- Только Клаус имеет значение, только его желания, - сказал ей Кристиан.

- Если бы ты действительно была хорошим охотником, то вспомнила бы, что эта связь важнее всего остального.

- Я не знаю, как ты могла представить, что человеческая семья для меня, - его голос был ледяным, словно в этом было что-то отвратительное, - могла бы значить больше, чем все вот это.

Мередит беспомощно нажала на штангу, от боли у нее закружилась голова.

Она отчаянно попыталась подать сигнал Кристиану глазами:

“Оставайся на стороне Клауса, если для тебя это так важно, но не убивай меня вот таким способом.

Опусти меня, чтобы мы смогли драться, как нас учили”.

Кристиан стоял на коленях около неё, его лицо было так близко к её лицу.

- Клаус хочет видеть тебя мертвой, - прошептал он, - тебя и всех твоих друзей.

И я сделаю все, что от меня потребуется, чтобы он был счастлив.

Его серые глаза, так напоминающие глаза ее матери, пристально смотрели на на нее, в то время как он взял штангу, в которую вцепилась девушка, и бросил ее на грудь Мередит.

На мгновение всё потемнело.

Красные цветы расцветали и взрывались в темноте,

и Мередит поняла, затуманенным сознанием, что это ее мозг отправляет случайные сигналы, как было в начале из-за недостатка кислорода.

Она словно плыла, погруженная в темные морскую воду.

Было бы хорошо отдохнуть. Она так устала.

Потом голос рявкнули темноты в голове Мередит, голос её отца. - Мередит, - сказал он.

Он был нетерпелив, строг, требователен, но не жесток, он поднимал ее на утреннюю пробежку перед уроками, он вдохновил ее заняться таэквондо, в то время как все, чего она хотела - это просто проводить время со своими друзьями.

“Ты - Салез, - вторил голос. - Ты должна сражаться!”.

Приложив нечеловеческие усилия, Мередит открыла свои глаза.

Перед глазами все расплывалось, и она почувствовала тяжесть, как если бы она пыталась двигаться под водой.

Рука Кристиана отпустила штангу. Должно быть, он решил, что девушка перестала бороться.

Мередит собрала воедино каждую крупицу своих сил и оттолкнула груз прочь от себя, сбрасывая его сверху на своего неосторожного брата-вампира.

Она успела бросить лишь один взгляд на испуганное, рассерженное лицо Кристиана, прежде чем побежала так быстро, как только могла, на слабых ногах, с колотящимся сердцем, задыхаясь, прочь из тренажерного зала, и на дорожки кампуса.

Теперь, когда первый всплеск адреналина прошел, она медленно приближалась к общежитию, ноги ее болели, и легкие горели огнем.

Мередит заставляла себя двигаться вперед, но спотыкалась.

Кристиан мог схватить её в любой момент.

Конечно, он мог бы сейчас поймать ее.

Уже неподалеку от общежития она набралась смелости и обернулась.

Сзади никого не оказалось. Вампир намеревался убить её в одиночку, в придаток ещё и в тайне,

так что, он без сомнения предпримет ещё одну попытку.

Мередит открыла дверь, и , пошатываясь, присела на нижнюю ступеньку лестницы.

Она усердно ловила воздух и задыхалась от рыдания.

Мередит хотелось узнать своего брата, но его больше нет.

Он часть семьи Клауса.

Когда потерла свои напряженные мышцы, Мередит уныло осознала, что ей придется сделать.

Она обязана убить Кристиана.

Глава 33.

Деймон аккуратно слизывал кровь с тыльной стороны ладони, улыбаясь при этом Кэтрин.

Они прогуливались по лесу после восхода солнца, поохотившись вместе.

Сейчас уже был полдень, и солнечный свет струился сквозь деревья, а черными и золотые тени падали на дорогу.

Деймон чувствовал себя сытым и довольным, готовым пойти домой и проспать самые яркие дневные часы.

Его разум посетило некое беспокойство,когда он вспомнил выражение паники на лице его жертвы, но он оттолкнул это:

он вампир и обязан делать это.

Промокая деликатно в уголках ее рта, Кэтрин, подобно маленькой певчей птичке, наклонила к нему голову, как лакомство.

- Так почему ты не прикончил её? - спросила она.

