— Чего ты пристал ко мне? — возмутился Ахмет. — Никакой я не шпион и никакой я не японец… Ракета, миллионы… Совсем, что ли? — красноречиво постучал себя по голове.

Отпор несколько охладил пыл мужчины.

— Ты мне баки не забивай, — уже без энтузиазма попытался он гнуть свою линию. — Я тоже кое-что соображаю. Если ты не японский шпион, из-за чего сидишь здесь?

— Из-за коровы.

Пауза. Мужчина что-то соображает.

— Секретная?

— Что секретная? — не понял Ахмет.

— Корова… Корова, спрашиваю, секретная?

— Какая секретная?

— Ну, не знаю. Твоя же корова, не моя… Рога у нее где?.. Где рога, спрашиваю?.. Спереди, сзади?..

— Конечно, спереди, — начинает злиться Ахмет. — Где еще?

— Опять не то! — с досадой хлопнул себя по бедру мужчина, заходил по камере. — Сто лет ищу… (Чувствуется, он снова на коне.) Только, только забрезжит и — снова ничего. Уж если не везет, так не везет… Столько времени, столько я сил угрохал и все зря… — Повернулся к Ахмету. — Мне нужно, чтобы сзади были… С-за-ади…

— Что сзади?

— Рога. Рога сзади. — Мужчина подсел к Ахмету, доверительно обратился — слушай, братан. Помоги. Тут такие бабки срубить можно… Тебе такие и не снились… Помоги. А уж я не обижу.

— Чего помоги?

— Корову. Корову помоги найти. Дальше дело мое… Я тебе бабки отстегну и мы — разбежались…

— Какую корову?

— С рогами, — не может сдержать досады мужчина. — С рогами сзади. Мне нужна корова, чтобы рога у нее были не спереди, а сзади… Понял?

— Зачем? — поразился Ахмет.

Мужчина насторожился. Пристально, с недоверием смотрит на Ахмета.

— Почему ты это спрашиваешь? — интересуется вкрадчиво, тоном следователя.

— Просто так спросил, — растерянно ответил Ахмет.

— Просто так про государственную тайну не спрашивают.

— Не хочешь, не говори. Я так просто…

Мужчина задумался… Посмотрел на Ахмета, отвел глаза. В задумчивости потер подбородок. Снова посмотрел.

— Глаза у тебя, вроде, честные. — Мужчина что-то пытается для себя решить, колеблется. — А-а! — машет решительно рукой. — Все равно мне одному это дело не осилить. Ладно! Только предупреждаю. Ни кому… Ни слова… Про психическое оружие слыхал?.. Что американцы работают, об этом писали… Но так… Вскользь. То ли правда, то ли — нет… На самом деле они работают… И наши работают. Но у наших бабок мало. А американцы бабок не жалеют… Так вот. Есть один канал. По которому можно получить бабки. Бабки немеряные… Не за так, конечно… Если достать им то, что они хотят… А хотят они… Корову. У которой рога где?.. Пра-а-авильно… Сзади… И бабок они отстегнут столько, сколько запросишь… Понял теперь?.. Я, когда узнал, поначалу не поверил. Но уж очень серьезные люди этим занимаются… А главное, там такие бабки задействованы… Страшно становится… Но если слишком широко рот не разевать, отщипнуть можно. И даже проглотить дадут… Меру только надо знать… Да нам, скажу я тебе, этой малости — во! — показал рукой поверх головы. — Выше крыши. На всю жизнь хватит и еще внукам останется… Ну как? По рукам?

— Не знаю… Странно как-то. — Ахмет сбит с толку, не знает как реагировать.

— Конечно странно! — возбужденно воскликнул мужчина. — В этом-то все и дело! Ничего такого до сих пор не было!.. — Потрясает ладонью. — В голове не укладывается!..Психика не выдерживает!.. На это весь расчет… Представляешь. Противник приготовился к атаке… И тут… перед ним… на поле боя… вдруг появляется корова… А у нее… рога… НА ЖОПЕ!!!.. У противника мозги набекрень, и ты берешь его голыми руками…

В молчании собеседники смотрят друг на друга. Ахмет ложится на спину, руки под голову, уставился в потолок.

— Ну как? — прервал молчание мужчина. — Не волнуйся, весь маркетинг я беру на себя.

— Отстань! — отрезал Ахмет.

Последовало тягостное молчание.

— Ты че, братан, обиделся? — пытается разрядить атмосферу мужчина. — Ну это ты зря… Я же только предложил. Не хочешь — не надо… Меня попросили, я решил попробовать. Чего не попробовать, если бабки дают. Какая разница за что. Были бы бабки приличные… Это же бизнес. На бизнес обижаться нельзя… И на маркетинг тоже… Я виноват, что у меня талант на маркетинг? Когда дело касается маркетинга, я голову теряю. Завожусь с полоборота. Надо японцам ракету — буду искать ракету. Надо американцам корову — буду искать корову. С рогами, без рогов, спереди, сзади — какая разница. Есть заказ — буду искать… А ты обиделся… Зря обиделся. Я, ведь, только предложил… Смотрю — мужик нормальный. Решил в долю взять. Не нравится — твое дело. Чего обижаться?.. Тебя как зовут?

Ахмет не сразу, но ответил:

— Ахмет.

— А меня Петя, — обрадовался мужчина. — Давай петуха. — Протянул руку для рукопожатия. Ахмет посмотрел на него, пожал руку. — Ну вот и хокей… Чего нам с тобой делить? — Вздохнул. — Делить нам с тобой нечего. Оба за решеткой… Скукотища здесь, скажу я тебе, сдохнуть можно. Хорошо ты пришел. Вдвоем легче. Хоть поговорить можно. Кстати, что там у тебя с коровой?

— От бабки в наследство получил. А они говорят, может, украл.

— Это они могут, — посочувствовал Петя. — Им, главное, взять человека. Прав ты или виноват — дело десятое.

— А тебя за что? — в свою очередь, поинтересовался Ахмет.

— Меня? Ни за что. Баба пожаловалась и — загребли.

— Жену побил?

— Да нет. Я человек свободный. В том смысле, что ни одна баба юридически не оформила меня в свою личную собственность. Так что вопрос о жене отпадает.

— Чужую побил?

— Никого я не бил, — с легким раздражением, ответил Петя. — Шел просто по рынку, проводил маркетинг. Я по профессии — менеджер по маркетингу… Иду и думаю, где бы мне надыбать, хоть какого-нибудь спонсора. Смотрю — идет женщина. Я на нее посмотрел, и она на меня посмотрела. Между нами, как будто искра проскочила. Смотрит она и не может оторваться. Наверное, понравился ей. Обычное дело. Я к этому привык. Бабы от меня без ума. Вот и эта, должно быть, влюбилась. Подходит, значит, она ко мне и спрашивает: «Вы, случаем, не артист? Очень мне ваше лицо знакомое».

— Нет, говорю, женщина, я не артист, и в кино не снимался.

— Очень жаль, — говорит она. — Вместо того, чтобы снимать разных уродов, могли бы пригласить такого симпатичного мужчину, как Вы.

— Ну, ясно, — думаю. — Любовь с первого взгляда…

Так и есть. Вцепилась в меня и не отпускает. Говорит, какой я интересный мужчина и прочие приятные слова.

— Прямо так и говорит?

— Конечно. Она же голову от любви потеряла. Мне даже неудобно стало. Вокруг люди… Короче. Высказала мне все это. Вздыхает и говорит, что у нее муж, семья и все такое прочее. Но в знак любви своей, она хочет сделать мне подарок на память. Достает из сумки кошелек и протягивает мне: «Вот, возьмите, — говорит, — от меня на память» …Что мне было делать? Вот ты бы взял у нее кошелек?

— Не знаю, — пожал плечами Ахмет.

— Вот и я так же, — продолжил Петя. — Не знал, что делать. Брать — не удобно. Не взять — смертельную обиду женщине нанесешь. Память любви, все же… Пришлось взять. На этом мы с ней расстались…

Я положил кошелек в карман и пошел своей дорогой… А она, знаешь, куда побежала?.. Ни за что не догадаешься… В милицию… Вот куда… Прибежала и говорит, что у нее кошелек с деньгами украли. Представляешь?

— Зачем она это сделала? — удивился Ахмет.

— Черт ее знает. Разве этих баб поймешь? Может, злость ее взяла, что не может меня приватизировать… В общем, не успел я очухаться, как меня повязали. Вот так и оказался я здесь.

— Что же ты сразу не сказал им, как было?

— Да говорил я, а что толку? — сморщился Петя. — Разве ж они поверят? Им главное что? — Дело на человека завести. План выполнить. Произвол в чистом виде. Вот что это такое. Никакой тебе демократии. Чистый тоталитаризм… Кстати, как ты относишься к демократии?

Вопрос поставил Ахмета в тупик.

— Я? Не знаю.

— Учти, если ты против демократии, сразу просись в другую камеру. Потому что я — демократ с головы до ног. Всем нутром до последних печенок-селезенок за демократию и нашу родную капиталистическую законность… Где мой адвокат, спрашиваю я вас? — обратился Петя к двери. — По какому такому праву меня допрашивают без адвоката?.. Молчите?.. Сказать нечего?.. А за что арестовали честную, порядочную корову?.. Она, как положено, выполняла свой долг… Жевала травку… Давала молоко… И вдруг ее тащат в милицию… Это не произвол?!.. Да, между прочим, Ахмет. Пока ты здесь сидишь, кто будет поить-кормить корову? Тебе сказали?