Войти в доверие богатых покупателей Хаардту удавалось без труда. Среди аристократов он выглядел аристократом высшей пробы. Между тем его предки, граждане Бельгии, были совсем не благородного происхождения. Родился же Хаардт не в Бельгии, а в Неаполе. Здесь его родители занимались производством и продажей самых дорогих и необычных сортов шоколада.

Что для Франции весьма необычно, Хаардт был изрядный англоман. Он прекрасно говорил по-английски, всегда одевался с иголочки у самых лучших лондонских портных. Поговаривали, что у него даже был роман с какой-то женщиной из высшего общества Великобритании.

По складу характера Хаардта следовало бы отнести скорее к эпикурейцам, эстетам и денди. Его квартира на Рю де Риволи в Париже выходила окнами на сад Тюильри. Здесь размещались замечательные коллекции картин, бронзы, древностей и стекла в стиле «Арт нуво». В одном углу — коллекция редких африканских бабочек, в другом — несколько бесценных китайских ваз эпохи Минь. На стенах — работы знаменитых современных живописцев, а также картины самого Хаардта. Тем более удивительны та железная воля и стремление к победе, которые он проявил, руководя знаменитыми автопробегами вездеходов «Кегресс-Ситроен» по диким просторам Африки и Азии.

Характеры Хаардта и Ситроена прекрасно дополняли друг друга. Флегматичный, рассудительный и тощий Хаардт был прямой противоположностью невысокому, порывистому и энергичному Ситроену. Хаардт был на шесть лет младше. Несмотря на это, патрон прислушивался к его мнению. И благоразумие Хаардта не раз удерживало Ситроена от идей слишком рискованных.

Другой яркой личностью, оказавшейся рядом с А.Ситроеном, был Адольф Кегресс (Adolphe Kegresse) (1879–1943). С 1904 года он работал в России, организовывая здесь автомобильную почту. С 1906 года А.Кегресс поселился в Царском Селе и стал техническим директором гаража царя Николая II, а после — личным шофером императора.

В отличие от своих родственников из британского королевского семейства царь Николай II слыл энтузиастом автомобилей. Вполне возможно, сказывалась наследственность. Ведь известно, что его дед, царь Александр II оказался самым первым человеком в мире, купившим «самобеглую коляску». Это был трехколесный экипаж с паровым двигателем, приобретенный в 1864 году у французского изобретателя Жана-Жозефа Этьена Ленуара.

В царский гараж отбирали автомобили большие и мощные: «Роллс-Ройс Серебряный призрак», «Делонэ-Бельвилль», «Пакард» с огромным двигателем объемом 6.9 литра. В 1906 году по протекции князя Орлова во главе этого беспокойного хозяйства 28-летний гражданин Франции А.Кегресс.

В 1908 году штат Царскосельского Императорского гаража насчитывал 26 человек, а через пять лет разросся уже до 80. Здесь работали лучшие шоферы и специалисты Петербурга.

В их функции входило не только мастерски управлять автомобилем, но и уметь их ремонтировать. А в особых случаях водители становились даже телохранителями своих пассажиров.

Российский снежный климат и плохое качество дорог заставили А.Кегресса заняться разработкой автомобилей повышенной проходимости. Его главным изобретением в этой области стал гибкий гусеничный движитель, одевавшийся на задние колеса автомобиля. Гусеницы сначала делали из толстого верблюжьего войлока, а позже — из резины. Передние колеса иногда ставили на лыжи. Первые испытания императорских вездеходов прошли зимой 1911 года. 31 мая 1914 года А.Кегресс получил на свое изобретение французский и российский патенты.

С началом первой мировой войны Адольф Кегресс находился при своем венценосном пассажире в ставке русской армии. По этой причине он даже получил звание прапорщика.

После Февральской революции Адольф Кегресс сдал все имущество царского гаража представителям Временного правительства, посадил жену и трех детей на автомобиль и уехал в Финляндию, откуда вернулся к себе на родину. Как показали дальнейшие события, это был весьма благоразумный поступок.

