В тот памятный день 1971 года я уходил со стадиона со своими друзьями. Среди них были известные в прошлом футболисты, чье мастерство, отвага, непреклонность явились в известной мере фундаментом, на котором выросло непревзойденное искусство артиста футбольного поля, чей бенефис мы только что отпраздновали.

— Так и хочется назвать его великим,— произнес отнюдь не склонный к восторженности заслуженный мастер спорта Анатолий Акимов.— Но у нас не любят, когда это определение употребляют со словом спортсмен.

«Великий спортсмен…» Действительно, очень многих коробит это сочетание. Но пора привыкнуть к этому определению, пора утвердить законность его существования. Спорт занимает такое же всеобъемлющее место в жизни современного общества, как, например, искусство. И, как в искусстве, в нем люди достигают великих свершений, чудес мастерства, создают неповторимые образы, глубоко проникая в существо исполняемой роли.

Мы искренне, с восторгом приветствуем танцовщика, взлетевшего над сценой в красивом и легком прыжке, выполнившего сложный пируэт, который всю глубину чувств передает нам в сложных и предельно простых движениях. А разве не достоин восхищения юноша, взмывающий над планкой на такую высоту, на которую не поднимался еще ни один человек в мире? Разве рекорды, поставленные им, потребовали меньше талантливости и труда, чем роль, исполненная героем сцены?

Сама жизнь уже ответила на эти вопросы. В Финляндия сорок лет назад был поставлен памятник знаменитому бегуну Пааво Нурми рядом с памятником безымянным создателям «Калевалы». В национальном музее в Осло вы увидите портрет Эдварда Грига и почти рядом портрет Хауга Торлейфа, знаменитого лыжника, выигравшего в Шамони три золотые олимпийские медали. И никого не удивляет это соседство: оба они, каждый по-своему, выразили достижения норвежской национальной культуры. В Англии футболисту Стэнли Мэтьюзу был дан титул лорда и вручен орден «Британской империи», которого до этого удостаивались только самые знаменитые поэты, художники, актеры, музыканты…

Прощальный матч Яшина, с описания которого я начал эту книгу, знаменателен тем, что и мы воздаем должное нашим спортсменам, самым лучшим из них. Не только, когда они побеждают — устанавливают рекорды, завоевывают медали, — но и тогда, когда они уходит из большого спорта, становясь его прошлым.

Прошлое… Былое… В них заключены неисчерпаемые моральные и материальные силы. Древние римляне не зря обожествляли Януса. У Януса было два лица не потому, что он был двуликий, как часто говорят даже весьма просвещенные люди. Нет, он был мудрым: одно его лицо всматривалось в будущее, другое было обращено к прошлому. И это позволяло ему всегда оставаться сильным. Это относится к жизни вообще и к спорту — в частности.

Вот почему, мне кажется, мы должны стараться оставить в сердцах нашей молодежи, в сердцах грядущих поколений память о выдающихся мастерах всех футбольных эпох. Мы должны заботливо и терпеливо рисовать портреты героев, чтобы на их примере звать к свершению новых чудес наших детей.

На протяжении долгих лет эту работу выполняло за нас (как это ни печально признавать) устное, самодеятельное народное творчество. Из уст в уста, из поколения в поколение передавались и передаются взволнованные, отличающиеся редкой образностью, сочностью краток, обилием деталей рассказы о неотразимых ударах Михаила Бутусова, о филигранной технике Петра Дементьева, о непревзойденной виртуозности Федора Селина… Правда, признаемся, далеко не всегда эти рассказы отличаются точностью и скорее похожи на легенды, нежели на устную документальную повесть. В этом их главный и весьма существенный недостаток.

Но на смену устному творчеству все чаще и чаще приводит книга — более надежный и фундаментальный хранитель истины и более активный пропагандист. В последние годы паши издательства все больше выпускают книг о спорте.

Среди них выделяются книги, написанные рукой самих спортсменов. Нужно ли доказывать их особую ценность: кому, как не самому герою, лучше знать тайны своего мастерства, кто лучше может объяснить свои поступки, свои успехи и промахи.

