Он, бормоча ругательства, начал сдирать с себя предметы одежды. Оставшись в исподнем, поднял на меня глаза и хотел что-то прошипеть, но я опередил:

— Теперь нормально. Пошли.

Сочтя, очевидно, что слов я после этого недостоин, он гордо вскинул голову и прошлёпал из кабинета. Мы спустились по лестнице. Оказавшись в гостиной, я машинально пересчитал тех, кто там находился. Один из гостей отсутствовал (всклокоченный маленький толстячок, припомнилось мне) — видимо, смылся, проявив политическое чутьё.

— Князь? — потрясённо воскликнул кто-то. — Что с вами?

Я ударил хозяина по ногам, заставив его упасть на колени, потом ухватил за волосы и приставил к горлу тесак:

— Внимание всем! Человек, собравший вас здесь, объявляется вне закона. Немедленно покиньте помещение. Ваше дальнейшее пребывание в замке будет расцениваться как государственная измена.

Огонь, восприняв мою мысленную команду, вырвался из камина, заструился вверх по портьерам, перемахнул на другую сторону комнаты — к тяжёлым оконным шторам. Пылающее кольцо сжималось вокруг людей, и те бестолково ринулись к выходу. Князь, надсаживаясь, пытался докричаться до них, но никто не слушал. Загорелась деревянная лестница, пламя вторглось по ней на второй этаж.

Вытолкав князя наружу, я вышел следом и оглянулся. Родовой герб, отлитый из бронзы, был прикреплён над дверью — стилизованный шершень. Я поднял руку, будто прицеливался из револьвера. Со стороны этот жест, вероятно, выглядел ненужным позёрством, но он помог мне сосредоточиться, а главное — пленник понял, куда смотреть. Герб, на который я указывал двумя пальцами, раскалился докрасна и стал плавиться, быстро теряя форму. Капли металла падали на крыльцо.

Волна жара прокатилась по двору, ушла за ограду. Выплеск колдовской силы наверняка почувствовали все жители города, имевшие дар.

— Ты… — выдавил князь. — Подонок, мразь, плесень! Кем вообще надо быть, чтобы опуститься вот до такого?!

— Ты сам виноват — ввязался в игру, не понимая правил. Кстати, а с Кречетом ты встречался?

— Просто уйди, — сказал он почти спокойно. — Своим присутствием ты оскверняешь эти владения.

— Ладно, не отвечай. Всё это — частности, которые уже не важны.

Крыша с грохотом провалилась, искры взметнулись оранжевым горячим фонтаном. Я сделал короткое движение кистью, и пламя с готовностью перекинулось на хозяйственные постройки. Дым поднимался к небу.

— Зачем? — спросил князь глухо. — Зачем всё это?

— Затем, что за глупость надо платить. Теперь ты — пустое место, бесполезная голь, в буквальном смысле этого слова. А значит, больше не пригодишься моим противникам.

— Платить за глупость… — повторил он. — Да, возможно, я глуп, доверчив и инфантилен. Но я потерял не всё, у меня кое-что осталось. А вот у тебя — не знаю.

— И что же это за ценность?

— Её называют совестью.

К нам подскочил слуга, покинувший дом через чёрный ход. Он набросил хозяину на плечи пальто и что-то запричитал, косясь на меня со страхом и злобой.

— Ты вовремя, — сказал я ему и отошёл в сторону.

В недрах здания что-то ухнуло, и из дверного проёма вырвалась порция раскалённого воздуха — дом будто плюнул жаром. Плевок этот, пропитанный колдовством, накрыл хозяина и слугу, те повалились наземь.

Обморок продлится не меньше часа, мне этого будет достаточно.

Я вышел на улицу. За спинами у зевак виднелся извозчичий экипаж — я, протолкавшись к нему, назвал адрес. Кучер посмотрел на меня с опаской и, воздержавшись от вопросов, взялся за вожжи.

Мы ехали по каменным улицам, фонари светили тускло и холодно. Я смежил веки, пользуясь передышкой.

Выслеживать Кречета уже не придётся, он найдёт меня сам. Да, это не лучший вариант из возможных — я предпочёл бы ударить первым, причём внезапно. Но операция с самого начала отклонилась от плана — погиб связник, потом сорвалась засада. Фактор внезапности уже не сработает, поэтому тактика изменилась. Теперь моя цель — растревожить улей ещё сильнее, чтобы вынудить Кречета поспешить.

