— Ах, Джон, неужели это правда?

— Скорее всего, правда. Понимаешь, это то самое чудо, о котором он говорил! Пойдем.

Граф схватил Рену за руку, и они вместе побежали к дому.

Адольф и Сесил не покладая рук работали в картинной галерее, перепачканные в пыли, но бодрые и решительные. Адольф показал Рене бумагу, которую они нашли.

— Кожа помогла ей сохраниться, — сказал он, — так что текст можно прочесть.

— Только вы, — шутливо сказал Джон. — Чтобы это прочесть, нужен ученый.

— Должно быть, записке несколько сотен лет, — согласилась Рена. — Это не современный язык.

Адольф кивнул.

— Написано во времена Карла II, я бы сказал.

— И здесь что-то говорится о короле. — Рена пристально изучала бумагу. — Что это значит?

— Это были монеты короля, и остальные должны находиться в какой-то части дома, связанной с ним, — сказал Джон. — Мы начали с галереи, потому что здесь несколько портретов Карла II и еще парочка картин, где он изображен с семьей хозяина дома.

— Пока что удача нам не улыбнулась, — сказал Адольф. — Монеты не спрятаны за картинами, ничего такого. Но мы не сдаемся.

У Рены закружилась голова: быть на пороге успеха, сделать этот последний, решающий шаг…

Девушка сосредоточила взгляд на одном из портретов, которые показал ей Адольф. Король изображался на нем еще молодым человеком, вероятно, вскоре после восхождения на престол. Он сидел у окна с загородным пейзажем. В руках его были золотые монеты.

— Интересно, те ли это монеты, что мы ищем? — спросила она.

— Очень может быть, — сказал Адольф.

— Тогда, возможно, нам стоит поискать в комнате, где похожий вид из окна, — взволнованно сказала девушка. — Я знаю, где она, вид мне знаком. Недавно я ходила по всему дому, и есть одна спальня, из которой окрестности видны именно под таким углом. Вероятно, там и спал король, когда здесь гостил.

— Можешь отвести нас туда? — спросил Джон.

Они вышли за Реной в холл и поднялись по лестнице. И тут, к своему ужасу, девушка поняла, что на нее нашло затмение. Все комнаты и коридоры вдруг стали казаться ей одинаковыми.

— Не могу вспомнить, — растерянно прошептала она. — Это как лабиринт.

— Успокойтесь, — сказал Адольф, беря девушку за руки. — Вы слишком взволнованны, а потому у вас спутались мысли. Память сейчас вернется.

— Да, да, — сказала она с облегчением, когда неразбериха в голове стала проясняться. — Это вон там.

Они нашли комнату в конце длинного коридора. Она была грязной и обшарпанной, но когда-то, должно быть, сияла великолепием. В центре стояла огромная кровать с балдахином. Драпировки на ней обветшали, украшения покрыла сажа.

Но кое-что было видно хорошо: огромный герб, который провозглашал, что эта кровать предназначалась для короля Карла II. Это была его комната, и именно в ней вероятнее всего спрятано сокровище, которое они ищут.

Все принялись проверять ящики и сундуки, пытаясь обнаружить за драпировками потаенные места.

— Боюсь, что их могли спрятать не столь очевидно, — сказал Адольф. — Нужно действовать тоньше. Что это за шум?

Все прислушались и различили звук колес, а потом отвратительный голос Уингейта, отдающего приказания.

— Неужели он посмел?.. — выдохнул Джон.

— Разумеется, — сказал Адольф. — Спуститесь к нему и отвлеките его внимание. Рена, вы тоже идите вниз. Он ни в коем случае не должен ничего заподозрить.

Не оставалось ничего другого, кроме как выполнить сказанное. Рена и Джон вместе спустились по лестнице и застали в холле полный хаос.

В центре стояли Уингейт и Матильда. Вокруг них сновали рабочие, бегая туда-сюда, все оглядывая и кривясь от увиденного.

— Что это? — гневно спросил Джон.

Уингейт кисло улыбнулся ему.

— Я решил, что пора положить начало.

— Начало, на которое я не давал согласия, — со злостью сказал Джон.

— Будет вам, мы же знаем, что вы просто играете в игры. Вам нужно то, что есть у меня, и бесполезно делать вид, что это не так. Работа должна быть сделана, и для начала серьезного дела сегодняшний день ничем не хуже любого другого.

