Написано в соавторстве с Беллой "Беллатрисой" Лестранж.

Посвящается:

Моей подруге Наде Савченко,

Ее сестре Вере,

Их матери, Марии Ивановне,

а также -

Персоналу пансионата "Фея-2" в Анапе.

И светлой памяти Валерия Николаевича Барановского.

Действующие лица из предыдущих книг:

Наташа Навицкая - экс-капитан ВДВ; писательница, хозяйка "дома со шпилем";

Ефим Коган, адвокат, владелец юридического агентства КУНИ;

Игорь Никольский - адвокат "КУНИ"

Виктор Уланов - адвокат "КУНИ", муж Наташи;

Белла - бывшая учительница, ныне - адвокат, жена Ефима;

Геннадий Винтерштерн - родственник Наташи, владелец сети кофеен в Севастополе;

Алиса - сестра Геннадия, владелица сети бутиков и парфюмерных магазинов в Севастополе;

Лэтти - бывшая мачеха Геннадия и Алисы, невеста Геннадия, владелица книжного издательства;

Жанна - ее дочь, школьница;

Игнатий - дворецкий "дома со шпилем".

Новые лица:

Следователь Аверин - ведет дело о преступлении в Джамете;

Следователь Томский - занимается кражей артефакта в Севастополе;

Репин - полковник полиции из Керчи.

От автора.

Все персонажи, события и учреждения, показанные в романе, являются вымышленными. Все совпадения с реальностью случайны.

Автор допускает некоторые вольности в хронологии событий в интересах динамики сюжета. Так, например, шторм в Керченском проливе, парализовавший на 3 дня паромное сообщение, случился в сентябре 2016 года, а события книги происходят осенью 2019 года. Сведений о том, что мост закрывался на время прокладки рельсов, нет. Включив в повествование недобросовестного сотрудника, пропускающего "свояков" через закрытый мост, я никоим образом не хотела бросить тень на людей, работающих у моста. Это вымышленный персонаж, и я уверена, что на самом деле такие там не работают.

ПРОЛОГ.

КРЫМ.

ПЕРЕВОЗЧИК.

Самое трудное оставалось позади. Теперь нужно было всего лишь добраться до порта, зарулить на паром, и через несколько часов он уже будет на месте.

На переправе можно ничего не опасаться - его груз уже никто не ищет, а металл среди металла не зазвенит даже в самой чувствительной рамке. Уже недалеко. Вон уже за холмами синеют портовые постройки и белеет огромный паром - может, на нем он и поедет. Еще немного - и ищи ветра в поле.

Немного беспокоила погода - на ярко-синем небе с утра ни облачка, зато ветер разгулялся не на шутку и только приоткроешь окно - так и хлещет по лицу, как оплеухи раздает. Как бы пролив не расштормился, а то сейчас все помешаны на безопасности, все боятся, "как бы чего не вышло" - чуть что, и сообщение закроют. Если он задержится, дело окажется на грани провала. Жаль, что сейчас у него не такой маневренный транспорт, чтобы половчее проскочить вперед и успеть шастнуть на ближайший паром, пока они еще ходят. Но на громоздком автобусе дальнего следования особо не порезвишься... Остается лишь надеяться на удачу, которая сопутствовала им все эти месяцы. Эх, вывози, кривая!

*

ПОЕЗД САНКТ-ПЕТЕРБУРГ - АДЛЕР

Наташа Навицкая раньше не очень любила дальние поездки по железной дороге. Тогда это было сопряжено со всеми неудобствами плацкартного вагона и невозможностью нормально поспать, помыться и просто хоть какое-то время побыть одной на протяжении двух-трех дней. Кого-то это нисколько не смущало, но Наташа даже в армии, рейдах и "горячих точках" старалась быть опрятной и чистоплотной, и опять же после "горячих точек" иногда испытывала острую потребность в уединении - чтобы никто не толкался, не галдел, не маячил и не дергал дверную ручку. А в старых поездах всего этого не было. "Хуже чем в тюрьме - запихивали четверых на пять квадратных метров, а если кто-то вез ребенка без отдельного места - то вообще получалось пятеро. Как тут не вспомнить поэта - "Тишины прошу, тишины!"..."

То ли дело сейчас! - Наташа отложила книгу и прикрыла глаза, откинувшись на мягкую спинку своего диванчика в спальном вагоне скорого поезда Санкт-Петербург - Адлер. Конечно, не сравнить - 18 человек в вагоне или 54. И в этом поезде есть прекрасный душ, правда, только в штабном вагоне и нужно записываться в очередь часа за полтора-два, но главное - есть возможность нормально помыться и приехать домой чистой. "Не люблю чеддер" - вспомнила Наташа слова своей севастопольской родственницы Лэтти после знакомства с новым приятелем ее дочери Жанны - футболистом из школьной сборной. На свою беду, парень пришел в гости к Жанне сразу после тренировки, забыв зайти в душ. И, когда Жанна представляла ухажера матери, Лэтти наморщила свой аристократический носик, а после ухода парня сказала про чеддер. Жанна обиженно надулась, но уже минут через пять смеялась вместе с матерью: "Ну, умат! Чеддер! Нормально, зачот!".

В этом Наташа была согласна с Лэтти: нужно всегда быть чистоплотной и не пренебрегать этим.

Именно к своим родственникам в "дом со шпилем" и ехала Наташа. Ее муж Виктор и лучшая подруга Белла с компаньоном Игорем Никольским вели в Севастополе сложный судебный процесс, а другая Наташина родственница, Алиса, готовила к открытию свое новое приобретение - салон красоты, и настоятельно приглашала Наташу на торжественную презентацию. На подмогу Игорю, Виктору и Белле с Наташей в Севастополь ехал Ефим Коган, глава адвокатской конторы "КУНИ", которая в свое время очень выручила Наташу. А Виктор, ради победы на процессе, даже нырял в реку Оккервиль за фигурантом, способным снять с Наташи несправедливое обвинение. "Настоящий адвокат - хоть в омут головой готов, если это поможет ему выиграть дело! - веселился потом Ефим. - Молодец, Витяха, хвалю!".

Спасли ее тогда Фима, Витя и Игорь, спасли. А Белла, подруга по переписке через ФСИН-письмо в те жуткие полтора года, стала лучшей подругой...

- Хорошо, что наши вторые половинки не ревнивы, - сказала Наташа. - А то такого бы себе навоображали насчет того, что мы двое суток едем в одном купе!

- Кто не ревнивый? - Коган, листавший у стола бумаги, опустил папку. - Белка, что ли?! Да у нас с ней вечно такие африканские страсти! То она глазами стреляет, то ей мерещится, что я на кого-то заглядываюсь! Просто на твой счет она спокойна: знает, что тебе все эти гривуазные удовольствия до фонаря, и доверяет!

- Ха, - Наташа села, спустив ноги на пушистое ковровое покрытие, - как Белла, так глазами стреляет, а как ты - то ей мерещится, будто ты засмотрелся! Как ты ловко акценты расставил!

- Профессионализм, - ухмыльнулся адвокат.

Даже в поезде Ефим выглядел так, будто собирался на какую-нибудь пати в стиле "кэжуал опен-эйр" - черные джинсы "Левис", серая рубашка с короткими рукавами - никаких принятых в поезде маек, тенировочных штанов или цветастой ситцевой жути под названием "гавайские шорты", столь обожаемой многими мужчинами разных возрастов. Правда, на ногах все же - не излюбленные остроносые штиблеты, всегда начищенные до зеркального блеска, а мягкие, удобные домашние туфли. "Но все же это совсем не то, что пластиковые шлепанцы на носки!".

- Как твоя книга? - спросил Коган, отложив папку и скучливо поглядывая в окно.

- Сделала тайм-аут. Надо лучше продумать одну из сюжетных линий, что-то она провисает.

Немного помолчали. Навстречу с ревом и свистом пролетел двухэтажный поезд. Замелькали домики, фруктовые сады и поля.

- Вот моя деревня, вот мой дом родной, - пропел Ефим. - И как тут только люди живут? Полустанок "Мняняняцатый километр", возле которого даже не каждая электричка останавливается. Леса да луга да запах коровьего навоза! Можешь закидать меня тапками, но я - закоренелый урбанист, и эту пейзанскую романтику не приемлю!

- Лень чемодан потрошить в поисках тапок, - вяло отшутилась Наташа. - А знаешь, и в провинции есть свои прелести. Разве тебе не понравилось у мамы в Черноречье весной? Во всяком случае, - поддела она, - варенье тебе очень даже понравилось, и пироги хорошо пошли! Да и шашлычок под коньячок на берегу речки тебя воодушевил!

- Зато сигнал там на букву "х", только не хороший, - парировал Коган, - хуже, чем в поезде. Я себя чувствовал янки при дворе короля Артура! А бегать каждый раз на остановку, когда нужно позвонить или принять почту, задолбало. Только ради вас с Белкой и терпел.

Дома за окнами стали выше, проселочные дороги сменились асфальтовыми, замелькали рейсовые автобусы и троллейбусы.

- Длительная стоянка, - посмотрел в расписание Ефим, - полчаса. Как там у вас в армии говорили? Покурить-оправиться? И почему ты не ходишь в тамбур между стоянками? Я парень простой: дал кому надо Хабаровск и курю между вагонами, и кто бы мне что сказал, а ты маешься, ждешь станцию!

Наташа пожала плечами:

- Ничего я не маюсь, нормально могу подождать. А ты, Фима, больно легко Хабаровсками швыряешься.

- Могу себе позволить, - гордо ответил адвокат.

Наташа тоже заглянула в расписание:

- В Россошь уже вечером заедем. Надеюсь, там будет открыт хоть один магазинчик меда на платформе - хочу привезти маме баночку в гостинец.

- И я прихвачу для Белки.

Навстречу поезду промчалась, кувыркаясь, крупная, но, очевидно, легкая рекламная фигура важного карапуза в подгузниках с табличкой "Магазин Счастливый Малыш" в пухлых руках.

- Фигасе ветер, - изумилась Наташа, вспомнив любимое восклицание Жанны, выражающее любые сильные эмоции. - Ты это видел, Фима?

- Видел. Крепления с мясом вырвало, - покачал головой Коган. - Нас хоть с платформы не сдует?

- Тебя - уж точно нет.

- Да и ты не Дама В Голубом.

Поезд постепенно снижал скорость, степенно постукивая колесами. За окнами потянулись вокзальные строения.

Увидев вывернутый наизнанку зонтик уличного кафе и официанток, бегущих за "раскладушкой" с меню и прейскурантом, Наташа и Ефим тревожно переглянулись. Похоже, ветер в Липецке разобрался не на шутку. А что будет дальше, ближе к морю?