— Ну что скажешь? — Спросил Олег, когда у танка они остались вдвоем.

— Тип двигателя вроде В-2-34. V-образный12-цилиндровый дизель, жидкостного охлаждения с непосредственным впрыском…

— Я про тебя — прервал лейтенант — говори, или помогать не буду.

Артем повернулся лицом к нему, посмотрел в глаза, и тихо представился:

— Старший сержант Кравцов. Отдельный испытательный батальон. Помоги мне Олег. Этот танк нужно угнать во, чтобы то, ни стало. Это опытный образец, переходная модель от Т-34-76, через серию разработок к Т-34-85. Пушка еще не замененная, но многие узлы и башня, уже.

— Т-34-85?

— Да. Этот танк только в зачатке. Но за ним будущее. Основная ставка на быстроходность, маневренность и проходимость. Новая пушка, позволит соперничать с «кошачьим зверинцем» Гитлера на равных. Потому ни в коем случае нельзя, показать даже первые его разработки.

— Теперь мне понятна твоя озабоченность. Давай дальше про движок.

Артем рассказал, что знал, и читал об устройстве двигателя, и возможных проблемах.

— То есть, могли и форсунки забиться к примеру?

— Не исключено. А чтобы до них добраться нужно, снимать головку блока цилиндров. Минимум полдня уйдет. А их две. Что дает нам некоторое время на подготовку побега. А готовить нам нечего — главное наметить пути.

— Тогда приступаем.

Они принялись за работу, подготавливая двигатель к разборке, и как бы под благовидным предлогом, повернули башню к большому окну — это дало возможность рассматривать в бинокуляр местность снаружи. Так хотя бы приблизительно, можно было наметить — в какую сторону, прорываться. Где удобнее прорвать «колючку», снести столб, и завалить вышку. Или прикрываясь хоть какими-то изгибами, вынести ворота, и по дороге проехать первые километры. Все зависело больше от везения, чем от четкого плана. Но уходить нужно было по-любому в ближайшее время. Это понимали оба.

Понимать то понимали, а вот проделать это по-прежнему не могли. И понукаемые надзирателями, вынужденно взялись за ремонт, разбив проверку танка по отделениям. А в них, на механизмы, в которых, хоть что-то понимали. За ними велся строгий присмотр, но не так, чтобы фашисты стояли над душой. Было не понятно — зачем приводить танк в готовность, если его все равно собирались расстрелять из пушек?

— Что-то мне их план по поводу этой машины не ясен — улучив момент, прошептал Артем — если бы хотели разобрать до деталей, переправили бы в Германию в таком виде. Если их интересует — защищенность танка, так можно и так проверить. Толщина брони была наращена, это да, изменены конструктивные особенности, но пушка, оставалась все той же, а огневая мощь это немаловажно.

— Им интересно, не просто вколотить снаряды в стоящий танк. — Ответил Олег. — А создать условия приближенные к боевым. И вести огонь по движущейся машине, с разного расстояния, фиксируя скорость, угол попадания, тип и калибр снаряда.

— Вот это то и плохо, не хотелось бы чтобы на наш серийный танк, на момент его появления, у немцев были пушки способные легко простреливать его броню.

— Ты же говорил, это только прототип, и то отдельной ветви.

— Это так, новая «тридцатьчетверка», будет включать в себя, только некоторые разработки, примененные в нем. Она разрабатывается как боевая машина, сочетающая в себе конструктивно-технологические решения, всех предыдущих наработок. Так сказать лучших требований к «крейсеру» танкостроения, будущему среднего танка.

— Это что, будет танк перехода, от среднего к тяжелому?

— В какой-то мере. При незначительно возросшей, благодаря башне, общей бронезащите, он будет лучше Т-34-76, но в сравнении с тяжелыми танками противника, сам понимаешь…. Но зато машина, практически не утратит прежней подвижности и маневренности.

— Хотелось бы мне на такой попробовать — мечтательно протянул лейтенант.

— Попробуешь в следующем году.

— Ага, если доживу…

— Для начала надо вырваться отсюда. Затем пробиться к нашим, и в лапы особистов не угодить после…

— Думаешь, не поверят?

