— Я обязуюсь показать предварительно текст, а?

— Напрямую я не уверена, а вот поговорить с Лайсом или Дуганом могу.

— Дуган — это Зудов? — поморщившись, уточнил журналист. — Спасибо не стоит. Он в Лиге явно занимает пост начальника пропаганды и сам не прочь писать статьи. Конкурентов крупно недолюбливает.

— Он хотя бы у нас известен своими статьями о войне, — слова: а вот ты что за пень ходячий, с манией величия, остались непроизнесенными.

— А вот с Лайсом Рудовым я не прочь пересечься, — тон иностранца был страшно умильный. — Ага!

Это замечание касалось подъезжающего эшелона и было излишне радостно. Журналист, ничего не поделаешь — ему бы чего захватывающего и желательно с серьезными последствиями. Чем значительнее количество трупов и больше крови, — тем больше слов и выше гонорары. Чего писать, если все тихо и благостно. Кто такую газету купит.

Поезд лязгнул колесами, звякнул буферами и прочими железками и остановился, выпустив струю пара. На перрон спрыгнул офицер и, поправив фуражку, уставился на непредусмотренную встречу.

Толпа стояла тихо и хмуро. Плечом к плечу, перегораживая дорогу.

— Смир-рна! На кра-ул! — взревел бас. В передних рядах взметнулись десятки карабинов. — Отставить! Какие вы ветераны, если не способны выполнять простейшие команды! Живот ладно, нажрали на домашних харчах, с оружием нельзя обращаться небрежно! Р-равняйсь! С-смирна!

Офицер хмуро смотрел на представление. Трехтысячная толпа крестьян и Лиги ветеранов уже в течение нескольких дней преграждала доступ к хижинам подлежащих выселению арендаторов. Попутно перекрыли все дороги в округе и, хотя насилие пока открыто в ход не шло, пол сотни вооруженных людей нанятых лордом Берком поспешно убрались назад в усадьбу при виде злой и вооруженной орды.

Уна своими глазами видела два пулемета и коробки с патронами. Уж это не охотничьи карабины. Свободно в магазинах не продаются. Впрочем не ее дело. Наверняка торговцы, имевшие доступ к 'излишкам' вооружений, оставшимся от войны, неприлично разбогатели, продавая их по принципу 'плати наличными и уноси'. Еще и скидку давали, ведь любителей приобретать пулеметы обычно найти сложно. Делиться с чужаками она такими занимательными вещами не собиралась.

Третий день перед домом помещика шли митинги и лозунги становились все радикальнее. Уже в открытую предлагали не платить сквалыге вообще. Ему лично пустить в имение 'красного петуха'. Терпение у населения явно подходило к концу.

— Уже лучше! — сообщил бас.

Шаманов повернулся к строю спиной и строевым шагом направился к поезду под ударившую дробь. Барабанщик умудрился в обычный 'Походный марш' очень естественно вставить 'Готовность'. Как только Стен подошел вплотную, барабан смолк. В полной тишине Шаманов отдал честь офицеру и представился.

— Первый лейтенант Сенгелей, — отрапортовал офицер. — Направлен с ротой для поддержания порядка.

— Поддержания? — нажал голосом Стен.

— Вот именно, — подтвердил лейтенант. — Прямого приказа о разгоне вашего сборища не имею, а уподобляться капитану Линчу не желаю. Исключительно порядок. Никакого нарушения закона. Постарайтесь не портить о себе первое впечатление. Я надеюсь, честь горца на Патре еще существует.

Он повернулся и заорал команды. Из вагонов посыпались солдаты. Многие крутили головами и лица встревоженные. Они тоже прекрасно видели спектакль.

Шаманов не стал говорить спасибо и направился к своим. Сказано было достаточно ясно. Ответственность за применение оружия и губернатор, и военное начальство на себя брать категорически отказывалось. Все происходящее пока шло в определенных рамках. Лига ветеранов официально зарегистрированная организация, не требующая свергать короля. Упаси Бог!

