— Точно разумом шальной! — сказал мужик, — Тебя в таком разе надо не княжеской страже сдать, а к скоморохам свести, будешь людей на базаре смешить. Сейчас, чудной ты человек, 1506-й год от восхода Большой Луны.

— В вашем мире может быть и 1506-й, я не спорю. Нава, правильно? Верни мне мою одежду, — сказал я и встал, замотавшись в покрывало. Ноги не слушались, голова закружилась и я еле удержался, опершись на лавку.

— Вот непутевый то, — тяжело вздохнув сказал мужик, — тебе еще лежать надо, раз хилой такой.

— Уже належался.

— Все вон там лежит, — ответила ведьма, кивнув на мои вещи.

Кое как я покачиваясь добрел до угла и не стесняясь начал одеваться, при попытке зашнуровать ботинки я все-таки потерял равновесие и грохнулся на пол.

— Ему поесть просто надо, — сказала «амазонка», — правильно Нава?

— Я знаю что мне надо, — ответил я, достав из рюкзака флягу с коньяком и побрел к двери. Аборигены внимательно наблюдали за моими действиями, а потом проследовали за мной, когда вышел на улицу и уселся на лежащее вдоль стены дома бревно. Прислонился к стене, сделал несколько глотков из фляги, достал сигарету и закурил. Дом стоял на небольшой поляне, огорошенной низкой изгородью, заросшей каким-то вьюном, за изгородью был редкий лес, сквозь который, просматривалось озеро, метров триста до него примерно. Рядом с домом небольшой сарай с загородкой, внутри которой кудахча прохаживались куры, только маленькие какие-то, в паре метрах от двери дома, на столбе вниз головой висела туша какого-то копытного и рогатого, размером с крупного козла, из шеи животного торчала стрела, по которой в подставленный большой кувшин стекала кровь.

Мужик сел рядом, достал из кармана жилетки трубку причудливой формы, вероятно вырезанной из цельного сучка какого-то дерева, потом с помощью медного цилиндрика с колпачком, чиркнув кресалом по маленькому огниву, впрессованному рядом с обугленным кусочком какой-то ткани в торце цилиндрика, раскурил трубку. А ведьма и «амазонка» присели напротив на низкую лавочку, причем ведьма тоже закурила трубку.

— Ну теперь давай рассказывай и не дури, — сказал он выдохнув ароматный дым.

— Что рассказывать?

— Откуда ты, и как прошел через болота, и самое главное, откуда у тебя амулет Хранителей? Ты пойми, лучше расскажи мне, чем я сведу тебя к княжеской страже, а уж там ты на дыбе все расскажешь. У нас так тут порядки такие… сам посуди, ты не из наших земель, вышел со стороны болот, а за болотами кроме темных земель ничего нет там конец Мира… одежда на тебе чудная, речи нашей не понимал и говорить не мог.

— Я же сказал… я не из этого мира.

— Допустим, тогда из какого?

— Из своего, который сильно отличается от вашего.

— И чем же?

— На, — я протянул ему телефон.

— Что это?

— В моем мире с помощью этого люди могут разговаривать находясь далеко друг от друга.

— Хм… чудно, — мужик повертел в руках кусок никчемной теперь пластмассы, и вернул мне.

Индикация заряда была почти на нуле, но ее хватило что бы включить мелодию одного из рингтонов.

— Это что?

— Музыка.

— Это музыка? — поморщившись спросил он.

— Согласен, паршивая, но музыка.

— Что еще есть в твоем мире?

Я извлек из кармашка своей охотничьей жилетки патрон, и передал мужику.

— Вот…

— А это что?

— Патрон.

— Пат-рон… хм… чудное слово. И для чего это.

— Этим я убил на болоте какую-то тварь, с которой и снял этот ошейник с амулетом.

— Этим? — спросил улыбаясь мужик.

— Этим.

— Ты? Болотного кота?

— Ну да чем-то он на кота был похож.

Аборигены залились хохотом…

— Ну ты горазд придумывать, — смеясь хлопнул меня по плечу мужик, да так, что у меня там что то хрустнуло, — ну покажи, как этим можно убивать… вон я для Навы косулю с утра добыл, можешь в нее кинуть этим… пат-ро-ном.

— Хорошо, — ответил я и сходил в дом за дробовиком.

Увидев как я с ним вышел, они опять разразились смехом, а я снял оружие с предохранителя и выстрелил в тушу… Сказать что аборигены были удивлены это ничего не сказать, а ведьма и «амазонка» так вообще как мне показалось были напуганы.

— Это что? — прервал тишину мужик и показал на дробовик.

— Это оружие… из моего мира, причем одно из самых простых.

Мужик встал, подошел к туше и рассмотрев сквозное отверстие сунул туда палец.

— Ты колдун? — спросил он, выглянув из-за туши.

— Нет, — ответил я и поставив оружие на предохранитель снова сел.

— А как тогда… — показал он на дыру, — я в оружии много понимаю, я кузнец… и в оружейниках княжеских в три похода на икербов ходил.

— Ну значит мне есть что тебе рассказать про оружие, только сомневаюсь что это нужно делать.

— Это почему это? — удивленно спросил он.

— Потому скорее всего в вашем мире еще нет возможностей изготавливать подобное оружие.

— НикитИн, — почему-то с ударением на «И» в последнем слоге вдруг спросила «амазонка», — а в твоем мире есть женщины?

— Есть.

— Какие они?

— Разные, наверное такие же как и в вашем мире.

— Дарина… — одернул ее кузнец и сурово посмотрел на нее.

— Я просто спросила, — надув пухлые губы ответила она.

— Хорошо, — кузнец присел рядом косясь на приставленный к стене дома дробовик, — ты убил болотного кота, и на нем был этот амулет?

— Да.

— Возможно, Хранители запустили его туда, для охраны от тех… от тех, кто может появиться из темных земель, — предположила Нава.

— Я не знаю, — пожал я плечами.

— А череп? Вот тут у тебя, — показал кузнец мне на плечо.

— Молодой был и глупый, это я в армии сделал.

— В армии? Из ополченцев или из дружины? Каким оружием владеешь, мечем, копьем?

— Как бы тебе сказать. В моем мире в армиях вот такое примерно оружие.

— Это значит… — задумался кузнец, — значит можно из далека убить врага?

— Да.

— И не сходиться, и не скрестить мечи?

— Да.

— Армия трусов, — встал и начал прохаживаться туда-сюда кузнец.

— Я тебе больше скажу… у некоторых госуд… эм… у некоторых княжеств в мое мире, есть такое оружие, которое из одних земель само летит в другие земли, очень далеко, и уничтожает там все полностью… все земли полностью сгорают, а потом там еще долго нельзя жить, потому что мертвое все, и земля и вода и воздух.

— И часто дерутся таким оружием?

— Вообще не дерутся.

— А зачем оно тогда?

— Понимаешь, если я тебе начну все подробно объяснять, то во-первых уйдет очень много времени, а во-вторых многих вещей ты просто не поймешь… а меня что-то в сон клонит… Устал я.

— Варас, ему действительно надо отдохнуть. Ты завтра тогда приплывай с утра, — сказала Нава.

— Нет Нава, к обеду буду, утром мне надо сотнику заказ для стражи отдать.

— Хорошо, приплывай к обеду. Идем НикитИн в дом, покормлю тебя, и отваром напою который любую хворь снимет.

— Меня Петр зовут, — ответил я ей поднимаясь с бревна, снова почувствовав головокружение.

Кузнец Варас и его дочь Дарина ушли по тропе в сторону озера к своей лодке. Нава провела меня в дом и усадила за стол.

— Вот это выпей пока, — накапала она в медную кружку несколько капель из пузырька темного стекла и затем разбавив напитком из кувшина, — надо на пустой живот пить.

— Ты колдунья? — спросил я и поставил пустую кружку на стол.

— Да, с печатью Хранителей, — ответила она указав на свои татуировки на лице.

— Зачем же на лицо то?

— Это для того Петр, что бы люди знали, что меня помиловал суд Хранителей, и ни у кого не было желание меня сжечь или повесить.

— В моем мире тоже сжигали ведьм, но давно.

— Я не знаю такого слова, — немного подумав ответила она.

— У нас так называют колдуний.

— А тебя судили что ли, ну эти… Хранители?

— Всех, колдунов судят, если находят. Некоторые правда до суда не доживают, люди сами могут покарать.