Внезапно слева за деревьями мелькнул дрожащий синий огонек. Кучер заметил его одновременно со мной. Резко остановив лошадей, он соскочил с козел и исчез в темноте. Я совсем растерялся, тем более что волки выли совсем близко. К счастью, мой странный провожатый быстро вернулся и, не проронив ни одного слова, сел на свое место и погнал четверку.

Вскоре я, должно быть, задремал, так как смутно помню то, что происходило потом. Как в ужасном кошмаре, мерцающий огонек то приближался, то исчезал. Незнакомец опять остановил лошадей и, собрав несколько камней, сложил их каким-то странным порядком. Стоя между мной и огоньком, он казался прозрачным: сквозь его тело виднелись другие огоньки в глубине леса. Правда, это длилось не более минуты. Я решил, что меня обманывает зрение. Потом огоньки исчезли; преследуемые воем волков, которые, казалось, окружили коляску тесным кольцом, мы понеслись по узкой дороге.

Внезапно лошади остановились. Кучер снова куда-то ушел. Лошади испуганно храпели и сильно дрожали, хотя вой волков прекратился. Но когда луна, прорвав тучи, озарила местность, я увидел стаю этих огромных, безобразных хищников, с высунутыми языками и острыми белыми зубами. Они были в сто тысяч раз страшнее теперь, в этой ужасной тишине, чем когда так протяжно выли… Я помертвел от страха.

Волки опять завыли. Лошади рвались во все стороны, храпя и натягивая поводья, но стая теснила их со всех сторон, и двинуться они уже не могли. Я отчаянным голосом звал кучера, кричал изо всех сил и бил кулаком по коляске, думая этим испугать волков.

Откуда он появился, не знаю. Но я внезапно услышал его резкий голос, отдававший приказания кому-то, и увидел его посреди дороги. Он размахивал руками, как бы отгоняя волков, и они действительно отступили. Но тут луна скрылась за тучами. Когда глаза мои привыкли к темноте, кучер уже сидел на козлах, а волки исчезли. Все это было так странно, что безумный страх овладел мной; я не мог даже пошевелиться.

В непроглядном мраке мы снова мчались по дороге. Я чувствовал, что мы поднимаемся в гору. Неожиданно кучер осадил лошадей. Всмотревшись в темноту, я увидел очертания замка, из узких высоких окон которого не пробивался ни один луч света. Лишь угрюмые стены мрачно выделялись на фоне посветлевшего неба, освещенного выплывавшей из-за туч луной.

7 мая, замок. Я, наверное, спал, а то заметил бы раньше наше приближение к столь замечательному месту. Двор замка казался очень большим. Из него выходили арки, ведущие не знаю куда, так как днем во дворе я еще не был.

Когда коляска остановилась, кучер соскочил с козел и протянул руку, чтобы помочь мне слезть. Его страшная сила опять поразила меня; мускулистые руки казались железными клещами. Он достал из коляски мои вещи и поставил их перед обитой огромными гвоздями дверью. Несмотря на темноту, я увидел, что каменные стены украшены резьбой, сильно пострадавшей от времени. Пока я стоял в нерешительности, кучер вскочил на козлы, и коляска исчезла в одной из темных арок.

Я не знал, что делать. У двери звонка не оказалось, а мой голос был, конечно, слишком слаб, чтобы проникнуть через эти толстые стены. Сомнения и страх вновь овладели мною. Куда я приехал, что за люди живут здесь? Что ожидает меня в этом таинственном замке? Для меня, помощника нотариуса, приехавшего в Трансильванию, чтобы разъяснить клиенту условия покупки дома в Лондоне, положение, в котором я очутился, было из ряда вон выходящим.

Я провел рукой по глазам, даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что не сплю. Все казалось кошмаром, от которого я обязательно проснусь у себя дома, в своем кабинете. Но, увы, я не спал и действительно находился в Карпатах. Оставалось только запастись терпением и ждать рассвета. Не успел я прийти к этому заключению, как за дверью послышались тяжелые шаги и в щелочке мелькнул слабый свет. Последовало бряцание тяжелых цепей и задвижек, ключ с большим трудом, как бы после долгого бездействия, повернулся в замке, и огромная дверь медленно приоткрылась.

Передо мной стоял высокий старик с длинными белыми усами, в черной одежде. Он держал в руке серебряную лампу старинной работы, без стекла и без колпака; пламя горело тускло, бросая длинные дрожащие тени. Старик вежливо пригласил меня войти в дом, проговорив на правильном английском языке, хотя со странным акцентом:

— Приветствую вас в своем доме!

