Джейми опоздал на десять минут. Он репетировал, объяснил он, и взглянул на часы всего за несколько минут до условленного часа.

— Но вы же здесь, — успокоила его Изабелла, — и важно лишь это. — Она взглянула на свои часы: — У нас есть около двадцати минут. Пожалуй, я изложу вам свой план.

Джейми слушал ее, потягивая пиво и время от времени на нее поглядывая. Вся эта история вызывала у него беспокойство, но ему пришлось согласиться, что она хорошо все продумала. Она подойдет к этой теме осторожно, щадя чувства Пола Хогга. Она объяснит, что не собирается ни во что вмешиваться и ни в коем случае не хочет причинить беспокойство фирме «Мак–Дауэллз». Но их долг перед Марком, да и перед Нилом, который обратил ее внимание на это дело, хотя бы попытаться что–то предпринять. Разумеется, лично она убеждена, что все ее подозрения развеются как дым, но если они что–нибудь разузнают, то смогут с чистой совестью забыть этот трагический случай как страшный сон.

— Хороший сценарий, — одобрил Джейми, когда она закончила. — Вы все предусмотрели.

— Думаю, Пола Хогга ничего не должно оскорбить, — сказала Изабелла.

— Нет, — согласился Джейми. — Если только это не он.

— Что «не он»?

— Если только не он сам в этом замешан. Может быть, это он занимается инсайдерством.

Изабелла с удивлением взглянула на своего спутника:

— Откуда у вас подобные мысли?

— А почему бы нет? Ведь он — то лицо, с которым Марк работал в самом тесном контакте. Он — глава их отдела или что–то в этом роде. Если Марк что–то узнал, наверное, это имело отношение к проектам, над которыми он работал.

Изабелла задумалась над его словами. Это возможно, но маловероятно, решила она. Она не сомневалась в искренности реакции Пола во время их первой встречи, когда всплыло имя Марка. Он тяжело переживает случившееся, это очевидно. Следовательно, он не мог быть тем, кто подстроил несчастный случай, а это значит, что он не мог быть тем лицом, которое боялось разоблачения.

— Вы это понимаете? — спросила она Джейми.

Джейми понимал, но считал разумным сохранять объективность в подходе к делу.

— Мы можем ошибаться, — сказал он. — Убийцы чувствуют вину. Иногда они скорбят о своих жертвах. Может быть, Пол Хогг именно из таких.

— Нет, — возразила Изабелла. — Вы же с ним еще не знакомы. Он не такой. Мы ищем кого–то другого.

Джейми пожал плечами.

— Может быть. По крайней мере, сохраняйте объективность.

Пол Хогг жил на втором этаже дома в георгианском стиле на Грейт–Кинг–стрит. Это была одна из самых красивых улиц в Новом городе, и с верхних этажей дома открывался вид на залив Ферт–оф–Форт — синюю полоску за Литом, а за ним — на холмы Файфа. И хотя со второго этажа нельзя было полюбоваться этим пейзажем, так как отсюда видна была только противоположная сторона улицы, у этих квартир были свои достоинства. Их называли «квартиры–гостиные»: они включали в себя главные гостиные старинных особняков, которые были разделены на квартиры. Поэтому здесь были очень высокие потолки, а окна занимали всю стену, от пола до самого потолка, так что комнаты буквально затоплял свет.

Изабелла и Джейми поднялись по общей лестнице с большими каменными ступенями, где слегка пахло кошками, и нашли дверь с прямоугольной медной табличкой с надписью «Хогг». Изабелла взглянула на Джейми, и он подмигнул ей. Его скептицизм сменился все возрастающим интересом к их предприятию, и теперь уже она испытывала сомнения.

Пол Хогг сразу же открыл дверь и принял их пальто. Изабелла представила Джейми, и мужчины обменялись рукопожатиями.

— Я где–то вас видел, — сказал Пол Хогг. — Не знаю где.

— В Эдинбурге, — ответил Джейми, и они рассмеялись.

Хозяин провел их в гостиную — большую, элегантно обставленную комнату с впечатляющим белым камином. Изабелла заметила на каминной доске приглашения — по крайней мере четыре, и когда Пол Хогг вышел из комнаты за напитками, а гости еще не успели сесть, она подошла к камину и быстро их прочитала.

