Эмброуз изучил руины того, что ещё недавно было его домом:

– Ублюдки! Сначала ты, теперь я. Это сужает список вероятных преступников.

Она уставилась на развороченные окна:

– Насколько это было ужасно, как думаешь?

– Достаточно плохо. – Выражение лица его было мрачным. – Если бы мы были внутри, то сейчас не беседовали бы, поскольку оба были бы покойниками. Тот, кто устанавливал бомбу, знал, что делает. Достаточный заряд, чтобы убить цель, но без дополнительных жертв. Думаю, что в нескольких домах на этой улице треснули стёкла в окнах или разбилась посуда, но это и все.

Как он может оставаться таким спокойным? Его дом полностью разрушен, а он способен думать о безопасности своих соседей. Разумеется, именно это и делало его таким успешным в своей работе. С врождённым для Канцлеров чувством добра и зла, он всегда на первое место ставил других. Однако, не смотря на это, в его глазах плескалась боль, когда он смотрел, как жар огня заканчивает то, что начала бомба.

Она почувствовала себя неуютно, стоя вот так на улице. Она сжала руку Эмброуза:

– Куда теперь?

– Что?

Его внимание было всё ещё приковано к огню, поэтому она шагнула и встала прямо перед ним:

– Эмброуз, мы не можем тут стоять. Это опасно. Куда нам теперь идти? Что, если они наблюдали и поняли, что промахнулись оба раза?

Он сначала пару раз моргнул, а потом кивнул головой:

– Прости. Ты права.

Он ещё несколько секунд внимательно разглядывал особняк:

– Подожди здесь, пока я вернусь внутрь. Если мне не удастся вывести наружу наше транспортное средство, то может я смогу хотя бы взять твой чемодан и аптечку, которая у меня в багажнике. Тогда и двинемся.

Она посмотрела на здание:

– Ты уверен, что это не опасно?

Эмброуз погладил рукой её лицо и улыбнулся:

– Что такое, Рэнди? Беспокоишься обо мне?

Но ей было не до игр:

– Да, беспокоюсь.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щёку:

– Иди, но только не геройствуй. Вещи можно заменить, а тебя – нельзя.

Он быстро сжал её в объятиях и убежал. Когда на место прибудут пожарные и органы правопорядка, вряд ли они пустят его в гараж. Если они оба хотят без проблем скрыться, то лучше всего воспользоваться общей суматохой.

Время шло; она ждала. От ощущения того, что за ней наблюдают, у Миранды на затылке волосы встали дыбом. Страх за Эмброуза, смешанный с горечью от потерь членов своего клана, оставил во рту горький привкус. Начавшая собираться поглазеть на огненный спектакль толпа, стала ее теснить.Девушка старательно игнорировала толчею, но осознала, что, гораздо умнее было бы понаблюдать за толпой. Если тот, кого она почуяла, и был убийцей, то он вполне мог сейчас наблюдать за Эмброузом, да и за ней тоже.

Медленно передвигаясь и стараясь не привлекать к себе внимания, она встала так, чтобы заметить Канцлера, а заодно и любого, кто покажется не местным или намного, более чем следовало, возбуждённым пожаром. Осмотрев толпу дважды, она бросила это занятие. Или враг умело маскировался, или его вообще тут не было. Никто особо не выделялся.

И, где интересно Эмброуз? Не может быть, что для того, чтобы взять пару сумок и выйти наружу ему нужно так много времени. Она даст ему ещё две минуты, а потом сама пойдёт за ним. Она отсчитывала секунды и слушала рёв огня. С каждым следующим мгновением таяла вероятность того, что пожарные смогут спасти хоть что–нибудь от дома Эмброуза. Вскоре, лучшим, из того что они смогут сделать, это постараться, чтобы ущерб не распространился на соседние дома.

Она прокляла того, кто это сделал, и поклялась, что этот кто-то заплатит за все и заплатит дорого. Эмброуз захочет сам свершить правосудие, но он будет придерживаться буквы закона.

Кланы же вампиров не были такими разборчивыми, когда дело касалось мести. Клыки заныли в предвкушении вкуса крови её врагов, кем бы они ни оказались. Сейчас они скрываются под покровом тайны, но скоро это изменится. Когда она бросит все силы своего клана на поиски, разоблачение врагов станет простым делом времени.