Но этот жанр имеет и существенный недостаток: естественная скромность не позволяет авторам останавливаться на своей персоне, перечислять, а тем более оценивать свои поступки и заслуги. Поэтому получил распространение второй жанр спортивной книги — книги о герое. Такая литература тоже все чаще и чаще появляется на книжных полках.

Но в этом все нарастающем потоке спортивной литературы нет пока ни книги Яшина (а ее ждут многочисленные болельщики), ни книги о Яшине. Да, как это ни парадоксально, о Льве Ивановиче написано огромное количество риторических очерков, зарисовок, статей, а книги, которая как-то обобщала бы его творческий путь, его опыт, воссоздавала его образ, еще нет.

Автор делает первую попытку исправить этот недостаток. Но перед тем как отдать свое произведение на суд читателей, я должен рассказать, как оно было задумано и появилось на свет.

Десять лет назад я сел за книгу о вратарях, которая вышла в 1965 году под названием «Повесть о вратарях». В футбольной команде одиннадцать человек, и каждый из них «держит» свое место и играет ответственную роль. И только вратарь — фигура исключительная. Дело, конечно, не в его особых правах, а в особых обязанностях. Ему доверена святыня команды — ее ворота. Он отвечает за неприступность их. Его уверенную и хорошую игру чаще не замечают, но любая неточность или оплошность на виду, вырастая порой в глазах болельщиков до размеров бедствия.

Но не только исключительность роли вратаря толкнула меня написать книгу. Был еще один довод — более весомый. Изучая историю мирового футбола, и пришел к выводу, что ни одна другая страна не дала миру такого созвездия блестящих стражей ворот, как Россия. В самом деле, Испания гордится своим неповторимым Заморой, Чехословакия — Планичкой, Бразилия — Жильмаром, Англия — Бенксом… А наших игроков — Николая Соколова, Анатолия Акимова, Алексея Хомича, Леонида Иванова — называли лучшими вратарями мира самые признанные авторитеты. Да и не только их. Мне кажется, что издавна бытовавшее в игровом лексиконе слово «голкипер» прочно уступило место исконно русскому «вратарь» в знак уважения к нашим мастерам и преклонения перед советской вратарской школой.

Так или не так, а книга была написана. Она состояла из восьми очерков, и последний был посвящен Льву Яшину.

Через некоторое время я стал получать на нее отклики читателей. Среди них было письмо доктора исторических наук Бориса Николаевича Турушина, Написав много хороших, теплых слов, мой адресат заключал:

«Пожалуй, несколько беднее других выглядит очерк о Яшине. Вы смотрите на него только своими глазами — теми же, которыми смотрим на него и мы. Отсюда у литератора и читателя одна точка видения, часто совмещающая наши представления об этом человеке. А как бы было хорошо, если бы вы нам помогли увидеть Леву глазами тех, кто сражался против него или рядом с ним…»

Я читал это письмо поздним осенним вечером. За окном лил холодный дождь, навевая тоскливое настроение. В конце письма стоял номер домашнего телефона его автора. Родилось желание позвонить. Я снял трубку. На другом конце линии энергичный мужской голос произнес:

— Я слушаю!

— Борис Николаевич?

— Да-да…

— Хочу сказать нам большое спасибо. Вы подсказали мне идею любопытной книги…

Я решил воспользоваться счастливым советом. Я разослал письма в различные страны — в Англию, Бразилию, Венгрию, Италию, Югославию, Болгарию…

— Смешная затея,— подтрунивали надо мной друзья.— Что ты, не знаешь «звезд»? Ну кто тебе ответит хоть слово?!

Не скрою, я не считал такие заявления оскорбительными для «звезд». Я готов был согласиться с мнением моих товарищей. Тем более что я не знал адресов тех, к кому обращался, и посылал свои просьбы в конторы футбольных федераций. Тем большим чудом показалось мне то, что ни один запрос не остался без ответа. Ни один! Прислал его легендарный Пеле, прислал удивительный сэр Стэнли Мэтьюз, могучий Буцек и многие другие.