В 1920 году текстильный фабрикант Жорж Швоб д’Эрикур (Georges Schwob d’Héricourt) представляет своего друга, А.Кегресса, одному из сотрудников А.Ситроена, Жаку Энстену. А в октябрьское воскресенье 1920 года Кегресс продемонстрировал А.Ситроену возможности своего вездехода, покатав «патрона» по грудам песка на пустой стройплощадке завода в Сен-Дени.

Андре Ситроен со свойственной ему прозорливостью увидел все значение изобретения А.Кегресса. По своему опыту артиллерийского офицера времен Первой мировой войны, он знал, как беспомощны обычные машины в условиях бездорожья. А такому автомобилю не нужны дороги! Он может двигаться по снегу, по песку, по болотам! Военные оторвут его с руками!

Оценил А.Ситроен и возможности применения вездеходов в гражданской сфере, в африканских и азиатских колониях, где сеть шоссейных и железных дорог была очень неразвита.

Уже в 1920 году была создана компания «Ситроен-Кегресс-Энстен», которая начала заниматься разработкой гусеничного автотранспорта на основе десятисильных автомобилей Ситроен B12. Эти разработки в дальнейшем сыграют большую роль в обеспечении автопробега через Сахару и «разноцветных» автопробегов автомобилей «Ситроен», которые были совершены в конце 1920-х годов — начале 1930-х годов.

К слову сказать, Жорж Швоб д’Эрикур, познакомивший А.Кегресса с А.Ситроеном, приходился тестем брату Альфреда Дрейфуса, Матье (о деле Дрейфуса). Интересно иногда ложится на ломберный столик жизни карта личных знакомств и деловых связей!

Да, куда уж интереснее — скажем мы, узнав, что и в трансафриканском, «черном», и в трансазиатском, «желтом», автопробегах вездеходов «Ситроен-Кегресс» участвовал и уроженец России художник Александр Евгеньевич Яковлев (1887–1938).

Родился Яковлев в Петербурге в семье морского офицера. В восемнадцать лет поступил в Академию художеств. Диплом об окончании учебного заведения он получил только в 1913 году. Но это совсем не значит, что А.Е.Яковлев все эти годы протирал штаны на студенческой скамье. С 1906 года он работал художником в различных петербургских журналах, а с 1909 года участвовал в художественных выставках. Писал Яковлев не в импрессионистской манере, уже ставшей тогда модной, а в неоклассическом стиле. Его картины, где можно было разглядеть правильные фигуры, и на которых не было сумасшедшего буйства красок, импонировали вкусам преподавателей-академиков. Поэтому А.Е.Яковлев довольно часто ездил за границу, как пенсионер Петербургской Академии художеств. Летом 1917 года в этом качестве он совершил поездку в страны экзотические: в Монголию, в Китай и в Японию. Путешествие заняло два года. Когда оно закончилось, оказалось, что отчет о поездке на Дальний Восток давать некому. Да и жить, собственно, было негде. Так с 1919 года художник осел в Париже. Его экзотические картины из восточной жизни привлекли внимание, и в 1924 году Александр Евгеньевич был включен в готовившийся фирмой «Ситроен» трансафриканский автопробег в качестве художника. За участие в этом пробеге он в 1926 году стал кавалером ордена Почетного легиона. В 1931–1932 году он участвовал во втором, трансазиатском, автопробеге.

По какому-то стечению обстоятельств в Советской России эмигранта А.Е.Яковлева врагом не считали. В 1928 году в Академии художеств в тогда уже Ленинграде прошла выставка его работ. Более того, советские власти удовлетворили просьбу А.Е.Яковлева о выезде в Париж его племянницы, Татьяны Яковлевой (1906–1991). Татьяна родилась в Пензе и к девятнадцати годам уже хорошо знала, что значат советские слова «разруха», «эксплуататор» и «паек». Что такое туберкулез она тоже уже знала. Не отыщись парижский дядя, который в 1925 году вытащил ее во Францию и тут же отправил лечиться в Ниццу, советской литературе был бы нанесен большой урон. Поколения советских школьников так бы и не узнали, что такое настоящая любовь: