Выпрямившись, Алан посмотрел на меня, а затем подхватил за ноги и развел их в стороны. Положив одну себе на плечо, он рукой провел между моих ног, заставляя меня сжать пальцами простынь и прикусить губу изнутри, чтобы сдержать слишком сильный стон.

— Влажная, — я тут же повернулась. Перед глазами все прыгало и плыло от возбуждения. Хотелось, чтобы он скорее вошел. А от увиденного, меня буквально тряхнуло.

Алан смотрел на меня каким-то слишком диким, нереальным взглядом. И пусть его глаза оставались серыми, но ощущался он сейчас почти так же, как и Абсолон. Он тяжело дышал и, мне казалось, сдерживается, чтобы не оскалиться. Просто его губы как-то странно подрагивали. А еще позади него клубилась тьма. И не понятно было, что тому причина. Я сразу вспомнила ту демонстрацию перед императором. Казалось, еще немного и оттуда выйдет Абсолон, который медленно откроет алые глаза, усмехаясь черными губами.

Но Абсолона сегодня почему-то не было, лишь Алан, который, оставив одну мою ногу у себя на плече, склонился, целуя и одновременно с этим толкаясь в меня. Чувство наполненности тут же вскружило голову. Не удержала, застонала прямо в поцелуе, выгибаясь навстречу.

— Кажется, сегодня тебе снова нельзя слишком сильно кричать, — прошептала Алан, подхватывая одной рукой под ягодицу и выходя из меня, чтобы снова войти во всю длину одним мощным толком. — А жаль, — его голос звучал низко и хрипло. А еще та рука, на которую он опирался, немного дрожала. — Нам надо что-то с этим сделать.

— С чем? — сбивчиво спросила, обхватывая руками его плечи и непроизвольно впиваясь в кожу ногтями. Алан даже не дернулся от такого, лишь толкнулся в меня глубже, сминая ягодицу так, что обязательно должны были остаться синяки.

— С твоим голосом, — прикусив кожу на шеи, Алан прошелся носом по ней, словно пытаясь что-то унюхать. — Если нас услышат, то это тут же облетит весь дворец. Я так и слышу эти крики. Правила приличия никто не отменял! Какое бесстыдство, прямо в замке императора!

Алан тихо и коротко усмехнулся, наращивая, между тем, темп. Я бы тоже посмеялась, но между ног все горело и меня, то и дело, так и выгибало в разные стороны от разливающегося по всему телу удовольствия. Хотелось кричать, стонать, кусаться и выгибаться, подставляясь. На мгновение в голове даже мелькнуло, что я веду себя слишком откровенно, но эти мысли тут же испарялись, стоило Алану толкнуться в меня.

— Постойте, — попросила, задыхаясь. У меня в голове всплыли недавние слова Абсолона.

— Что? — Алан поднял голову и почти замер, толкаясь неглубоко и как-то рвано. Казалось, что он и сам хотел бы остановиться, но никак не мог заставить тело прекратить. Толкнув его в грудь, чем весьма удивила, я заставила Алана лечь на спину, тут же забравшись сверху. — Моя маленькая Эволет захотела все взять в свои руки сегодня?

— Да, — сказала, улыбаясь, а потом нырнула вниз. Алан тут же охнул, стоило моему языку пройтись по всей длине. А когда взяла в рот, он и вовсе схватил меня за волосы, сам толкаясь глубже.

— Хватит, — прохрипел он. Я же зашипела, так как он по-прежнему держал меня за волосы и за них же потянул, заставляя меня оторваться. Почти в ту же секунду меня поставили на колени и заставили прогнуться в спине так, что позвонки, кажется, жалобно заскрипели. — Я даже не знаю, то ли мне тебя наградить, то ли наказать за своеволие. Что ты предпочтешь? — Алан склонился и шептал мне прямо на ухо. От этого я вздрагивала, жмурясь.

— А вы чего хотите? — спросила, облизнув пересохшие губы.

— Я задал вопрос, — Алан даже немного отстранился, словно показывая недовольство.

— Тогда, — я прикусила нижнюю губу, ощущая, как меня начинает потряхивать от всего этого. — Накажите или наградите. Как вам больше нравится.

— Хм, — Ощущение тела Алана тут же пропало, а после я почувствовала, как обе мои ягодицы сминают, иногда разводя их в стороны, явно любуясь открывающимся видом. Мое лицо горело, а дыхание сбивалось. Было стыдно, но в то же время хотелось показать больше. А потом одну ягодицу обжег удар ладонью. Невольно вскрикнула, тут же утыкаясь носом в подушку. Внизу живота тут же начала закручиваться жгучая спираль. Еще один кусачий удар, от которого вторая ягодица загорелась огнем. Боль была легкой и безумно приятной, а уж когда Алан вновь резко вошел в меня, то я и вовсе потерялась в бесконечном удовольствии.

После, схватив меня за локоть, он лег набок, увлекая меня за собой, принимаясь целовать мои плечи и шею сбоку, входя размашисто, на всю длину. При этом он держал мою голову под подбородок, а второй ногу под коленом, задирая ее так, что мне было немного больно. Из-за всего этого я ощущала, что волны удовольствия все сильнее и сильнее накатывают, да и ритм Алана сбился. Он стал двигаться резче и быстрее. А потом я застонала, тут же ощущая, что на мои губы опустилась ладонь Алана, но в тот момент мне было все равно. Его пальцы погрузились в мой рот, и я, толком не соображая, принялась их вылизывать, покусывать и посасывать. Отчего-то в тот момент мне безумно хотелось свести Алана с ума. Кажется, мне это удавалось. Он как-то странно то ли выдохнул, то ли простонал, и ускорился до такой степени, что у меня перед глазами все поплыло. Низ живота горел. Нестерпимо хотелось плакать. Я понимала, что уже совсем скоро и мысленно умоляла мужа не останавливаться. Хотелось кричать, просить, стонать. Под самый конец Алан зажал мне рот рукой, то ли специально, то ли случайно закрыв и нос, отчего я распахнула глаза. Воздуха очень скоро перестало хватать. Я готова была запаниковать, но в этот момент пружина в животе выпрямилась, а я провалилась на мгновение в небытие, содрогаясь всем телом.

— Было больно? — спросил он, когда мы уже лежали, немного отдышавшись. — Прости.

— Нет, — покачала головой, пьяно улыбаясь. — Больно не было.

Мы еще немного поболтали, и когда за окном начало светать, Алан поднялся с кровати. Он решил, что стоит все-таки соблюсти те самые приличия, о которых вроде как говорят, но никто толком не соблюдает. Я не стала сопротивляться, наблюдая, как он собирается.

— А где Абсолон? — все-таки спросила. Просто демон всегда, так или иначе, выдавал своё присутствие в такие моменты, а тут я слышала его только тогда, когда Алан пришел, а после он больше никак себя не проявлял.

Алан тут же замер с шейным платком в руках, который собирался сунуть себе в карман.

— Он занят, — ответил муж, посмотрев на меня прямо и открыто. Мне хотелось узнать, чем это таким занять демон, но я тут же прикусила язык, видя, что говорить на эту тему Алан не хочет и не собирается. Ладно, когда-нибудь все равно узнаю. — Ты помнишь, что я тебе говорил о принце? Я серьезно. Постарайся не оставаться с ним больше наедине.

— Не стоит говорить это так, словно я сама его спровоцировала, — ответила я тут же, внутреннее негодуя.

Алан прищурился, но не стал развивать тему.

— Просто платья надевай менее открытыми, — вздохнул он.

— Какие дарите — те и надеваю, — огрызнулась я, забираясь под одеяло и отворачиваясь. После секса, всё почему-то воспринималось слишком ярко, и обида огненным цветком буквально вспыхнула внутри.

— Не обижайся, Эволет. Обещаю, завтра у тебя будут новые платья, — Алан склонился, поцеловал меня в висок, а после почти сразу вышел.

Я же обернулась, посмотрела на дверь и вдохнула, переворачиваясь на спину.

— Да не нужны мне ваши платья, — буркнула недовольно. Подумав немного, схватила рядом лежащую подушку и швырнула ее в дверь, после довольно улыбаясь и закрывая глаза. Вот теперь можно спать.

Ренард сам толком не понимал, что с ним происходит. Нет, он теоретически знал, что брачный период очень труден и у каждого проходит по-своему. Тем более самый первый. Но эти знания никак не давали ему прийти в привычное равновесие.

С каждой минутой он становился все дерганее. Он понимал, что ведет себя глупо, но ничего не мог поделать со своим телом. Казалось, что оно попросту перестало ему подчиняться.