Стачки с требованиями повысить зарплату катились по всем городам королевства не первый месяц в связи с удорожанием жизни и падением спроса на продукцию. Тоже нормально. Где добьются своего рабочие, где хозяева. Государство вмешиваться категорически не желало. На этом фоне крайне невыгодно отдавать приказы, ведущие к гибели людей. Чем бы не закончилось, есть высокие шансы оказаться крайним и вылететь с должности с громким позорным скандалом и лишением мундира.

Ко всему еще, то ли специально, расстарался вышестоящий командир, то ли случайно совпало — командир роты происходил из тельянов. Очень специфическая народность, имеющая немало общего в истории с Патраном. Горы на севере Шиола по площади достигали четверти материка, обладали огромными богатствами природных ископаемых и долгое время успешно сопротивлялись аннексии. Пока их собственная династия не умудрилась сесть на королевский трон, заключив крайне удачный брак.

Каждый второй тельян числился дворянином (неважно, что всего имущества одна коза и покосившаяся хибара) и имел очень специфические понятия о чести. Мужество, храбрость и готовность к самопожертвованию они ставили превыше всего, а убийство безоружных считали худшим из грехов. При этом не возбранялось сунуть в руки крестьянину меч, с которым он и обращаться-то не умел и зарубить с чистой совестью. Приличия соблюдены. И эта их вечная вежливость. Реально ничего не значит. У них там, в горах Тельяна, за ругань на месте убивают.

А вот намек про капитана Линча всерьез позабавил. Первый лейтенант Сенгелей хорошо умел просчитывать последствия. Может в другой ситуации он бы и отдал соответствующий приказ, сейчас шансов у его роты не имелось. Времена другие, результат получится ничуть не лучше. Задавят массой даже без карабинов. Тем паче в них и патронов нет. Специально приказал командирам отобрать перед походом на станцию. Излишне горячие выступления на данном этапе не требовались. Попугать — нормально. Убивать — рано и опасно.

Восемьдесят два года назад вошедший в пословицы капитан Линч отдал приказ стрелять по толпе крестьян пришедших к лорду с петицией и просьбой не распахивать пастбища общины. Что там ему показалось, за давностью лет и отсутствием возможности узнать мнение, осталось навеки неизвестно. С первого залпа было убито пять человек и почти два десятка ранено. После чего крестьяне, вместо того чтобы разбежаться в панике, воспользовались сельскохозяйственным подручным инструментом в несвойственных для их использования целях.

Взвод перебили, а попутно сожгли и поместье лорда вместе с его семьей. Пробитые головы — это, в общем, нормально, но на теле Линча обнаружили впоследствии 37 разнообразных ран, выколотые глаза, а кое какие подробности состояния трупа в книжках для детей печатать категорически не рекомендуется.

Деревню для отстраски сожгли каратели, но крестьяне не дожидаясь реакции властей, успели разбежаться по родственникам и в горы, разнося весть о случившемся. Многие лорды всерьез потом опасались слишком вольно вести себя с общинами на их землях.

Журналист прислушался и беспомощно пожав плечами, спросил Уну: — Что он говорит? Я не понимаю здешний диалект.

— Вояк пропустят в усадьбу, — перевела она, пропуская особо красочные выражения, Шаманов совершенно не стеснялся публики. И то, до городских не дойдет, а если кто поймет, так замечания делать не посмеет. — Солдаты будут сидеть там и сторожить Берка не вмешиваясь, пока мы, — слова 'ему кол в задницу не засунем', поддержанные довольным ревом, она дипломатично заменила, — не допускаем нарушения закона. Ничего им не продавать, ничего не давать добровольно, вплоть до воды из колодцев. Пусть объедают и пакостят в усадьбе. Будем митинговать прямо под окнами, всеми семью тысячами…

— Ого, не удержался Саис,

— … собравшихся.

— Я не обещаю, — сделав паузу, продолжил Шаманов своим гулким басом, далеко разносящимся по перрону, — подобно другим, счастья и процветания. Я могу сказать лишь одно: мы не имеем права ощущать свою принадлежность к патранам и рассуждать о прошлом или будущем величии страны, если сотни тысяч из нас вынуждены голодать и совсем обносились. Мы обязательно продолжим нашу борьбу. Если вы понимаете, о чём идёт речь, — вместе с вами! Если вы не хотите — без вас! Земля Патры — народу Патры!