- В общем, - заключила Наташа, - я думаю, что сумку украли, пока мы разговаривали с мальчиками, кричащими у ограды.
- Техники уже работают над видеокамерами, скоро запись будет готова к просмотру, - ответил следователь.
- Ох, чует моя чуйка, это не наш клиент, - пробормотал Ефим, - он не дурак, чтобы так подставиться, и под объективы не полезет. Он же тут не первый день и уже знает, где есть камеры, а где "слепые" зоны...
- А кто же тогда? - спросила Наташа, допивая кофе.
Они расплатились и вышли на аллею.
- Да нанял, небось, какого-то дурика, желающего заработать по-легкому, - Коган первым повернул к калитке пляжа, на ходу доставая сигареты, - вот только в одном оплошал: смартфон-то с видосиком мы уже отдали!
- Наверное, думал, что мы тоже хотим его шантажировать.
Звякнул телефон Аверина. Следователь коротко переговорил и обернулся к Наташе и Когану:
- Видео уже готово, можем идти в просмотровый зал!
*
Видеокамера у бассейна смотрела прямо на шезлонги Ефима и Наташи, но лица девушки, на секунду задержавшейся у Наташиного шезлонга, не было видно - оно пряталось за большими, как блюдца, зелеными зеркальными очками. На голове ерошились ярко-фиолетовые пряди. Молниеносно спрятав сумку под длинную футболку, девица не спеша вышла из-за бассейновой ограды.
- Ловко сработано, - сказал Коган, - мы ведь только на этих мальчонок и отвлеклись. Уж очень вовремя они раскричались - как нарочно, чтобы нас отвлечь. А может действительно или эта красавица, или ее наниматель дали им малую толику деньжат на эскимо и попросили в нужный момент поднять крик. А девица-то ловка, сразу видно - не первую сумку прёт!
- Да, это распространенный прием у воров, - согласилась Наташа, - один отвлекает жертву, другой - крадет.
- И мы попались на такую тюльку, - побагровел Ефим, - ну ладно, пусть эта фиолетовая поганка не думает, что всех перехитрила, хоть она на видео и прикрыла свою физию, но ее легко узнать можно по шевелюре!
- Она из двадцатого корпуса, - вспомнила Наташа, - вчера утром она входила туда с дорожной сумкой. Больше ни у кого нет такого колера волос.
- Я уже отправил людей искать ее. Надеюсь, она не удрала, - сказал Аверин.
Они еще раз прокрутили фрагмент видео, на котором запечатлелась экстравагантная девушка и обратили внимание на то, что, спеша к выходу, она кивает головой кому-то, кто явно ждал ее за кадром.
- Ну да, видно, там рядом - "слепая зона" - догадался Ефим, - и он там отсиделся!
- Ты был прав, Фима.
- А я всегда прав, хоть ты с этим и не согласна, - гордо ответил адвокат.
- Белла с этим поспорила бы.
Два видеоинженера деликатно промолчали, сделав вид, что не слышали шутливой перепалки петербуржцев, а Аверин снова кому-то позвонил и сказал:
- Все в порядке, ее примут у калитки. Девушка отправилась в магазин "Брайт Саммер", видимо, тратит гонорар.
- Со вкусом у нее швах, - поморщился Ефим, - я туда заглянул. Мода для попугаев.
- Молодежный стайл, - щегольнул знанием подросткового сленга Аверин.
Снова зазвонил его телефон.
- Аверин слушает. Отлично. Да, сразу сюда. Идет к калитке, - он сунул телефон в карман.
- Итак, дети мои, - азартно потер руки Ефим, - надо вытрясти из этой Лисы-Алисы все, что она может сказать о "человеке в сером"!
- Если она захочет с нами откровенничать, - уточнила Наташа.
- Захочет как миленькая, когда узнает, КОМУ помогала.
*
Девушку с фиолетовыми волосами задержали, когда она вошла в калитку пансионата. При виде женщины в полицейской форме, юная воровка дернулась обратно, но проворный охранник уже запер калитку, перекрыв путь к отступлению. "Спеклась, - подумала девушка, - так и знала, что с этой сумкой гемор будет!".
Ее проводили в административный корпус, при этом две женщины в форме следовали за ней, не отходя ни на шаг, зорко следя за каждым ее движением.
Увидев в креслах возле какой-то пальмы в кадушке тех самых мужика и бабу из бассейна, девушка приуныла: вот это уже плохо. Волну погнали и вышли на нее. А она думала, что все пройдет как обычно: найдут свои вещички поблизости, поорут на местную охрану, увидят, что все цело, и заткнутся. Обычно так и было. Девушка любила "троллить" таких вот, благополучных, которые считали себя круче всех, и злорадно смеялась, когда ей это удавалось. Троллинг был не такой, чтобы ментов напрягать, но достаточный, чтобы эти упакованные почувствовали себя дураками. И шум никто не поднимал: не с чего, да и неловко признаться, что их развели, как лузеров. А эти, значит, решили не спускать на тормозах. Да еще и следака притащили.
- Садитесь, гражданка Иванова Олеся Леонидовна, 2002 года рождения, проживающая в городе Малая Вишера, - глядя в бумаги, произнес следователь.
- Плохи твои дела, девонька, - участливо сказал мужик из бассейна, - знала бы ты, с кем связалась! И для кого же ты сумочку-то прихватизировала?
- Для себя, блин, - огрызнулась Олеся, про себя обматерив заказчика. То-то он сам к бассейну за сумкой той стриженной бабы не попер, знал, поди, что там видос пишут, а ее послал! - А че вы мне тыкаете? Людям ваще-то надо "вы" говорить! Я вам че, жена?!