Пожав плечами, Дэймон надел солнечные очки из своего кармана, словно защищая свои глаза.

Он не хотел признаваться, почему он не убил девушку в это утро,

или почему он не убил никого из его жертв, с тех пор как охотился на светловолосую бегунью неделей раньше.

Он помнил, как хорошо чувствовать убийство, миг, и ее жизнь перешла в него,

но сейчас, с затянувшимся послевкусием вины, ему не хотелось повторять этот опыт.

Он не хотел ничего чувствовать к ним, он хотел просто взять кровь и уйти.

Если это означало позволить им жить, это устраивало Дэймона.

Укрывшись за стеклами очков, он ничего этого не сказал, только ухмыльнулся Кэтрин и спросил:

- А ты?

- О, мы просто остаемся в тени.

Итак слишком много смертей, а в кампусе лишнюю панику поднимать не стоит.

Пока Клаус не прикончил твою подружку и её друзей, он хочет, чтобы люди были счастливы и податливы для охоты на них.

Приглаживая свои длинные золотистые волосы, Кэтрин взглянула на Деймона

но он сохранял выражение лица пустым.

Что бы Кэтрин ни хотела получить от него, она не могла получить ничего, заложенного Еленой.

- Ну, разумеется, - ответил Деймон и добавил:

- Знаешь, после смерти ты стала намного умнее и практичнее, моя дорогая. Кэтрин, смеясь, с ямочками на щеках, присела перед ним в реверансе.

Они шли спокойно, слушая щебетание и трели воробьев, зябликов, дроздов над головами.

Где-то рядом слышался быстрый стук дятла, который долбил дерево,

и Дэймон слышал в подлеске шорох и топот маленьких, пушистых существ.

Он сладко потянулся, думая о своей постели.

- И так… - сказала Кэтрин, прерывая удобную тишину между ними.

- Елена, - повторила она вновь, растягивая каждый слог, будто пробуя на вкус, - Е-ле-на.

“Что с ней?” Спросил Деймон.

Голос у него был небрежный, и он чувствовал неудобное тепло на шее.

Она одарила его искусным взглядом своих драгоценно-голубых глаз,

и Деймон нахмурился за темными стеклами очков.

- Расскажи мне о ней, - мягко парировала она уговаривая. - Мне так хочется узнать больше.

Деймон остановился и притянул Кэтрин лицом к нему.

- Мне казалось, ты больше не зла на Елену, - ответил он, оставив без внимания её просьбу.

- Лучше бы тебе оставить её в покое, Кэтрин.

Вампирша изящно пожала плечами. - Да, не зла, - молвила она. - Но вот Клаус нет, - её глаза блестели.

- Мне казалось, что тебе с недавних пор стало плевать на Елену. Знаешь, ты сам дал это понять.

Не хочешь мне что-нибудь сказать?

- Я… - сердце Деймона дрогнуло в груди, и медленный обычный для вампира ритм ускорился.

- Нет, не хочу, - наконец ответил он.

Кэтрин тихо рассмеялась, её смех напоминал звон колокольчика.

- Ах, Деймон, - проговорила она, покачав насмешливо головой, - возможно, в теории ты и злой,

но вот твое сердце такое чистое. Что же не так?

Поморщившись Деймон отвернулся, отпустив руку Кэтрин.

- Ничего оно не чистое, - раздраженно бросил он.

- Ты стал мягче, - заметила вампирша. - Тебе не нравится причинять людям боль.

Деймон толкнул свои очки выше на нос и пожал плечами.

- Это пройдет.

Прохладной рукой коснулась его щеки, а затем Кэтрин осторожно сняла очки Дэймона, глядя ему в глаза.

- Любовь меняет тебя, - заявила она.

- Она не исчезнет, стоит тебе хоть очень сильно этого захотеть, - встав на цыпочки она поцеловала его в щеку.

- Не совершай ту же ошибку, что и я, Деймон, - с грустью молвила она. - Не борись с любовью, как бы она ни выражалась.

Деймон поднес руку, чтобы прикоснуться к месту, где губы Кэтрин поцеловали его.

Он чувствовал себя ошеломленным и потерянным.

Вручив ему очки, Кэтрин вздохнула.

Я не должна делать тебе никаких одолжений, Деймон, “сказала она,” но я чувствую себя сентиментальной.