«Что произошло? – патетически вопрошали заголовки газетных статей.

А произошло нечто совершенно естественное и закономерное: сила «первой волны» в нашем хоккее ослабла, начался процесс смены поколений, почти всегда и везде протекающий болезненно.

Старая гвардия сделала свое великое, славное дело. Она подняла наш хоккей до мировых и олимпийских высот. Но слишком поздно наши «звезды» вышли на международную арену, слишком короткий срок выпал здесь на их долю. В самом деле, в пятьдесят седьмом Всеволоду Боброву исполнилось 35, Евгению Бабичу – 36, Виктору Шувалову – 34, за тридцать или около тридцати было и многим другим героям Стокгольма и Кортина д' Ампепцо. Они славно поработали на ледяном поле, но… всему бывает конец.

Но на смену ветеранам уже подрастала молодежь, уже накатывалась «вторая волна» талантов в истории нашего хоккея. Это было поколение игроков, которое восприняло новую для нас игру как нечто естественное и родное. Это были те самые мальчишки, что играли в конце сороковых годов на всех московских бульварах и в узеньких двориках старых столичных домов в Пучкова и Гурышева, в Боброва и Бабича.

В советском хоккее с шайбой наступала новая эпоха. В нем зрели силы, которым суждено было не только вернуть ему на время утерянную славу, но и значительно умножить ее.

И вот уже в 1957 году в составе сборной СССР мы увидели совсем молодое звено в составе 24-летнего Константина Локтева, 20-летнего Вениамина Александрова и 25-летнего Александра Черепанова. В этом составе они уже в течение нескольких сезонов выступали за свой клуб ЦСКА, были довольно хорошо известны спортивной публике, но в главную команду страны получили приглашение впервые.

Дебютанты сразу заявили о себе. Если звено Бабич – Уваров – Бобров с учетом четырех шайб подключавшегося к ним Владимира Гребенникова провело 18 шайб, звено Пантюхов – Гурышев – Хлыстов – 18, то «озорные мальчишки», как окрестили новичков болельщики, забили 25 (Локтев – 11, Александров – 8, Черепанов – 6). В том же составе тройка поехала в пятьдесят восьмом году в Осло и вновь оказалась самой боевой, самой результативной в нашей сборной – 19 (Локтев – 7, Александров – 8, Черепанов – 4). На следующий сезон место Черепанова занял в ней Юрий Пантюхов, но сыграли слабее, забив каждый по 3 шайбы (тройка Евгения Грошева – 18, тройка Гурышева – 8). В этом звене, все время ощущалась какая-то явная недосказанность, незавершенность, и старший тренер ЦСКА Анатолий Владимирович Тарасов (он же в течение 1958 – 1960 годов старший тренер сборной СССР) прекрасно чувствовал это.

Человек, всегда устремленный в будущее, Тарасов прекрасно понимал, что мировой хоккей меняется на глазах, приобретает новые качества и свойства. Задолго до других наших педагогов он почувствовал, что в самом недалеком будущем нашим спортсменам предстоят встречи с куда более сильными и опытными соперниками, чем прежде. Еще в самом начале шестидесятых годов, когда других пугала мысль об этом, Тарасов не только провозгласил необходимость, полезность встреч с канадскими профессионалами, но и смело заявил, что их можно побеждать.

Анатолий Владимирович не только мечтал. Он практически готовил себя, свой клуб, нашу сборную к этим встречам, к будущему, к таким большим победам, о которых пока лишь он один имел более или менее отчетливое представление. Для грандиозных ледовых спектаклей, которые замышлял этот великий хоккейный режиссер, нужны были свои исполнители. И он уже видел их.

…Весной 1955 года я увидел впервые на льду Вениамина Александрова в связке с Евгением Бабичем и Виктором Шуваловым. В день своего дебюта в команде мастеров, в команде-чемпионе он бросался в глаза, выделялся неповторимым изяществом, редкой для дебютанта красотой и точностью движений.

Об этом спортсмене хочется сказать какие-то очень теплые, душевные и, не побоюсь выспренности, возвышенные слова. Он их вполне заслуживает. Мне кажется, что если бы все играли в хоккей так, как Александров, эта игра стала бы еще прекрасней, мудрее и благородней. Он вносил в нее поэзию движения, удивительную красоту сочетания мысли и действия, какой-то свой, утонченный, подкупающий, артистизм.