— Как пить дать. Замучают допросами и проверками.

— Тогда нам на этом танке сразу к комбригу нужно.

— Скорее к генералу Катукову, или Ватутину.

— Это невыполнимо.

— Все это невыполнимо, а необходимо провернуть. Теперь мы танкисты Удачи.

И они стали работая, разрабатывать поверхностный план своего побега, и угона танка. Помимо всего прочего нужно было решить — пытаться бежать во время полевых испытаний, или рвануть прямо от мастерских? Сейчас главным было только это. Остальная жизнь осталась за колючей проволокой. Конечно, Артем не забыл, о намерении вернуться к «ласточке», и попробовать запустить метафизический механизм временного искажения, но это желание, сместилось на третье место. Лейтенант понятно желал снова стать на защиту Родины, и занять свое место в бронетанковом строю.

А пока, строя из себя технарей и мотористов, они производили видимость ремонта. Их действительно стали чуть лучше кормить, давали больше воды и хлеба, вместо баланды — нечто вроде капустника, и гороховую кашу. Овчарок, конечно, кормили лучше, но и такая пища, позволяла не терять силы, и трезвость мышления.

После двух дней, в плену, и отсутствия какой-либо осведомленности, они никак не знали, то немцы ввели в сражение дополнительные резервы и любой ценой стремился прорваться вдоль белгородского шоссе к Курску. На помощь 6-й гвардейской и 1-й танковой армиям, командование фронта своевременно выдвинуло часть своей артиллерии. Кроме того, для прикрытия обоянского направления, был перегруппирован из района Прохоровки 10-й танковый корпус и нацелены основные силы авиации. А для усиления правого фланга 1-й танковой армии был перегруппирован 5-й гвардейский танковый корпус. Совместными усилиями сухопутных войск и авиации почти все атаки врага были отбиты.

Только 9 июля в районе Кочетовки, танкам противника удалось прорваться к третьей полосе советской обороны. Но против них были выдвинуты две дивизии 5-й гвардейской армии Степного фронта и передовые танковые бригады 5-й гвардейской танковой армии, которые остановили продвижение вражеских танков. Потерпела неудачу также попытка противника продвинуться к Прохоровке с юга. Знай все это Артур и Олег, может быть, и планировали бы свой побег более четко.

А тем временем, на промежутке между первой и второй линиями советской обороны, и днем и ночью, шли тяжелые бои. Курская битва продолжалась и 8, и 9 июля противник все напирал, вел атаки на Ольховатку и Поныри. Фашисты неистово рвались к Курску, намереваясь открыть себе пути на столицу. Их, конечно, изматывали, но и сами выдыхались — резервы ждали своего часа, и в сражение не вводились. Борис и Геннадий, как и все бойцы, на этом участке фронта, после отражения первой сегодняшней атаки фашистов, получили короткую передышку, что позволило немного прийти в себя, да хотя бы хлебнуть воды. Они бегло осмотрели свою «тридцатьчетверку», и проехали вперед на более удобную и выгодную позицию. И теперь стояли, ожидая дальнейших указаний. Автоматчики ютились рядом, тоже ждали распоряжений командования.

— Впереди опять бои — раздосадовано проговорил Генка, пока Василий отсутствовал, отправившись к своим — сколько их было-то?! Я уже считать перестал — гусеницу починили, и началось…. День провоевали, остановились, привели технику в порядок, заправились ГСМ и снарядами, сами поели и спать. Утром опять пошли. Я и не видел тут в Прошлом ничего. Ни мирной жизни, ни чистой не загаженной войной природы, ни пива с лимонадом этих времен…. Только если, тебя подбили, тогда попадаешь в резерв батальона, и передохнешь чуть…

— Поплюй и постучи — нам так никак нельзя. Это офицеры потом получают новый танк с чужим экипажем. И так по кругу, пока в медсанбат не попадут или не сгорят. А нам нельзя ни танк потерять, не быть переведенными в другие экипажи.

— Так и я о чем? Будем всегда в строю — не вывернемся. Артем пропал, нужно принимать решение самим. Еще «окно» прозеваем, и все, тогда в прошлом до победного конца.