Он не двинулся мне навстречу, а продолжал стоять неподвижно, как статуя. Но не успел я переступить порог, как старик придвинулся ко мне, схватил за руку и так крепко пожал ее, что я чуть не вскрикнул от боли. Рука его была холодна как лед, рука мертвеца, а не живого человека…

Старик повторил:

— Приветствую вас в своем доме! Входите!

Сила его пожатия напомнила мне моего странного провожатого, лица которого я не видел, и я подумал было, что говорю с тем же человеком. Поэтому я вопросительно произнес:

— Господин Дракула?

Старик вежливо поклонился и ответил:

— Я Дракула. Милости прошу, мистер Гаркер. Войдите, ночь холодна, вам нужно подкрепиться и отдохнуть.

С этими словами он поставил лампу на этажерку, нагнулся и взял мои чемоданы прежде, чем я помешал ему. Я хотел было запротестовать, но он настоял на своем.

— Нет, милостивый государь, вы мой гость. Время позднее, и людей своих я звать не стану. Позвольте мне самому ухаживать за вами.

Граф провел меня по длинному коридору, поднялся по винтообразной лестнице, которая выходила в такой же длинный коридор, где наши шаги глухо отзывались, и распахнул тяжелую дверь. Я вошел в ярко освещенную комнату. В ней уже был накрыт к ужину стол и яркий огонь пылал в камине.

Дракула остановился, сложил мои вещи, закрыл дверь, потом прошел через всю комнату и открыл другую дверь в весьма уютную комнатку без окон, освещенную лампой. Пройдя через нее, он открыл еще одну дверь и пригласил меня войти. Я очутился в просторной спальне, чистой и ярко освещенной. В большом камине весело трещали дрова.

Граф принес мои чемоданы и удалился со словами:

— После долгого путешествия вам, верно, надо привести себя в порядок. Надеюсь, что здесь вы найдете все, что необходимо. Когда будете готовы, приходите в ту комнату, где накрыт стол.

Свет, тепло и радушный прием графа совершенно развеяли мои сомнения и страхи. Внезапно поняв, что голод давно мучает меня, я быстро завершил свой туалет и вернулся в первую комнату.

Дракула стоял у камина. Любезно указав рукой на накрытый стол, он сказал:

— Прошу вас, садитесь. Надеюсь, вы не обидитесь, что я не присоединяюсь к вам. Я никогда не ужинаю.

Я передал графу письмо от мистера Гаукинса, которое он тут же прочитал и с радушной улыбкой протянул мне. Один пассаж в нем доставил мне крайнее удовольствие:

«Я сожалею, что приступ подагры, болезни, к которой я весьма склонен, мешает мне повидаться с вами. Но, к счастью, я могу прислать вам вполне надежного заместителя, которому я безусловно доверяю. Этот молодой человек, Андрей Гаркер, преисполненный энергии и даже некоторого рода таланта, преданный и не болтливый, вырос на моих глазах. Он будет к вашим услугам и с радостью исполнит все ваши поручения».

Граф приблизился к столу и снял крышку с одного из блюд. Я с удовольствием принялся за жареного цыпленка с салом, запивая его отличным токайским вином. Пока я ел, Дракула расспрашивал меня о путешествии, и мало-помалу я рассказал ему обо всех своих приключениях. Кончив ужинать, я по желанию графа придвинул кресло к камину и закурил сигару, которой Дракула угостил меня. Сам он не курил.

Теперь я мог хорошо рассмотреть графа. У него было утонченное лицо с тонким орлиным носом и широким лбом. Густые брови срослись на переносице. Под длинными усами рот казался неподвижным и жестким, зубы были острые, чрезвычайно белые и слегка выдавались над нижней губой, казавшейся слишком красной для человека его лет. Квадратный подбородок и худые щеки свидетельствовали о чрезвычайной силе воли и упрямстве. Руки графа сначала показались мне довольно красивыми и белыми. Но, приглядевшись, я увидел, что кожа на них грубая; на плоских пальцах длинные грязные ногти, на ладонях росли черные волосы. Когда граф нагнулся и тронул меня за рукав, я невольно вздрогнул… Лицо у него было бледное, как у мертвеца, а дыхание таким зловонным, что к горлу подкатила тошнота. Дракула, кажется, заметил это и отодвинулся со зловещей улыбкой.