С головой уйдя в свои сладкие мечты о грядущем возмездии, Миранда не сразу заметила, что Эмброуз стоит рядом с ней. Когда он коснулся её плеча, она ринулась на него, следуя своим инстинктам хищника. Он отпрыгнул на безопасное расстояние прежде, чем она успела нанести ему хоть какой–нибудь вред.

Девушка еле себя сдерживала:

– Эмброуз! Никогда ко мне не подкрадывайся!

Он раскинул руки в стороны, чтобы показать, что он совершенно не собирался наносить ей вред:

- Я не подкрадывался. Я даже три раза позвал тебя по имени. А теперь пошли. Мне пришлось припарковаться в трёх кварталах отсюда, чтобы не попасться на глаза властям.

Она проследовала за ним по дорожке, которую он прокладывал в толпе. Когда, в конце концов, они добрались до машины, то девушка заметила, что на заднем сиденье стояли не только её чемодан и его сумка. Откуда он всё это взял? Не может быть, чтобы он рискнул зайти внутрь особняка ради спасения своего имущества! Запах гари, который она почувствовала сквозь открытую дверь, стал ей ответом.

Разочарованно, она сжала кулаки:

– Ты был внутри.

Он переключил скорость и кивнул:

– Не далеко. Мой компьютер стоял прямо рядом с дверью. Он нам ещё пригодится.

– А, если бы дом рухнул, пока ты был внутри?!

– Рэнди, мы можем весь вечер играть в игру "если бы…", но это ничего не изменит. Если бы дом действительно грозил рухнуть, я бы туда не полез. Я пошёл на просчитанный риск, но я не самоубийца.

Прежде чем она успела ответить, он длинно и быстро выругался, прибавив газу.

– Что-то не так? – она вытянула шею посмотреть, что привлекло его внимание.

– Третья сзади от нас машина повторяет каждое наше движение. Она проскочила без остановки последний светофор, чтобы не отрываться от нас. Может, тут ничего такого и нет, но я не хочу рисковать.

Он разогнал их машину и совершил серию поворотов в последнюю секунду, буквально едва не сшибая другие машины и пешеходов. Миранда хотела бы завопить на него, что нельзя устраивать такие опасные гонки, но сердце, подскочившее к горлу, сделало это невозможным.

В конце концов, когда он снизил скорость до менее пугающей, она смогла выдавить из себя:

– Они всё ещё следует за нами?

Эмброуз оскалился, явно в восторге от своих действий, предпринятых, чтобы ускользнуть от их преследователя:

– Нет, я от них оторвался два поворота назад, но хочу убедиться, что у этой машины нет компании.

Миранда обернулась назад:

– Какой такой компании?

Эмброуз переключил скорость и опять поехал быстрее:

– Если бы я устанавливал слежку, то постарался бы засветить первый хвост, так чтобы цель не заметила, что за ней есть второй хвост или даже третий.

Она знала, что репутация Эмброуза в правоохранительных органах была легендарной.

Теперь она лучше понимала почему. Он обладал изворотливым умом, но именно поэтому он всегда на один шаг опережал плохих парней:

– Знаешь, я рада, что ты на моей стороне.

– Я тоже. Теперь – держись, – сказал он и незамедлительно исполнил ещё одну серию крутых поворотов на оживлѐнных улицах Нью–Эйра; таких поворотов, что девушке пришлось вцепиться руками в приборную доску, чтобы её не мотало из стороны в сторону.

Спустя пару минут он быстро дотронулся до её лица:

– Всё чисто.

– Слава Богу! – Она вздохнула с облегчением, и они постепенно снизили скорость до нормальной.

Когда они влились в общий поток машин, он повернулся к ней лицом, на котором отражалось напряжение последних нескольких часов:

– Нам надо добраться до какого–нибудь безопасного места.

– Такого, каким полагалось быть твоему дому? – Ладно, это было довольно надменно, но она не сумела сдержаться. – Извини, Эмброуз, само собой вырвалось. Ты не мог знать, что они охотятся и за тобой тоже.

– А вот тут они совершили ошибку. Кто бы за всем этим ни стоял, он страшно пожалеет, что связался с нами. Но пока нам надо где–то срочно остановиться. Солнце взойдёт уже через час.