— Вы ошибаетесь. Всегда есть сила, которую боятся, есть что-то, что сильнее самого человека.

— Не понимаю, как такой сын мог родиться от такого отца, — задумчиво произнес Джон.

— Я тоже когда-то удивлялся этому. Джейн, моя дорогая жена, так и не узнала о его темной стороне. Я скрывал от нее правду. Франклин — это его настоящее имя, Франклин Тэнди. Он был нашим единственным ребенком, и она души в нем не чаяла. Я не мог допустить, чтобы разбилось ее сердце, а потому покрывал его преступления. Я называл их детскими шалостями, но в душе знал, что все гораздо серьезнее. Ему нравилось причинять боль беззащитным созданиям. Оторвать крылышки у насекомого было для него пустяком, он вытворял гораздо более страшные вещи. Однажды я видел, как он отнял у ребенка котенка, а потом свернул тому шею прямо на его глазах. А когда ребенок расплакался, Франклин только хохотал. — Адольф вздохнул. — Ему было около семи лет, когда он сделал это. Слава Богу, мать умерла, когда ему было восемнадцать, и глубина его порочности еще не успела стать очевидной. Он рыдал возле смертного одра матери, а через час после того, как она умерла, продал ее любимое ожерелье, чтобы оплатить карточный долг. С возрастом он становился все хуже. Он соблазнял женщин и бросал их. Ему не было дела ни до чего и ни до кого, кроме себя, своего удовольствия и возможности добыть денег. Деньги — они были его богом. Я видел это, но ничего не мог исправить. В конце концов, его похождений накопилось столько, что оставаться на родине стало невозможно. Он хорошо управлялся с цифрами и поступил на работу к одному финансисту. Тот проникся к нему доверием, взял к себе в семью. Он думал, что Франклин сирота… А потом вдруг умер при таинственных обстоятельствах. Мой сын пришел ко мне в слезах и отдал себя на мою милость. Он клялся, что смерть была случайной, умолял помочь ему скрыться. Да простит меня Бог, я позволил убедить себя ради памяти его матери, и дал ему достаточно денег, чтобы он мог добраться до Ливерпуля, а оттуда уплыть в Америку. С ним поехал друг, который потом иногда встречал его за границей. Иначе я так и не знал бы ничего о нем, потому что с тех пор Франклин как в воду канул. И я продолжал обманывать себя, что он невиновен. Однако вскоре выяснилось, что вдова и дети покойного остались ни с чем. Деньги, которые должны были обеспечить их жизнь, исчезли. В Америке он снискал такую славу беспощадного финансиста и железнодорожного предпринимателя, что слух о нем дошел даже сюда.

— Но как вы узнали, что Джереми Уингейт — это Франклин Тэнди? — спросила Рена.

— У моей жены был прадед по имени Уингейт, обладавший настолько резким и неприятным нравом, что истории о нем долго передавались из поколения в поколение. Разумеется, Франклин восхищался им. Должно быть, ему казалось, что это имя для него достаточно безопасно. Он находился на расстоянии нескольких тысяч миль от тех людей, которые могли бы усмотреть связь. Но я-то понял. Каждый раз, когда слухи о жестокости Джереми Уингейта доходили до нашей страны, я узнавал своего сына.

Старик уронил голову на руки и заплакал.

Рена и Джон немедленно оказались рядом. Джон, открытый и чистосердечный человек, обнял старика и принялся утешать его.

— Простите меня, — сказал Адольф, вытирая глаза. — Я не привык к сочувствующим слушателям. Я живу одиноко. Мне трудно общаться с людьми из-за сознания своей вины.

— На вас нет никакой вины, — без лишних раздумий сказал Джон.

— На мой взгляд, есть. Я виноват, что укрыл его, тогда как должен был передать в руки правосудия. Когда я думаю, сколько жизней он искалечил и загубил с тех пор, моя вина кажется мне очень тяжкой. Но еще больше я чувствую себя виноватым в том, что произвел подобное существо на свет, и сделал этот мир хуже.

— Вы знали, что он здесь? — спросила Рена.

— Нет, до тех пор, пока не прибыл в поселок. В первую очередь я приехал ради удовольствия снова повидать Джона, а также чтобы помочь ему разгадать тайну этих монет. И только оказавшись здесь, я почувствовал грязное пятно, которое это чудовище всегда оставляет за собой. А потом услышал, что с ним его дочь…

— Дочь, за которой вы когда-то наблюдали в парке, — улыбаясь, сказала Рена.