— Прибыли, сударь.

Местное отделение Тайной Стражи внешне выглядело не слишком таинственно. Скорее, оно напоминало усадьбу помещика-самодура — двухэтажное здание с аляповатым портиком, выкрашенное в салатовый цвет. По ту сторону от реки места ему, естественно, не нашлось — тамошняя знать упёрлась бы рогом, чтобы не допустить соседства с сатрапами и душителями прогресса.

Внешние ворота я преодолел без проблем — людей там не было, а охранные чары распознали мой статус. Прошагав через дворик, я подошёл к крыльцу. Вывеска на фасаде отсутствовала — лишь блестела эмблема с филином на двери. В ответ на мой стук открылся дверной глазок. Привратник спросил без малейший доброжелательности:

— По какому делу?

Я показал опознавательный знак. Филин, заискрившийся в воздухе на фоне моей ладони, был почти близнецом того, что украшал дверь, но имел и отличия. В лапах он сжимал погон с одним просветом без звёздочек, а крылья дополнялись орнаментом, напоминавшим подпалины.

Дверь отворилась. Привратник оказался усатым дылдой в мундире, на погонах — лычка ефрейтора. Я спросил:

— Полковник Тузяев здесь?

— Никак нет, ваше благородие. Все разъехались.

Настенные часы показывали половину девятого — почти ночь по провинциальным меркам. Я приказал:

— Срочно вызвать полковника и старшего колдуна. Задействовать экспресс-амулеты.

Дылда на мгновение замешкался, но, припомнив мой знак, выбрал единственно верную линию поведения:

— Слушаюсь!

Он кинулся в свою будочку, там что-то сверкнуло, слегка запахло озоном. Я сел в неудобное кресло для посетителей.

Скорее всего, полковник ещё не в курсе насчёт пожара, поскольку чарами не владеет и не мог почувствовать всплеск. А вот колдун уже, вероятно, метнулся на княжеское подворье, и теперь у него возникли вопросы.

Постараюсь ответить.

ГЛАВА 7

Начальник отделения — старичок с бакенбардами — прибыл через десять минут. Его можно было бы принять за отставного профессора, если бы не шинель с полковничьими погонами. Едва переступив порог, он набросился на привратника:

— Что стряслось?

— Не могу знать, ваше высокоблагородие! Сигнальные амулеты задействовал по приказу господина ротмистра! Ожидал вашего прибытия для получения дальнейших распоряжений!

Полковник посмотрел на меня. Я встал, коротко кивнул:

— Ротмистр Зуев.

Старик прекрасно владел собой — рассмотрев мой идентификатор, он не проявил ни малейших признаков суеты, лишь озабоченно покряхтел:

— Значит, с материка…

— Из столицы, господин полковник.

— Да, разумеется… Высший допуск, чрезвычайные полномочия — страшный сон для провинциальных служак…

Его старшинство по званию сейчас не являлось козырем, и полковник это осознавал. Роль, которую он выбрал для начала беседы, была понятна — встревоженный, но честный чиновник, принимающий столичного ревизора. В уме же старый волчара наверняка просчитывал варианты дальнейших действий.

— Так что случилось? Я сейчас видел зарево в районе центральной площади…

— Княжеский замок, — пояснил я.

— Замок? — старик нахмурился. — Вы там были?

— Так точно.

Повисла долгая пауза, потом он проговорил:

— Прошу в мой кабинет.

Мы поднялись на второй этаж. Полковник отпер тяжёлую дубовую дверь и снял защитные чары, уколов палец о металлический шип, торчавший над дверной ручкой. Мы пересекли приёмную с пустующим секретарским столом. Дверь, ведущая непосредственно в кабинет, тоже не отличалась хлипкостью, хозяин снова повозился с ключами:

— Входите, ротмистр, присаживайтесь. Чаю, простите, предложить не могу — секретарь ушёл, время позднее…

— Ничего страшного, господин полковник. Это даёт нам повод сразу перейти к делу.

— Что ж, давайте так и поступим, — согласился он, зажигая лампу. — Что вас к нам привело?

— Думаю, вы догадываетесь.