Джон вытянул руки по швам и стиснул кулаки. При других обстоятельствах он бы собственноручно выбросил Уингейта из дома, но прикосновение Рены заставило его остановиться и вспомнить совет Адольфа.

— Мисс Уингейт, — сказала Рена, выходя вперед, — как приятно видеть вас. Почему бы вам не пойти со мной?

Продолжая говорить, она повела Матильду на второй этаж.

— Сесил здесь? — шепнула та, когда они отошли на безопасное расстояние.

— Да, я веду вас к нему. И здесь есть еще кое-кто. Ваш дедушка.

— У меня нет дедушки.

— Да? Есть, и он очень хочет вас увидеть.

Они дошли до комнаты короля, и Рена распахнула дверь. Адольф осматривал какой-то небольшой сервант. Он обернулся на звук и замер.

Слезы потекли по его лицу.

— Джейн, — прошептал он. — Моя Джейн.

— Джейн была его женой, — сказала Рена. — Вы похожи на бабушку.

— Вы тот человек, которого я видела много лет назад, — сказала вдруг Матильда. — Я думала, вы дух моего отца — так похожи.

— Нет, моя дорогая, не дух, — сказал Адольф, промокая глаза платком. — Просто человек, который узнал, что у него есть внучка. Я всегда хотел встретиться с тобой.

Слезы опять заструились по его щекам, но он улыбался.

Матильда тихо ахнула и бросилась к нему в объятия. Она тоже расплакалась от счастья.

— Дедушка, дедушка, — всхлипывала девушка.

Старик с нежностью заглянул ей в лицо.

— Тогда, давным-давно, мне показалось, что ты чем-то похожа на Джейн, — сказал он. — Но ты была ребенком, и это было не очень заметно. Но теперь я как будто вновь встретил свою любимую.

— Папа всегда говорит, что во мне не на что смотреть.

— Ты красавица, — сказал Адольф. — Мы с Сесилом в этом единодушны.

Только теперь Матильда заметила Сесила, наблюдавшего за ними. Адольф улыбнулся, когда они обняли друг друга, и сказал:

— Поздравляю тебя с выбором мужа. Замечательный молодой человек.

— Ах, дедушка, ты нам поможешь?

— С дорогой душой. Но сначала мы должны завершить наши поиски.

— Где-то в доме спрятаны старинные монеты, — объяснила Рена. — Когда-то они принадлежали Карлу II.

— Тогда они, конечно, будут в часовне, — предположила Матильда.

Все взгляды обратились к ней.

— В королевской часовне, — добавила она.

— Здесь нет королевской часовни, — сказала Рена. — Наша часовня самая обычная.

— Прошлой ночью нам с папой прислуживал в гостинице официант. Он очень-очень старый и говорил, что работал здесь в детстве. По его словам, семья всегда называла часовню королевской из-за Карла II. Он поведал это как большой секрет: такое название использовали только члены семьи, потому что «низшие чины» были недостойны об этом знать. Так что, если дом годами пустовал, неудивительно, что об этом никому не известно.

— Боже правый, неужели это возможно? — воскликнул Адольф.

Шаги в коридоре заставили их насторожиться, но это был Джон.

— Я оставил Уингейта кричать на рабочих. Он совершенно счастлив, когда ему никто не перечит, поэтому я решил на минутку ускользнуть. Кто-нибудь что-нибудь нашел?

Рена быстро объяснила про королевскую часовню.

— Какая необыкновенная удача, если это правда, — сказал Джон. — Пойдемте проверим. Однако нужно соблюдать осторожность. Уингейт не должен видеть вас, Адольф и Сесил. Я вернусь и отвлеку его.

Джону это было не по душе, однако он сумел улыбнуться, вернувшись в холл, где все еще находился Уингейт, отдающий распоряжения какому-то крепко сложенному господину.

— Это Симпкинс, архитектор, которого я нанял, — сказал он.

Джон приложил усилие, чтобы не поморщиться, и протянул Симпкинсу руку.

— Рад познакомиться, сэр. Мы должны обсудить, что вы собираетесь делать в моем доме.

Он чуть-чуть выделил слово «моем».

Симпкинс, порядочный человек, почувствовал, что здесь что-то неладно. Уингейт говорил так, будто это его дом. Архитектор в нерешительности переводил взгляд с одного на другого.