- Вряд ли тебе в СИЗО "выкать" будут. Де-юре к заключенным положено обращаться уважительно, но де-факто это редко соблюдается, - еще мягче сказал мужик.
- И крутизной там сильно не пофорсишь, - добавила хозяйка сумки, - если силенок маловато, быстро обломают.
Олеся мрачно зыркнула на нее:
- Это вам, че ли, в камере рога обломали?!
- Да нет, у меня как раз сил хватило, чтобы завоевать авторитет.
Олеся озадаченно примолкла, глядя на женщину. О чем говорит эта питерская дама в дорогих джинсах и рубашке "Ти-Джей"? Взгляд Олеси скользнул по сумке (вчера-то рассматривать было некогда) - не Биркин, конечно, но и не "кожа молодого дерьматина" с "блошки". Это она, что ли, прокачивала авторитет в каталажке? Попытавшись представить себе эту женщину в тюрьме, Олеся только прыснула:
- Да будет вам пургу гнать!
- Олеся, сумку нашли, - спокойно сказала женщина, - и из нее ничего не пропало...
- Так и че вы тогда...
- Но все-таки ты взяла чужую собственность и, если я подам заявление о попытке кражи, тебе придется отвечать в суде. А я не хочу, чтобы тебе пришлось оказаться в заключении. Я не буду тебе объяснять, что красть нехорошо и сколько веревочке ни виться, конец все равно будет. Но я хотя бы сейчас хочу отвести от тебя автозак.
- И че? - деловито спросила Олеся, наметанным глазом увидев, что эта женщина не гонит и понты не режет и далеко не так проста, как показалась поначалу. - Как отвести-то? Этих двоих обслужить, или вас?
Мужик из бассейна подавился сдерживаемым хохотом и метнулся к кулеру - выпить холодной воды. Следак ошарашенно заморгал глазами, а дамочка возмутилась:
- Ты хоть думай, что предлагаешь!
- А че еще? - тоже удивилась Олеся. - Спалилась, так надо расплачиваться. А бабла у меня только штука рубасов, я себе сейчас в магазе куртяк купила и кроссы, но вы же за штуку дело не прикроете? А больше мне и откупиться нечем.
- И ты так спокойно предлагаешь нам ТАКОЕ? - воскликнул следователь. - Да что ты - на помойке себя нашла? У меня дочь - твоя ровесница, а ты! Стыда, что ли, не имеешь?
- Вы хоть про дочь помните, - закинула ногу на ногу Олеся, - а мой папаша, алкаш, уже и себя забыл! Ну ладно, че вы? Я пошутить просто хотела, поблизости сумку скинула, даже не открывала, можете проверить, нигде моих пальцев нет, только на ручку... Хотите, эту, ну, ДНК сделайте!
- Анализ ДНК определяет отцовство, - уточнил Коган, - это в "Пусть говорят" любят, там почти в каждой передаче присутствует симпатичная барышня Егорова с конвертом... А "пальчики" ищут с помощью дактилоскопической экспертизы. Ты перепутала. Да, мы тебе верим: ты сумку не открывала.
- Расскажи нам о человеке, который поручил тебе украсть сумку, - попросила Наташа, - и я не буду заявлять на тебя.
- Никто меня не просил, - уперлась Олеся, я сама хотела типа разыграть вас!
- А что вы сделали с сумкой, когда вынесли ее за ограду бассейна? - спросил следователь.
- Да ниче, я же сказала! - повторила Олеся. - Хоть всю проверьте, ничего не трогала! Даже не знаю, че там было!
- Где вы ее оставили потом?
Молчание.
- Олеся Леонидовна?
- Если ты взяла сумку, чтобы пошутить, - вступил в разговор Ефим, - то не прихватила с собой в номер. Да? А где тогда ты ее оставила?
- Не помню, - буркнула Олеся, глядя в пол. При других она бы уже давно закатила истерику со слезами, соплями, матом и душещипательным рассказом о многодетной семье, больной матери, семи братишках и сестренках мал-мала меньше и вечно бухом отце; о том, что она еще несовершеннолетняя, и "че ее ваще прессуют". Как правило, оглушенные, сбитые с толку менты быстро отваливали, а этот следак, интересно, повелся бы? Но мужик из бассейна смотрел на нее внимательно и усмешливо: "Э, да я тебя насквозь вижу. Что, думаешь на жалость пробить? Ну-ну. попробуй, может, посмеюсь!". "Мажор на понтах, - Олеся про себя выругалась, - ишь, зырит! Сам-то на какие деньги выпендривается? Наворовал, поди, и хрен такого прихватят, вон, менты перед ним как строятся, из-за какой-то сумки галимой прискакали!". А вот женщина, хоть и тоже все просекала, смотрела на девушку без насмешки, серьезно и даже с сочувствием. Но на бурную сцену тоже бы не клюнула. А значит, и пытаться нечего.
- А если вы попробуете вспомнить? - настаивал следователь. - Может, вам нужно время? Тогда я сейчас вызову конвой, и в камере не спеша подумаете и, может, решитесь поделиться с нами воспоминаниями...
- Вы че сразу?! - вскинулась Олеся. - За прикол в камеру?! Ну ваще пипец!
Следователь молчал, держа в руках телефон.
- На скамейке оставила, - спешно сказала Олеся, видя, что он не шутит. "Ну, где еще мог ее кинуть тот чел, если ее сразу нашли? Ясен пень, поблизости!"
- Ой, неладно, - покачал головой усатый франт, - не ладится у нас... Ладно, Максим Иваныч, вызывайте конвой, раз она по-хорошему не хочет!