Я увидела, что не смогу исправить Кэлина. Он был слишком поврежден, и его шрамы были очень глубоко. Мои шрамы тоже причиняли боль, только я не демонстрировала этого, как поступал он. Я не отталкивала всех от себя словами, не напивалась и не принимала наркотики.

Но мне тоже было больно!

Как он не увидел, насколько я была разбита? Как он мог не почувствовать, что мы нужны друг другу? Почему он смог так легко проигнорировать мощную силу, сближающую нас вместе?

— Убирайся! — заорал он, швырнув с тумбочки лампу.

Закрыв глаза, я вздрогнула, когда вилка выскочила из розетки, и лампа отправилась в полет через всю комнату, разбившись с грохотом о пол.

— Уебывай, Саттон!

Мои глаза распахнулись, когда Кэлин схватил меня за руки. Его пальцы впились в них с такой силой, что я чувствовала, как появляются синяки. Он стал трясти меня так, что зубы клацнули друг о друга, и я ощущала тряпичной куклой.

— Ты делаешь мне больно! Отпусти меня! — закричала я, пытаясь вырваться. — Кэлин! Стоп!

Так же быстро, как и схватил меня, он отпустил мои руки. Его губы вытянулись в тонкую линию, а пальцы нервно вцепились в волосы. Он уставился на меня.

— Я… Я… — ему никак не удавалось подобрать слова. Его кадык задвигался, и он попятился от меня. — Нет, я не мог, — прошептал он сам себе, и я понятия не имела, что он имел в виду. Он продолжал смотреть на меня и выглядел испуганным. Я никак не могла понять, чего же он боялся. Может мне стоило убежать и закричать? Он мог напасть на меня?

Кэлин продолжал убегать от меня, пока его ноги не коснулись кафельного пола в ванной. Он захлопнул дверь, и я тут же услышала грохот. Судя по всему, парень разбил зеркало.

Я медленно встала, взяла своего кота, достоинство и гордость.

Я не позволю Кэлину Грегори уничтожить меня. Я была бойцом, и оставалась сильной. Ничто не пугало меня. Ни крики. Ни боль. И уж точно не его нрав. Я уже давно перестала бояться.

Кожу жгло в том месте, где крошечные осколки стекла проникли под кожу. Я не мог поверить в то, что сделал. Просто полностью потерял контроль над разумом и телом. Много раз мне приходилось участвовать в драках, особенно за последние пять лет, но я никогда не поднимал руку на женщину, как сделал это с Саттон. Она не показала этого, но я знал, ей было больно. Какого хрена произошло, что со мной было не так?

Кровь струйками стекала с рук на пол. Я смотрел на блестящие красные ручейки, мгновенно переносясь в прошлое, в тот ужасный день, который никогда не смогу забыть.

Кровь была везде. Даже сейчас я чувствовал, что никак не мог стереть ее с кожи. Она проникла внутрь, отравляя все мое существо и превращая меня в монстра. Я не был уверен, что случилось бы, если бы их убили не сразу, а постепенно. Я просто осознал, что стал другим человеком. Мне хотелось умереть. Что-то изменилось во мне, особенно после утреннего визита Саттон. Я потерял контроль над всем и не мог рационально мыслить. Все зашло слишком далеко, и как теперь мне суметь остановиться?

Я впечатал оба кулака в плитку на стене, хотя одна рука и так уже была ранена. От этого стало еще больнее. Боль заполняла меня, блокируя все мысли. Пока боль была, я не помнил, как поступил с ней.

Саттон разрушила стены, которые я тщательно выстраивал после убийства. Она потрясла меня, и мои стены рухнули, обнажая Кэлина, давно похороненного внутри. Я не хотел, чтобы тот Кэлин вернулся, лучше ему было оставаться мертвым. Тот Кэлин чувствовал все слишком глубоко, он был слабым.

Злость клокотала внутри меня, достигая точки кипения, и я потерял всякий контроль. Я пинком открыл дверь ванной. Она врезалась в стену с такой силой, что треснула плитка.

Между Кейлой и Саттон я постоянно пребывал в состоянии злости, как мне казалось. Мне хотелось разнести квартиру в клочья, сломать все вокруг, чтобы она соответствовала состоянию моей души - полный хаос, неуправляемый бардак.

Все вышло из-под контроля.

Саттон была моей погибелью. Я понял это в тот момент, когда ворвался к ней в квартиру, раздраженный шумом, который она издавала, пытаясь повесить эти чертовы шторы. Мне показалось, что там происходит нечто другое.

Я пытался бороться с ней. Боже, я боролся с ней и оттолкнул ее, велел себе держаться подальше.

Но ничто из этого не принесло пользы.

Она стала наркотиком для меня, гораздо более мощным, чем тот, что сейчас бежал по моим венам. Эти препараты заставляли меня потухнуть, а Саттон разбудила меня. Она пьянила намного сильнее.

Медленно вдыхая, я осмотрелся вокруг. Бля… мне нужно было успокоиться, и я направился на крышу. Здесь я чувствовал себя в безопасности. В последний раз я был здесь в ту ночь, когда Саттон узнала о случившемся с моей семьей. Это было странно.

Но еще более странным было то, как она смотрела на меня.

И относиться ко мне она стала иначе, чем раньше. Для неё я не был хрупким созданием, вокруг которого надо ходить на цыпочках.

Все остальные избегали меня, когда я позволял проявиться своей истинной натуре, но не она. Саттон стала для меня загадкой, которую я не мог разгадать. Ее реакция на опасные ситуации… отсутствовала. Она не вздрагивала и не проявляла каких-либо признаков страха.

Сидя на краю крыши и уставившись в ночное небо, полное красивых ярких звезд, я решил, что, скорее всего, Саттон было слишком больно. Она показала больше, чем мне полагалось знать.

В течение нескольких часов я сидел на карнизе и впервые за многие годы не думал о следующей дозе или о том, сколько нужно выпить перед тем, как отрублюсь. Это было мирное чувство, и я знал, что испытывал его не в последний раз. Необходимо было греться в тепле этой девушки, пока я мог.

Мне нужно было поспать, но не получалось. Подобная ситуация была для меня не в новинку, но в этот раз что-то было по-другому. Это была не типичная бессонница или усталость и, как следствие, неспособность уснуть. Нет, мою нынешнюю нехватку сна можно было описать тремя словами, Кэлин, блядь, Грегори.

Я продолжала воспроизводить в памяти то, что произошло между нами. Его руки на мне ощущались хорошо, на самом деле, слишком хорошо. Наша химия была взрывной и неоспоримой, опасной и токсичной комбинацией. Реакция Кэлина доказала, что мне нужно держаться от него подальше. Но ведь я никогда не делала то, что было хорошо для меня. События, произошедшие в моей жизни, превратили меня в мазохистку, и я всегда возвращалась за большим, за физической или эмоциональной болью. И преуспела в этом. Я была больна, как и Кэлин, но больна другим образом.

Мы были двумя сломанными душами, отчаянно пытавшими восстановиться. Но далеко не все можно исправить.

— Ты в порядке? — голос Дафны прорвался сквозь мои мысли.

Я покачала головой, возвращаясь к реальности. Мы были с ней в ресторане, собирались пообедать. Я обмакнула картошку в кетчуп, прежде чем заставила себя откусить кусочек. На мне была черная шляпа и темные очки для защиты от солнечных лучей. А еще они служили превосходным прикрытием от любопытного взгляда Дафны.

— Да, я в порядке. Даже немного поспала, хотя больше похоже, что вообще не спала. — Пролежав в постели несколько часов и не в силах заснуть, я вылезла и приняла душ. Потом пригласила Дафну на обед, который оказался ужасной идеей.

— Что насчет Кэлли?

— Кого? — Я наконец посмотрела на нее.

— Я так сказала, что бы привлечь твое внимание. — Она ухмыльнулась. — Кэлли, Кэл, Кэлин, Грегори, ты хочешь позвонить ему? — Она подмигнула мне, сделав глоток вина. Несмотря на то, что был только полдень, вряд ли вино было подходящим напитком для этого времени суток. Дафна оперлась локтем на стол и положила голову на руку. — Полагаю, что-то произошло между вами, поэтому ты так расстроена. Обычно ты не такая.