Главным достоинством, решающей силой Вениамина Александрова была доведенная до совершенства техника. Любой сложнейший прием в его исполнении казался до обидного простым, доступным каждому. Но вот беда – сделать что-либо так, как делал Вениамин, никто не мог.

Его заслуга перед советским хоккеем состоит в том, что выступал он как творец-новатор, который открыл много новых, очень интересных приемов и довел до такого блеска, такого предельного совершенства уже известные, что они выглядели как новые.

– Попробуй сыграть по-александровски, – предлагал на тренировках молодым хоккеистам армейского клуба Анатолий Владимирович Тарасов.

Это значило сыграть «чисто», легко, непринужденно.

Болельщики откровенно делят свои симпатии между ЦСКА, «Спартаком», «Динамо», «Крылышками» и соответственно выбирают себе кумиров. Что касается Александрова, то его любили все.

Правда, справедливости ради следует отметить, что восприятие Вениамина Александрова, оценка его игровых достоинств были в одном неоднозначны. Видя, что армеец далеко не всегда охотно идет на силовую борьбу, определенная часть болельщиков считала его чуть ли не трусом. Да, дело доходило вплоть до таких обвинений. Имели ли они под собой какие-либо основания?

В качестве ответа на этот имеющий большое моральное значение вопрос приведем следующий в свое время широко обнародованный нашей печатью факт. В 1959 году представители известного профессионального канадского клуба «Торонто мэйпл лифс», приехавшие наблюдателями на очередной чемпионат мира, предложили Вениамину Александрову выгодный контракт и твердые гарантии на место в основном составе клуба, если контракт будет заключен.

– Мы считаем, что этот хоккеист как бы создан для нашей манеры игры, для нашего понимания и воплощения ее, – заявили заокеанские «покупатели».

Вспоминаю об этом не ради пикантности факта, не ради голой занимательности. Приглашение, последовавшее от ведущего канадского клуба в пору относительных неудач нашего хоккея и притупившейся на некоторое время мощи нашей сборной, чрезвычайно важно, как показатель истинной цены Вениамина Александрова. Труса, спортсмена, умышленно уклоняющегося от силовой борьбы, канадцы не только не звали бы к себе – они бы и разговаривать не стали.

Специалисты из Канады – знатоки глубокие, тонкие – прекрасно разглядели в Вениамине Александрове то, чего не могли увидеть и понять некоторые наши болельщики. А именно то, что со своей скоростью и техникой Александров всегда опережает, обыгрывает самых грозных, самых «непроходимых» защитников. Они искали с ним встреч, «стычек», «дуэлей», они мечтали о том, чтобы своим телом, безжалостным силовым приемом остановить его, а он… не давался, уходил от ловушек, прорывался к чужим воротам и наносил свой решающий удар. Вот каким он был, этот «трус», а если говорить всерьез – этот бесстрашный хоккейный боец Вениамин Александров.

Хочу подчеркнуть еще и еще раз: Вениамин Александров был смелый, решительный и мужественный хоккеист. Уже одно количество заброшенных им шайб – 345 – говорит само за себя: трус ничего и никогда не добьется в атаке. Вениамин Александров долгое время оставался самым результативным игроком нашей сборной, забив на чемпионатах мира и олимпийских играх 66 шайб в ворота соперников. В шестьдесят шестом году на очередном чемпионате мира в Любляне он показал наивысшую результативность среди всех участников. Одним из самых метких форвардов оказался он и на следующий год, в Вене. И это в трудных, резких, бескомпромиссных поединках с канадцами, чехами, шведами, где каждая шайба ценится на вес золота! Только истинно мужественный спортсмен, умеющий рисковать где нужно, не задумываясь о последствиях вступать в отчаянные единоборства, быть в гуще схваток, мог добиться такого результата.

В самом деле, шайбу в матчах с сильным соперником не забьешь, если не станешь стремиться к обострениям. Ведь поразить ворота, которые защищают такие кудесники, как Сет Мартин, Лейф Холмквист, Владимир Дзурилла, с фланга или от синей линии практически невозможно. Значит, надо стремиться поразить цель с близкого расстояния, с удобной острой позиции. А зона броска охраняется очень внимательно. Только проявляя отчаянную смелость, только сознательно вступая в решительную борьбу с защитниками, можно рассчитывать на успех. Взятие ворот в острой атаке, когда хоккеисты мчатся на высоких скоростях, всегда связано для спортсмена с определенным риском. Вениамин Александров не уходил от него.