…7 ноября 1941 года в Москве, как всегда в этот день, был военный парад, хотя фашисты находились на подступах к столице. «Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен черт, как его малюют. Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хваленые немецкие войска? Немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой. Нет сомнения, что Германия не сможет выдержать долго такого напряжения», — говорил с трибуны Мавзолея Сталин. _[35]

Я привел всего несколько фраз. А сколько в них глубины и мудрости! Сколько предвиденья! Ведь все сбылось. Это ясное, безошибочное пророчество. Мы, фронтовики, были окрылены. Да что там — вся страна была окрылена.

А сам факт проведения парада и присутствие на трибуне советского вождя — несомненно, политическая пощечина Гитлеру.

Но ведь некоторые, начиная с Хрущева, старались и стараются по сей день опорочить Сталина особенно по событиям начального периода войны. Дескать, с началом войны растерялся, на какое-то время самоустранился от управления страной, даже не выступил перед народом по радио 22 июня 1941-го, это был вынужден за него сделать Молотов. Не верьте наветам, читатель! Все это ложь.

У Сталина накануне войны развилась тяжелейшая флегмонозная ангина с температурой за 40 градусов. Представьте себе человека, которому перевалило за шестьдесят, в адском жару. Болезнь вообще могла его унести. Счастье, что он перенес испытание в часы и дни страшной опасности для страны. Но об этом, о своей болезни — никому ни слова не сказал.

22 июня, на рассвете, узнав от Жукова о нападении Германии, Сталин в жару, почти без голоса, собирает Политбюро и генералитет. Он приехал в Кремль в 4.30 утра. Провел заседание, поставил конкретные задачи. А еще раньше, в 0 часов 21 июня, этот человек нашел в себе силы потребовать доклад от начальника Генштаба Жукова… Речь шла о приведении войск в приграничных военных округах в полную боевую готовность. И лишь потом, выслушав доклад и сделав нужные распоряжения, чувствуя себя крайне плохо, позволил себе прилечь.

Но в семь утра Сталин подписал директиву Вооруженным Силам страны об отражении агрессии. Через _[36] два часа отредактировал Указ о проведении всеобщей мобилизации. На протяжении всего дня общался с различными руководителями, отдавая необходимые распоряжения.

Вот что вспоминает маршал Жуков: «Примерно в 13.00 часов 22 июня 1941 года мне позвонил Сталин и сказал: „Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика… Вам же надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым вылететь в штаб фронта в Тернополь“. Я спросил: „А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?“ Сталин ответил: „Оставьте за себя Ватутина“. Потом несколько раздраженно добавил: „Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся“».

Представляете, какова сила воли этого человека — больного, находившегося в тяжелом состоянии, но ни словом, ни жестом не выдавшего себя, действовавшего в привычном ключе — точно, жестко, четко, переводя на рельсы сопротивления врагу весь гигантский маховик страны. А где растерянность, о которой столько наворочено? Ничего похожего! Сталин глубоко анализирует положение на фронте военных действий в первый же день войны. Находит слабые звенья и укрепляет их. В тот момент особо срочные меры требовались на западном и юго-западном направлениях по причине в первую очередь просчетов и ошибок командующих этими фронтами. Меры такие были приняты.

Но и это не все. Уже в первый день войны, предвидя ее развитие в начальном периоде, а также общую продолжительность, Сталин принимает принципиальное, _[37] судьбоносное для страны решение об эвакуации из западных и центральных районов особо важных для обороны Отечества объектов — оборонных заводов с оборудованием и персоналом, военных запасов пшеницы, нефти, о перегоне гуртов крупного рогатого скота. Для этой цели был создан Совет по эвакуации, которым в 1941–1942 годах фактически руководил А. Н. Косыгин, а в его составе были мощные организаторы народного хозяйства, такие как Н. К. Байтаков. В итоге мы из-под носа у оккупантов вырвали и вывезли на Урал и в Сибирь более 1500 крупных заводов, сотни арсеналов и складов с оружием и боеприпасами, многие военные училища.

Но, главное, были эвакуированы десятки миллионов наших сограждан — только из одного Ленинграда вывезли более 900 тысяч человек, в основном детей, женщин и стариков.

Все то, что не успевали вывезти и представляло ценность для противника, и он мог это использовать в своих интересах против Красной Армии — все это уничтожалось. Конечно, совершенно не затрагивалась личная собственность граждан, в т. ч. в сельской местности запасы продовольствия и живность в личном хозяйстве.

Это был великий подвиг нашего народа во главе со Сталиным. Подвиг, о котором почти ничего не пишут, но именно он обеспечил наши войска всем необходимым для достижения Великой Победы. Этот подвиг не менее величествен, чем ратный подвиг наших воинов.

Для наглядности приведу лишь один пример. Летом 1942 года немецкая разведка кладет на стол Гитлеру донесение, в котором говорится, что русские в месяц производят тысячу танков. Гитлер отбросил донесение и сказал, что это недостоверно. Он был прав, потому что русские в месяц производили не тысячу, а две тысячи танков, тысячу самолетов, тысячи орудий и десятки _[38] тысяч стрелкового оружия. В месяц! А сегодня в год мы не можем заказать для Вооруженных Сил 100 танков и хотя бы 20 вертолетов и самолетов.

А как мыслил и что делал Сталин накануне войны?

Вот стенографическая запись, сделанная Поскребышевым во второй половине мая 1941 года на заседании Политбюро с приглашением других руководителей страны и генералитета. Сталин дал анализ военно-политической обстановки в мире. Потом высказался о нашей готовности к отражению возможной агрессии… Вот его выступление (в сокращенном виде):

«Обстановка обостряется с каждым днем, и очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии. В это, конечно, трудно поверить, так как Германия ни в экономическом, ни в военном отношении сегодня к войне с Советским Союзом не готова, однако от таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам стало известно — нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке США и Англии.

Англо-американская агентура делает в Германии все, чтобы как можно скорее бросить ее на Советский Союз. Англо-американские империалисты рассматривают фашистскую Германию как ударную силу в борьбе против Советского Союза и демократического движения во всем мире. В этом мы убедились, когда анализировали политику англо-французских правящих кругов, направленную на срыв предложений о разоружении, внесенных Советским правительством в Лигу Наций, на отказ прекратить подлую провокационную политику так называемого „невмешательства“ (обратите внимание на железную логику Сталина — именно в то время он дал характеристику политике „невмешательства“. — Авт.). Достаточно вспомнить, что накануне заключения нами договора с Германией о „ненападении“ _[39] бывший британский премьер Чемберлен со свойственным правящим кругам Англии лицемерием делал все от него зависящее, чтобы подставить нашу страну под удар фашистской Германии.

Во время переговоров в Москве между тремя делегациями — английской, французской и советской — об организации коллективного отпора агрессии со стороны фашистской Германии выяснилось, что английская и французская делегации умышленно затягивают переговоры и не имеют поручений от своих правительств заключать какие-либо военные соглашения о совместных действиях с Советским Союзом в случае агрессии Германии.