«Мистер и миссис Хамфри Холмс, у себя дома, 15–го, в четверг». (Изабелла тоже была туда приглашена.) Затем: «Джордж Мак–Стоун будет рад видеть миз Минти Очтерлони в галерее «Лотиан“, в 18.00 во вторник, 18 мая». И еще: «Минти! Питер и Джерми, коктейли в саду (если позволит погода), в пятницу 21 мая, в 18.30». И наконец: «Пол и Минти, ждем вас на приеме по случаю нашего бракосочетания, Престонфилд–Хаус, суббота 15 мая, 20.00. Энгус и Тэтти. Дресс–код: вечерние туалеты или национальные костюмы».

Изабелла улыбнулась, хотя Джейми смотрел на нее с неодобрением, как будто она читала личные письма. Он подошел к ней и украдкой взглянул на приглашения.

— Вам не следует читать то, что адресовано не вам, — прошептал он. — Это некрасиво.

— Тсс! — Изабелла приложила палец к губам. — Эти приглашения для того здесь и выставлены — чтобы их читали. Мне приходилось видеть на каминной полке приглашения трехлетней давности. Например, на вечеринку в саду Холлируда. Они посланы много лет назад, но их все еще выставляют напоказ.

Изабелла увела Джейми от камина к большой акварели, на которой были изображены маки в саду.

— Это она, — сказала Изабелла. — Элизабет Блекэддер. Маки. Кошки на садовой ограде. Несмотря на простенькую тему, очень хорошо написано. — И она подумала: в моем доме нет картин с маками. И у меня никогда не застревают бедра, когда лезешь в чужое окно.

Там их и нашел Пол Хогг, вернувшийся с двумя бокалами в руках.

— Вот вы где, — произнес он бодрым тоном. — Именно эту картину я и приглашал вас посмотреть.

— Она очень хороша, — сказала Изабелла. — Все те же маки. Прелестно.

— Да, я люблю маки, — ответил Пол. — Как жаль, что они сразу же опадают, когда их срываешь.

— Остроумный защитный механизм, — заметила Изабелла, взглянув на Джейми. — Розам следовало бы брать пример с маков. Шипов, очевидно, недостаточно. Совершенную красоту лучше не трогать руками.

Джейми ответил на ее взгляд.

— О, — сказал он и тут же умолк. Пол Хогг посмотрел на него, потом перевел взгляд на Изабеллу. Заметив это, она подумала: ему интересно, в каких мы отношениях. Мальчик для забавы — так он, вероятно, думает. Но даже если бы это было так, с какой стати ему удивляться? В наши дни это достаточно распространенное явление.

Пол Хогг на минутку вышел, чтобы принести еще один бокал. Изабелла улыбнулась Джейми, заговорщицким жестом поднеся палец к губам.

— Но я же еще ничего не сказал, — начал оправдываться Джейми. — Все, что я сказал, — это «о».

— Вполне достаточно, — сказала Изабелла. — Красноречивое междометие.

Джейми покачал головой.

— Не знаю, зачем я согласился с вами пойти, — прошептал он. — Это же полное безумие.

— Спасибо, Джейми, — спокойно произнесла она. — Но вот и наш хозяин.

Вернулся Пол Хогг, и они подняли бокалы.

— Я купил эту картину на аукционе пару лет назад, — сказал он. — На первую премию, полученную от компании. Я купил ее на память об этом событии.

— Хороший способ запомнить что–то приятное, — заметила Изабелла. — Читаешь о брокерах, финансистах, которые отмечают свои успехи, устраивая эти ужасные обеды, на которых одно вино обходится в десятки тысяч фунтов. В Эдинбурге такого не бывает, надеюсь.

— Конечно нет, — подтвердил Пол Хогг. — В Нью–Йорке и Лондоне — допускаю. В подобных местах.

Изабелла снова повернулась к камину. Над ним висела большая картина в золоченой раме, и она немедленно узнала художника.

— Какой чудесный Пеплоу, — сказала она. — Изумительный.

— Да, — согласился Пол Хогг. — Очень славный. Думаю, это западное побережье Малла.

— А не Айона? — спросила Изабелла.

— Возможно, — пожал плечами Пол Хогг. — Где–то там.

Сделав несколько шагов к картине, Изабелла вгляделась в нее.

— Несколько лет тому назад на рынке было очень много подделок, — сказала она. — Вас это не беспокоило? Вы все проверили?

— Подделки? — удивился Пол Хогг.