еще упорней, еще настойчивее. Впрочем, почему «может быть»? Александр Семенович Пономарев, возглавлявший тогда команду мастеров московского «Динамо», рассказывал мне как-то:

— Он удивлял меня в ту пору своей неутомимостью, своим энтузиазмом, своим юношески пламенным отношением к тренировкам. Никто не работал в команде в ту пору больше и напряженнее Яшина. После официальных занятий он еще часами оставался на поле, заставляя молодежь из «дубля» проверить на нем свои силы.

В 1963 году московское «Динамо» в десятый раз за всю свою историю стало чемпионом Советского Союза, набрав в изнурительном футбольном марафоне из 38 туров 55 очков. В тридцати трех играх ворота своего клуба защищал Яшин, причем больше половины поединков он провел на «нуле». Он вместе со своими товарищами получил золотую медаль чемпиона страны — пятую за свою спортивную карьеру.

22 сентября в Москве сборная СССР проводила свой очередной товарищеский матч против национальной команды Венгрии, и в воротах нашей команды опять стоял Лев Яшин.

Матч закончился со счетом 1:1. В первой половине Валентин Иванов провел мяч в ворота гостей, а после отдыха одна — всего одна,— но очевидная ошибка Яшина стоила нам ответного гола.

На следующий день его фамилия вновь замелькала в футбольных отчетах, на этот раз сопровождаемая отнюдь не лестными выражениями. Одна очень уважаемая наша газета высказалась совершенно откровенно в том смысле, что, дескать, Яшин уже не может больше ничем помочь сборной.

В октябре для проведения первого четвертьфинального матча на Кубок Европы в Москву прибыла сборная Италии, признававшаяся тогда всеми авторитетами одной из сильнейших на континенте. Ее предстоящий поединок с советской командой вызвал необычайный интерес. Освещать состязание прибыли десятки корреспондентов из Италии, Франции, Англии, Швеции и других стран. На пресс-конференции, устроенной для них, руководитель сборной СССР Константин Иванович Бесков вынужден был отвечать на множество вопросов. Один из первых предложила римская «Гадзетто делло спорт»:

— Почему не будет играть Яшин?

— Яшин пользуется большим уважением всех советских футболистов. Это сильнейший наш вратарь. Но в играх чемпионата страны он имел большую нагрузку, особенно нервную, и в настоящее время чувствует себя недостаточно подготовленным к матчу,— ответил старший тренер. Это был дипломатический ответ. Однако мы-то знали, что дело не в нервах. В Яшина перестали верить. Мы знали, что федерация вывела его из состава сборной. Как тогда многим показалось — навсегда. Но в этот момент судьба сделала свой очередной зигзаг.

Его родина — далекая Аргентина, его футбольная колыбель — знаменитый в свое время клуб «Бока Хуниорис», где он начал карьеру центрального защитника, которую потом продолжил в известных французских клубах «Рэсинг» и «Рэд Стар». Кстати, под знаменем последнего он в середине тридцатых годов принял участие в матче против сборной Советской Украины, получив, таким образом, еще в довоенное время возможность познакомиться с мощью нашего футбола (матч окончился со счетом 6:1 в пользу советских мастеров и вызвал тогда настоящую сенсацию на Западе).

Но роль игрока, сделавшая его в конце концов гражданином Франции, не принесла мировой известности. Эленио Эррера — это имя широко знакомо многочисленным любителям спорта, как имя выдающегося педагога, крупного теоретика и практического организатора современного футбола. Каждый специалист, которому доводилось хоть раз выступить в роли старшего тренера национальной сборной, может справедливо рассматривать это как крупный творческий успех. Господин Эррера тренировал, разумеется, в различные времена, три сборные — Франции, Испании и Италии. Под его руководством миланский «Интернационале» стал одним из знаменитых клубов мира, выиграв дважды — в 1964 и 1965 годах — Кубок европейских чемпионов и Межконтинентальный кубок.

Честно признаться, ответного письма от Эрреры я не ждал, мне казалось, что в жизни он должен быть так же рационально практичен, как и в футболе: что за смысл тратить время на письмо далекому журналисту.

К счастью, я ошибся. Известный селекционер и конструктор современного футбола вдали от шума стадионов, от зеленых полей, где надо обязательно выигрывать («в нашем мире ошибок не прощают»), оказался настоящим поэтом своей любимой игры. Он прислал довольно объемистое сочинение о Яшине, которое, как и все другие, публикуемые здесь, я даю в вольном литературном переводе, разумеется, с глубокой благодарностью к его автору.