Она бросила клюшку на пол и побежала к Максиму, хватая его за руку. Я медленно встал, всё ещё ощущая ужасную боль в пояснице, словно кто-то дробил мои кости тяжёлым железным молотком и направился к ним. Они перескочили через мёртвое тело Тимура и побежали к входной двери, нервно пытаясь открыть замок. Я подошёл к ним так близко, что чувствовал их бешеное дыхание. Безусловно, они были страшно напуганы, но справедливость есть справедливость, которая должна быть всегда и везде и, во всяком случае, сейчас. Она открыла дверь и толкнула вперёд Максима, а затем я схватил её и потащил к себе. Я должен был это сделать, невзирая ни на что…

Эпилог.

    Знаете, теперь я неизменно живу с этим и когда вспоминаю то, что произошло со мной и то, что я сделал, то сразу хочется умереть. Существует много других миров, не только наш один. Я верю, что в душе ничего не меняется, когда она уходит в мир иной. И вполне вероятно, что она не будет уже такой, какая она сейчас. Здесь. На нашей земле. Я верю, что Господь после смерти награждает нас вечным счастьем за правильно прожитую жизнь. Я верю, что подарок судьбы — это когда ты уверен, что можешь совершать благо для человечества. Я стараюсь верить в это. Всегда. На улице, как и прежде слышны небесные ноты, гулкие раскаты грома и сквозь окно виднелись сияющие вспышки молнии. Капли дождя продолжали бить о стёкла, занесённые дыханием пронизывающего ночного ветра. Они стучали горошками по чернильно-серым, покрытым мрачными плащами крышам, а потом оставляли после себя размытые грязью дороги и рассыпанную небесами росу. Полночь. Ночное небо, переливающееся под бликами луны, охваченной бегущими облаками, иногда кажется таким близким и высоким.

– Со временем всему придет конец, – сказал внутренний голос, прозвучавший в помутневшем разуме. – Даже наша цивилизация рано или поздно исчезнет, а их смерть навсегда останется тайной для всех. И мне кажется даже для меня.