— Верно. Услышав, что он вернулся в Лондон, я не мог не прийти посмотреть на него. Лучше было не ворошить прошлое. Но иногда я наблюдал за его домом и видел девочку, выходившую гулять с гувернанткой. Я догадался, кто этот ребенок, потому что она немного напоминала Джейн. Так я узнал, что у меня есть внучка.

— Она видела вас и помнит об этом, — сказала Рена. — Уверена, она бы с радостью познакомилась с вами.

— Не думаю, что отец позволит ей. Он был очень решительно настроен избавиться от меня, когда увидел сегодня утром.

— Почему вы не зашли в дом, когда он ушел? — спросил Джон.

— Никогда нельзя с уверенностью определить, ушел ли он, — сказал Адольф. — Я долго выжидал в лесу и увидел, как к вам приехали молодая женщина и молодой мужчина. Это была?..

— Да, Матильда, — сказала Рена, — а молодой человек, который был с ней, — это Сесил. Они любят друг друга и хотят пожениться, если смогут сбежать от ее отца.

— Господь им в помощь! — сказал Адольф. — Или, быть может, им нужна помощь немного поближе к дому? Мой сын знает о них?

— Он знает, что Сесил существует, — сказала Рена, — и сделал все возможное, чтобы их разлучить, в том числе нанял головорезов избить его до полусмерти. Но он не знает, что Сесил сейчас здесь.

Что-то в голосе девушки заставило Адольфа пристально на нее взглянуть.

— Говоря «здесь», вы имеете в виду…

— Здесь, — сказала Рена. — В этом доме. Мы прячем его наверху.

— Молодцы, мои дорогие.

— Но ведь от этого не легче, верно? — сказала девушка. — Матильда попросила нас позволить Уингейту приходить сюда, чтобы она тоже могла бывать в доме и видеться с Сесилом, но к чему все это приведет?

— Боюсь, ни к чему хорошему, — угрюмо сказал Адольф. — Я наблюдал, как вы все поднимались на башню. Мне не было слышно, что он говорил, но я видел, как он это говорил. «И, возведя Его на высокую гору, дьявол показал Ему все царства мира сего и сказал: «Тебе дам власть над всеми сими царствами, если Ты поклонишься мне»».

— Да, — угрюмо сказал Джон. — Именно так все и было. Все царства сего мира. Он думает, что может давать их и забирать.

Адольф некоторое время молчал. Потом нехотя произнес:

— Интересно, знаете ли вы о его последней хитрости? По поселку разнесся слух, что его деньги льются сюда рекой, и, разумеется, все ликуют.

Джон застонал и уронил голову на руки.

— Как я предстану перед ними и скажу, что этого не будет? — спросил он. — Да и как вообще бороться с Уингейтом? Как сладить с человеком, который не понимает слова «нет?»

— Очень просто, — мягко сказал Адольф. — Будем молиться о чуде.

Следующим утром Рена познакомила Адольфа с Сесилом и с удовольствием увидела, что мужчины понравились друг другу.

— Чудесный молодой человек, — признался Рене Адольф. — Храбрый и работящий. Он показал мне шрамы, что остались после избиения. Боже правый, если его не отпугнуло это, он, наверное, очень любит Матильду.

После завтрака Адольф попросил, чтобы ему показали место, где стоял крест, и где нашли монеты. Джон с Реной отвели его в лес, к месту, где все еще была огромная, отвратительная яма. Преподобный Тэнди долго ее разглядывал, бормоча: «Хм!»

Затем энергично, что не вязалось с его возрастом, наклонился над ямой и начал рыться в земле. Наконец он поднялся на ноги, тяжело дыша и отряхиваясь.

— Говорите, он за вами следил?

— Я уверена в этом, — сказала Рена.

— В таком случае, здесь ничего не могло остаться. Это его подход. Что стало с крестом?

Они показали ему лежащий на боку крест, и Адольф тут же наклонился и попытался поднять его.

— Возьмитесь за другой конец, — крикнул он Джону.

Вдвоем они перенесли столб на прежнее место и воткнули в землю достаточно глубоко, чтобы он стоял прямо. Они сгребли почву обратно, притоптали ее, и крест вновь приобрел устойчивость.