Игорь достал второй бокал, налил в него виски с колой и молча протянул его Лене. Их взгляды встретились. Игорь, как и в тот первый раз, пристально смотрел на Лену, в глазах которой уже не было бесконечности, поразившей его. Взгляд её был холодным и чужим. Она взяла бокал и, не чокаясь, сделала глоток. Слезы проступили на ее глазах, и она шмыгнула носом.

– Любимая моя, ты совсем другая. Странно, как будто той Лены и не существовало.

– Какая другая?

– Не знаю, не та, что была раньше.

– Раньше… когда раньше, Игорь? Мы знакомы около месяца, и мой взгляд всегда был таким.

– Зачем ты так? Ты же знаешь, о чем я говорю.

– Игорь, пойми, у меня другая жизнь и…

– Я знаю. – Игорь провел тыльной стороной ладони Лене по щеке. – В ней нет места для меня. Ты это хотела сказать?

– Нет, просто… – Лена запнулась, не решаясь сказать Игорю самое важное, то, ради чего она и пришла, – просто, хм, мне никогда не было так непросто.

– Говори.

– Все это было ошибкой. Страшной, дикой ошибкой, – Лена никак не могла подобрать подходящих слов. – Мне говорили, что не надо было сюда ехать, что я не убегу от себя, от своих воспоминаний.

– Ошибкой…

– Извини, никак слов не подберу, – Лена почувствовала, как горькие слезы хлынули у нее из глаз.

– Говори, завтра уже будет легче. Говори, любимая моя. У нас есть еще немного времени, – Игорь подсел к ней на кровать и аккуратно большим пальцем вытер слезу. – Ты божественно красива, даже когда плачешь. Я люблю тебя.

– Игорь, зачем ты так говоришь со мной? Я не могу так больше, не могу. Мне надо идти дальше, надо уезжать, убегать, надо возвращаться, понимаешь? – Лена всхлипывала после каждого слова. – Эти дни здесь с тобой… я не знаю, как все получилось, не знаю, прости меня, прости, прошу тебя.

– Родная моя, любимая девочка, я тебя ни в чем не виню. Тебе незачем извиняться. – Игорь улыбнулся. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Я слышу тебя. Тебе ведь очень больно сейчас, правда? Мне тоже больно.

– Да, больно, – Лена закрыла лицо руками, словно пыталась укрыться от взгляда Игоря и чуть слышно продолжила. – Нам надо расстаться.

– Видишь, это оказалось не так трудно. Иногда сказать «прощай» трудно, но несмотря ни на что «прощай» тебе оказалось сказать проще, чем сказать «люблю».

– Зачем это теперь?

Игорь обнял и поцеловал ее. Игорь впервые чувствовал, какой далекой она становится, находясь в его объятиях. Каждое мгновение отдаляло её недосягаемо. Он вновь поцеловал ее, чувствуя ее учащенное дыхание. Голова его кружилась, и он не стал сдерживать себя, продолжая осыпать ее поцелуями, на которые она продолжала и продолжала отвечать взаимностью…

Игорь молча лежал, чувствуя, как бесконечная боль сдавливает ему грудь. Он взял Лену за руку и, продолжая молчать, сжал ее руку в своей. Через небольшое расстояние между шторами комнату изредка освещали яркие огни предновогодних фейерверков, которые запускали беспечные горожане. Игорь не проронил ни слова, чувствуя, как слезы наполнили его глаза. Он отпустил руку Лены и, перевернувшись на живот, уткнулся лицом в подушку.

– Почему ты молчишь? – не выдержала Лена.

– Мне больно, и… и мне нечего сказать, – Игорь снова замолчал. Он искал продолжение, но понимал, что путается в мыслях и словах, которые хотел бы произнести и которые теперь переполняли его. – Я ничего не могу сказать тебе. Хочу, но не могу. Слов… их слишком много, для того чтобы я смог их все произнести. Их так много, что я не могу выбрать из них самое главное, самое нужное и самое правильное.

– Скажи любые слова, только не молчи, прошу тебя, не молчи сейчас. Скажи хоть что-нибудь, находиться в этой тишине невозможно.

– Знаешь, в математике и в других точных науках есть символ бесконечности. Он ничтожно мал и выглядит как цифра восемь, лежащая на боку. Этот маленький символ обозначает бесконечную величину числа или какого-нибудь значения. Когда люди поняли, что не в состоянии постоянно писать огромные, бесконечные числа и что часто этого просто не требуется для понимания бесконечности, они просто употребляют этот крохотный символ, глядя на который ты понимаешь, что имеешь дело с чем-то невероятно огромным. Примерно так обстоит дело и с моими словами и чувствами – нет смысла о них говорить или пытаться выразить, когда их можно приравнять маленькому сухому символу, который теперь никому не нужен.

Когда чего-либо становится очень много, то это «много» человек вправе заменить чем-нибудь очень простым и понятным. Поэтому я не буду много говорить, я просто скажу одно слово – «люблю», и ты должна понять, что за этим крохотным словом кроется огромный мир, в котором я жил тобой. Я люблю тебя, Лена.

– Прости меня… я не хотела…

– Опять ты… за что я должен тебя простить? – спокойно произнес Игорь. – Родной мой человечек, наша жизнь и состоит из таких бессмысленных историй как наша. Я даже удивлен, что ты была моей. Поверишь, я даже у Господа прощения просил за то, что он мне тебя дал. Вон там, в углу, на коленях перед бабушкиной иконой стоял и молился. Глупость, какая же все это глупость. И как Он, должно быть, смеется теперь, хм… - Игорь задумался и после небольшой паузы продолжил, - так что тебе незачем извиняться. Ты была лучшим, что у меня случилось в жизни, а то, что ты меня не любила, я… да какое теперь это имеет значение.

– Игорь, я... не говори так, ты не понимаешь, что я… – тихо сказала Лена, но продолжать начатые слова не стала и спросила Игоря о другом. – Зачем ты истязаешь и мучаешь себя? Зачем ты был со мной?

– Я одержим тобой и жду каждую минуту встречи с тобой. Каждый миг я думаю о тебе – это как наркотик. Где бы я ни был, я живу только тобой. Я плюнул на всех и мыслю только о тебе… ты все, что у меня есть сейчас. Я всегда помню твой запах и вкус твоих губ. Мои руки помнят каждую частицу твоего совершенного тела, я хочу владеть тобой. Я хотел, чтобы ты вся была моей, понимаешь, вся, чтобы ни одно существо на земле не имело прав на тебя кроме меня. Прости, я опять захлебываюсь словами, – Игорь замолчал.

– Игорь, ну зачем ты такой? – Лена опустила глаза.

– Не знаю.

– Я виновата в том, что мы... не надо было бы это делать, – Лена опять заплакала. – Если бы я знала, что ты такой, то…

Игорь продолжал неподвижно лежать в кровати. Некоторое время он даже не слышал, как Лена плачет, а лишь ощущал характерное вздрагивание ее тела.

Наконец, встав с кровати, он подошел к балконной двери, распахнув шторы. Абсолютный мрак комнаты разбавил слабый, едва различимый свет холодной зимней луны. Луна позволила ему разглядеть одинокий силуэт Лены. Подойдя к балконной двери ближе, он посмотрел на замерзшие розы, оставленные на балконе. Усмехнувшись, он чуть слышно прошел на кухню.

Лена услышала, как Игорь совершал какие-то действия на кухне, и хотела подняться с постели, но он вернулся с бокалом в руке раньше, чем она успела что-нибудь предпринять. Она сидела на кровати и всхлипывала, обняв колени руками.

– Можно я не буду включать свет? – тихим голосом спросил Игорь.

– Да, так лучше, – ответила Лена.

– У меня совсем нет сил. Странное ощущение, как будто ты пуст. Правда. Прямо как облако в штанах, – Игорь немного улыбнулся, но Лена этого не заметила в темноте.

– Хочешь, я уйду прямо сейчас? – серьезно спросила она.

– Нет, побудь со мной еще немного. Вряд ли мне кто-нибудь сможет подарить такую ночь еще раз, – Игорь разом выпил бокал виски. – Зачем тебе уходить сейчас? Уйдешь утром. Помнишь, я говорил тебе, что закат я люблю больше чем рассвет?

– Помню.

– Утро, и особенно рассвет, иногда бывает бесчеловечно красивым, для того чтобы переживать то, что я сейчас чувствую. Чистое, девственное утро и солнечный рассвет неумолимо уничтожает твои мечты с каждой минутой. Бытие еще спит, а ты уже чувствуешь, что все, все кончилось, что ты не можешь продлить ни минуты ночи, ни минуты мечты, ни мгновения сказки. Тогда понимаешь цену времени и готов купить каждую минуту, но Продавец еще спит. Ты сопротивляешься и пытаешься обмануть себя, но солнце неумолимо поднимается и мир начинает жить вновь, напоминая тебе о твоем новом бессмысленном и одиноком существовании…